Вадим Шефнер - Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Сказки для умных

Первым делом Алексей направил свои стопы в «Главпочтосвязьпроект». Здесь о крыльях уже знали и считали, что дело это хорошее и нужное и что крылья очень помогут периферийным почтальонам. Однако у «Главпочтосвязьпроекта» мастерские были и без того перегружены работой, и Алексею порекомендовали обратиться в «Главспортснарядпроект».

В «Главспортснарядпроекте» Алексея встретили очень хорошо, здесь тоже знали о его изобретении. Но от производства крыльев отказались, так как крылья — не в профиле «Главспортснарядпроекта». Ведь такого вида спорта не существует.

— Но если наладить производство крыльев, то тем самым возникает новый вид спорта, — возразил Алексей.

— Когда он где-нибудь возникнет — тогда, пожалуйста, к нам, — ответили ему. — И тогда мы начнем налаживать производство ваших крыльев. А пока вам лучше всего обратиться по этому вопросу в «Главлесопожар».

В «Главлесопожаре» о крыльях тоже знали. Но для борьбы с лесными пожарами крылья действительно не годились — слишком мала грузоподъемность. В этом деле использовались вертолеты, они вполне себя оправдали.

Обойдя еще несколько учреждений, Алексей решил направиться в Военное ведомство. Приняли его здесь очень хорошо.

— Мы отлично знаем ваше изобретение, — сказал ему молодой полковник. — Мы о нем узнали первыми и преисполнились к вам самого глубокого уважения. Но мы не обратились к вам с просьбой работать у нас, ибо крылья ваши военного значения не имеют. Будь они изобретены раньше — цены бы им не было в военном деле, а сейчас мы имеем приборы для индивидуального полета несравненно более совершенные, нежели ваши крылья.

— Куда вы посоветуете мне обратиться, товарищ полковник? — сказал Алексей. — Задаю вам такой вопрос потому, что вы кажетесь мне наиболее здравомыслящим человеком из всех тех, с которыми мне пришлось беседовать за последние дни.

Полковник призадумался. Затем он сказал:

— Кроме почтового дела крылья ваши могут быть применяемы на море при самоспасении пассажиров и команды с терпящих бедствие торговых и пассажирских судов. Правда, далеко от берега они едва ли помогут, но если аварию терпит судно, находящееся в каботажном плавании, крылья сослужат свою службу. Ведь спасательные шлюпки часто бывают разбиты или сорваны штормом — и тут придут на помощь крылья. Кроме того, даже при наличии шлюпок люди не всегда могут благополучно достичь берега из-за сильного прибоя. И тут крылья спасут много жизней. Советую вам обратиться в «Каботажрейс».

Алексей Возможный поблагодарил полковника и направился в «Каботажрейс». Здесь внимательно выслушали все его доводы в пользу крыльев — и в принципе согласились с ним, но тут же добавили, что своих производственных мастерских у учреждения нет. В конце концов ему дали направление в БЭБИ (Бюро Эталонизации Бытовых Изобретений).

БЭБИ представляло собой мощное учреждение со многими секторами и подсекторами. Здесь к крыльям Возможного проявили должный интерес. Но само БЭБИ заняться разработкой крыльев не могло. Были здесь секторы усовершенствования мясорубок, стиральных машин, соковыжималок, электропылесосов и торшеров; были подсекторы мыльниц, зубочисток, солонок, спускных бачков, собачьих поводков — но все это не имело никакого отношения к крыльям. Правда, сектор настольных вентиляторов некоторое отношение к ним имел, но начальник был в то время в командировке.

Однако в подчинении БЭБИ имелось несколько НТЗ (научно-теоретических заведений). В одно из таких НТЗ и направили Алексея Возможного с его крыльями — на предмет их научного обоснования, усовершенствования и подготовки к массовому выпуску.

НТЗ Гусьлебедь было научно-техническим заведением со стершимся профилем. К сельскому хозяйству и к охране природы отношения НТЗ никогда не имело, но все же когда-то оно было основано для каких-то благих конкретных целей. Однако для каких именно — никто уже не помнил. За последние годы вся научная работа заведения свелась к внутризаведенческой борьбе между гусь-отделом и лебедь-отделом. Гусисты пытались доказать лебедистам, что в окружающем нас мире гуси имеют большее значение, нежели лебеди. Лебедисты утверждали обратное. Так как обе спорящие стороны представляли свои «про» и «контра» в письменной научной форме, со ссылками на авторитеты, то это был спор творческий, научный, и в процессе этого спора представители обеих сторон получали различные ученые звания, степени и повышения по службе.

Когда Алексей Возможный явился в заведение, то сразу понял, что ученым не до него. Гусисты в те дни готовили обширный «Психологический и историографический обзор методики действий группы гусей при спасении г. Рима». Что касается лебедистов, то они, в качестве контрудара, создавали двухтомный труд; первый том назывался: «О роли лебедей в жизни дневнегреческого общества и отражении этой роли в преданиях об оплодотворении Леды лебедем»; на титульном листе второго тома значилось: «К вопросу о возможности наличия лебединого поголовья на некоторых планетах системы альфа Лебедя».

Побывав в залах и комнатах обоих отделов, посмотрев на этих солидных, благополучных ученых, многие из которых были украшены благородными сединами, и заметив несколько косых взглядов, брошенных на него, Алексей почувствовал, что здесь он оскорбительно молод и что ему здесь делать нечего.

Он уже направился к выходу, но, проходя по коридору, на одной из дверей увидел дощечку, на которой было написано: «Зав. П/О крыльев», — и наудачу постучался в дверь. И этот стук в дверь решил многое.

Дело в том, что в заведении, кроме гусь-отдела и лебедь-отдела, был и подотдел крыльев. Этот подотдел, по первоначальному замыслу, должен был служить связующим звеном между двумя основными отделами, ибо крылья есть и у гусей, и у лебедей. Но уже давно этот подотдел превратился в козла отпущения. В него переводили не потрафивших начальству гусистов и лебедистов, обрекая их на значительное замедление в восхождении по лестнице званий. А когда в какой-нибудь газете появлялся материал, обвиняющий заведение в отрыве от жизни и чуть ли не в творческом бесплодии, директор товарищ Рейтузов всегда умел повернуть дело так, что все шишки валились на опальный подотдел крыльев. Между тем начальник этого подотдела, товарищ Лежачий, был человеком самолюбивым и с давних пор затаил нелюбовь к Рейтузову.

Когда Алексей Возможный подробно ознакомил Лежачего со своим изобретением, Лежачий понял, что крылья могут стать в его руках большим козырем.

— Я персонально займусь доработкой ваших крыльев, я подготовлю их для массового выпуска, — сказал он Возможному. — А чтоб дело было крепче и верней, я даже согласен стать вашим соавтором. Возможно, что в процессе работы мне придется подключить к проекту еще несколько соавторов. Я думаю, вас это вполне устроит.