Аноним Кикиморра - Проклятье Л-самы

-- Здравствуйте, -- решительно начала девочка. -- Мне нужно заклинание запечатывания любви.

Жрец нахмурился.

-- Это ты что-то намудрила, детка. Вас поженить надо, я так думаю.

Девочка выразительно глянула на паренька, тот часто замотал головой.

-- Я не уточнял, что именно мы попросим!

-- Да чего тут уточнять, -- усмехнулся жрец, оглядываясь в поисках жезла. -- Такие, как вы, только за этим и приходят. Родители против, небось... Да вы не стесняйтесь, мне не жалко, это ж такая тема... Тут, как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Ну давайте, кольца есть? Если что, у меня припасены.

-- Послушайте, -- не отступила девочка. -- Вы можете нас поженить, если вам так хочется, это уже не важно. Но мне обязательно нужно запечатывание! Либо вы это делаете, и мы вам платим, либо мы ищем кого-то более сговорчивого.

Эге, подумал жрец, да тут не всё так просто. Никак парниша решил сжульничать?

-- Ты это зря, -- нравоучительно заметил он нервничающему жениху. -- Если ты её обколдовал или подпоил, заклинание не сработает.

-- Ничего я не делал, это вообще всё её идея! -- отрёкся паренёк.

-- Смотри, -- покачал головой жрец. -- Я предупреждал. Ну ладно, раз так, то иди сюда, красавица, организуем тебе запечатывание... Только ты уж не обессудь, я буду в книгу подглядывать, а то это нечастое дело... Кому по доброй воле оно надо?.. Богачи жён своих вынуждают разве что, ну так ходить налево это не мешает, для этого любить не обязательно, знаешь ли...

Он достал из ларя в углу здоровенный талмуд и водрузил его на мраморный пюпитр перед алтарём.

-- Тэк-с, эгеш... вот оно. Красуль, ты сюда становись и давай руку, э-э, левую, а ты, плут, правую, так и сладим это дело...

Жрец поглубже вдохнул и затянул длинное заклинание, обдавая обоих клиентов убойным запахом эстрагона. Он много десятилетий служил в этом храме и знал на зубок все энергетические потоки, цвета, звуки и ощущения, вызываемые разными обрядами, и хоть на тексты его память была не такая хорошая, он шёл по накатанной дорожке, привычно пропуская через себя силу божества, точно зная, в каком месте сделать паузу на вдох, а где обязательно проговорить две строчки подряд, чтобы не спутать неразумную высшую силу. И то сказать, как будто Цефеид слова не понимает! Вот выдумали эти вирши...

Договорив последнее слово, жрец внезапно заметил отклонения от нормы, а вслед за этим парнишка оступился и ухнул под пюпитр, вцепившись в руку жреца и едва не раскроив лоб об острый мраморный угол. Девочка немедленно бросилась к нему, вцепилась в него не то объятьями, не то рукопашным захватом, чтоб не вырывался. Жрец недоумённо проверил свою шпаргалку -- вроде всё правильно, а читает он без ошибок, не новичок всё-таки... Тут его внимание привлекло необычное освещение -- на дворе-то уж ночь, и свечей он в зале много не зажигал, ночные гости предпочитают оставаться неузнанными. Однако светло, как днём. Эге, да не в свечах дело, вон за окном какое зарево, всё так и сияет золотом, будто закат, да только раз в десять ярче.

-- Батюшки-светы, -- охнул жрец. -- Это что ж я наделал-то?

Гаурри проснулся от невыносимо яркого света и по привычке отмахнулся, прежде чем открыть глаза. Была у Лины манера будить его посреди ночи Лайтингом, чтобы поволочь в какое-нибудь очередное опасное приключение. Однако проморгавшись, никакой Лины он не увидел, зато увидел толпу постояльцев, высыпавшую на террасу посмотреть, что происходит -- всё небо светилось золотым, как будто неподалёку кастанули Гига Слэйв.

-- Ох ты ж... -- пробормотал Гаурри, складывая два и два.

Он вскочил и пробился сквозь толпу туда, где сияла металлическая макушка Зелгадиса.

-- Это Лина? -- выпалил он, вставившись между химерой и принцессой.

-- Не знаю, -- поёжился Зел, -- Но она где-то в той стороне, причём с Кселлосом, так что я удивлюсь, если это не имеет к ней отношения.

Гаурри огляделся, пытаясь понять, как Зел определил, в какой стороне источник света. Ему-то самому показалось, что светится прям всё небо.

Амелия тоже повертела головой.

-- Зелгадис-сан, я не думаю, что... -- начала она, но тут свет вдруг померк, и вместо него ливанул дождь, да такой, как будто кто-то подвесил над городом целое море и убрал дно. За те секунды, что ушли у них на возвращение под крышу, все были мокрые вдрызг.

-- Разве Лина умеет управлять погодой? -- удивился Гаурри, снимая и выжимая рубашку.

-- Нет, -- задумчиво отозвался Зел, кастуя сушащее заклинание. -- Зато умеет Л-сама.

Все трое переглянулись, делясь с друзьями нехорошим предчувствием.

Кселлос пришёл в себя на полу храма, притиснутый к Лине, которая с мрачной решимостью ждала, пока он очнётся.

-- Так, -- сказал он, производя мысленную инвентаризацию своего существа, -- кажется, я живой.

-- Это и я тебе могла сказать, -- заметила волшебница, немного ослабляя стальную хватку. -- Как ощущения?

-- Не знаю, -- честно признался Кселлос. -- Всё как-то перемешалось, ничего не могу понять.

Он решительно принялся подниматься на шаткие ноги. Лина тоже встала и отпустила его совсем. Потеря контакта не произвела урагана эмоций. Кселлос улыбнулся.

-- Кажется, отпустило, -- неуверенно заметил он.

Лина критически оглядела его довольную физиономию. Что-то изменилось, что-то привычное в выражении глаз исчезло... Но выглядел он хорошо.

-- По крайней мере, на припадочного ты больше не похож, -- заключила она, уперев руки в боки с видом человека, выполнившего большую и сложную работу.

-- Что я вам должен? -- поинтересовался Кселлос, не переставая радостно улыбаться. Он и правда очень хорошо себя чувствовал.

-- Всё, -- отрезала Лина. Потом подумав, добавила: -- И ничего. Я же сказала, это было не ради тебя. Но я не обижусь, если ты заплатишь за меня в трактире.

С этими словами она повернулась и двинула на выход. Кселлос проводил её дружелюбным взглядом и извлёк заготовленный мешочек с золотом для жреца.

-- Вы это... детки... там дождь... -- промямлил жрец, рассеянно принимая плату.

-- Ничего, мы непромокаемые, -- оскалился в ответ Кселлос и поспешил за Линой.

-- Храни вас Л-сама, -- пробормотал обалдевший жрец и вытер со лба трудовой пот.

Кселлос, не спросив разрешения, перенёс Лину в ближайший трактир, прямо внутрь, слегка шокировав набившихся туда от дождя прохожих. Следующим номером он смахнул с одного из столов посуду, оставшуюся от предыдущего посетителя, отобрал у официанта меню и хлопнул его перед Линой, сам усевшись напротив, скрестив под собой ноги, прямо на лавке, прямо в сапогах. На недоумённо-возмущённый взгляд хозяина он только ещё шире улыбнулся и объявил:

-- У меня праздник! -- и высыпал хозяину в передник горсть золотых.

Лина пронзила его насторожённым взглядом, затем углубилась в меню.