Гийом Мюссо - Девушка из Бруклина

Постам не удалось засечь и остановить подозреваемого. Серый фургончик марки «Пежо» с остатками номера, совпадавшего с указанным Оливией, был найден на следующий день в лесу между Ангулемом и Периге наполовину сгоревшим. Машина оказалась украденной накануне. Лес стали патрулировать вертолеты. Обширную зону поиска прочесали частым гребешком, девочку искали с собаками. Криминалистам, обследовавшим сгоревшую машину, удалось найти кое-какие отпечатки и генетический материал.

На земле рядом со сгоревшим фургончиком остались также отпечатки шин. Без сомнения, они принадлежали машине, в которую пересел преступник с похищенной девочкой. С отпечатков были сделаны слепки. К сожалению, дождь, который шел ночью, сильно размыл отпечатки, и идентификация оказалась невозможной.

Готовил ли преступник заранее похищение Клэр Карлайл? Или совершил его внезапно, под влиянием настигшего его маниакального приступа?

Розыски вела уголовная полиция Бордо, и они проходили сложно. Ни отпечатки пальцев, ни генетический материал ничего не дали для опознания преступника. Заручившись помощью переводчика, следователь опросил всех учеников и преподавателей, приехавших из Америки. Группа прибыла из католической средней школы для девочек, расположенной в Верхнем Ист-Сайде, которая обменивалась ученицами с лицеем Святого Франциска Сальского в Бордо. Расспросили принимающую семью – мадам и месье Ларивьер, – не сообщая травмирующих подробностей. Взяли под наблюдение людей с сексуальными отклонениями, проверили телефонные звонки, сделанные в районе вокзала незадолго до совершенного преступления. Поскольку о преступлении заговорили газеты, следователь выслушал множество фантастических версий по телефону и получил кучу не представляющих интереса анонимных писем. Прошел месяц, и криминалистам пришлось посмотреть в глаза суровой правде: они не продвинулись ни на шаг. Поиски словно бы и не начинались…

Теоретически исчезновение Клэр Карлайл должно было бы взорвать СМИ. Между тем журналисты выступали гораздо сдержаннее, чем обычно бывает в таких случаях. Я не мог объяснить себе, что тормозило волну сочувствия, которую заслуживала подобная драма. То, что Клэр была американкой? То, что выглядела на фотографии старше, чем была на самом деле? Другие значимые события?

Я просмотрел газеты того времени. На следующий день после похищения Клэр заголовки крупными буквами кричали о внутренней политике. На референдуме по поводу европейской конституции восторжествовало «нет», что было воспринято как раскол. Этот раскол ослабил разом и президента Ширака, и его оппозицию, вынудил премьер-министра уйти в отставку, а французов – начать формировать новое правительство.

Первое сообщение «Франс-Пресс» о «деле Карлайл» внесло дополнительную сумятицу. Неизвестно по какой причине корреспондент сообщил, что семья Клэр живет в Бруклине, хотя она давным-давно жила в Гарлеме. Второе сообщение исправило ошибку, но было уже поздно: первое сообщение распространилось, как вирус, и во множестве появившихся статей Клэр Карлайл стала именоваться «девушкой из Бруклина».

В первые дни после похищения газеты Соединенных Штатов откликались на него горячее французских. В «Нью-Йорк таймс» появилась очень серьезная и основательная статья, которая, к сожалению, мало чему помогла. Газета «Нью-Йорк пост», королева бульварной прессы, занималась Клэр чуть ли не целую неделю. С присущей ей равнодушием к истине и любовью к пикантным подробностям, она выдвигала самые невероятные версии, со вкусом отделывая французов и убеждая своих читателей не ездить на каникулы во Францию, если они не хотят, чтобы их детей похищали, истязали и насиловали. Мало-помалу газеты выдохлись и занялись другими новостями: скандальным процессом Майкла Джексона, помолвкой Тома Круза и новой трагедией: в Нью-Джерси в багажнике машины были найдены трое задохнувшихся детей.

Во Франции самую лучшую статью из всех, какие я прочитал, написала в местной газете Марлен Делатур. Журналистка, работавшая в «Сюд-Уэст», посвятила семье Карлайл целых две страницы. Она нарисовала портрет Клэр, и он был таким, каким и я ее себе представлял. Девочка, выросшая без отца, застенчивая, старательная, с головой ушедшая в книги и занятия, стремящаяся во что бы то ни стало стать адвокатом. Имея скромные материальные возможности, она добилась того, что стала лучшей ученицей, получила стипендию и с запасом в год поступила в один из самых престижных лицеев Нью-Йорка.

Статья появилась в связи с приездом во Францию матери Клэр. 13 июня 2005 года Джойс Карлайл, видя, что следствие топчется на месте, покинула Гарлем и приехала в Бордо.

На сайте INA я видел несколько обращений Джойс к СМИ, одно из них было передано в тот же день в новостях в 20 часов по каналу «Франс-2». Джойс Карлайл умоляла того, кто похитил ее дочь, не причинять ей вреда и отпустить на свободу. На видео Джойс была похожа на американскую бегунью-спринтера Мэрион Джонс: шиньон с косичками, продолговатое лицо, нос одновременно широкий и острый, белоснежные зубы и темные глаза. Но у этой Мэрион Джонс были опухшие от слез веки и лицо, осунувшееся от горя и бессонных ночей.

Мать, не знающая, что ей делать в чужой стране, спрашивающая себя, как могло случиться, что ее девочка, благополучно прожившая до четырнадцати лет в Восточном Гарлеме, стала жертвой смертельной опасности во французской глубинке.

На протяжении двух лет расследование и поиски так и не продвинулись ни на шаг, зато закончились они самым невероятным образом.

26 октября 2007 года на рассвете загорелся одинокий дом, стоящий в лесу, неподалеку от города Саверн, на границе Лотарингии и Эльзаса. Франк Музелье, местный жандарм, направляясь на работу, заметил с дороги дым и первым поднял тревогу.

Когда пожарные прибыли на место, пламя уже охватило весь дом. После того как огонь был погашен, спасатели обследовали пожарище и обнаружили необычную архитектуру сгоревшего строения. Обычный с виду дом оказался небольшой крепостью с несколькими подземными этажами. Подземная часть напоминала пропеллер с лопастями, сходящимися к винтовой лестнице, ввинтившейся глубоко под землю.

Лопасти были камерами.

Подземными мешками.

На первом этаже был обнаружен труп мужчины, принявшего большое количество транквилизаторов и снотворных. Следствие установило, что это владелец дома Хайнц Киффер, немецкий архитектор тридцати семи лет, поселившийся здесь четыре года назад.

В трех комнатах-камерах были обнаружены трупы девушек, прикованных наручниками к трубам. Понадобилось немало времени, чтобы по зубам и анализу ДНК определить имена погибших.