Ольга Вереск - Драконья кровь. Часть 2. Белый воин

- Хорошо! Так и быть, давай поговорим откровенно! - мать Рихарда поманила меня за собой. И как только мы вошли в беседку из горного хрусталя, где в центре в каменном круге горел небольшой очаг, начала, по всей видимости, не простой для неё разговор.

- Я знаю, что тебе сняться кошмары, дорогая! Об этом знают все...

- Но тогда почему никто мне даже намёком...

- Потому, что я дала строгий наказ тебя не расстраивать! Но и оставаться в стороне так долго я не могу!

- Ладно. Что вас интересует?! - вздохнув, я присела на краешек скамейки, устланной меховой полостью.

- Скажи... - и впервые я видела как не пасующая ни перед кем и ни перед чем леди Лайнвуд смутилась. - Тебе снится он?! Мой мальчик?!

- Да, - коротко и однозначно, но на большее я была не способна. Мне было тяжело говорить о Рихарде. И сны... это было единственное, что у меня оставалось. Только у меня и больше ни у кого. Я не хотела делить его ни с кем. Даже если это были лишь мои воспоминания или... фантазии.

- Дорогая, послушай меня, это очень важно... Когда начались эти сны?!- Элла была напряжена словно сжатая пружина, которая в любой момент могла распрямиться. -Ты помнишь, когда ты впервые... увидела Рика?!

Я помнила. Как сейчас.

В первый же вечер, как только я вместе с Шейном появилась на пороге Рассветного замка, прислуга обратила на меня свой взор. Умение совать свой длинный нос не в свои дела, но так, чтобы мало кто это заметил, в Рассветном замке среди горничных считалось настоящим искусством. И я, уставшая с дороги и вконец измученная расспросами леди Орнеллы, стала очередной жертвой неуёмного интереса двух двойняшек-хохотушек - горничной и моей личной камеристки, приставленных ко мне экономкой.

Пока меня раздевали, купали и облачали в ночную рубашку, ко всему апатичная я незаметно для самой себя выдала весьма много любопытных фактов из своей биографии. Так Эльма и Кэтти узнали о том, что я не за мужем и, возможно, останусь в замке надолго. Единственное, что они не смогли из меня вытянуть, так это имя Рихарда и то, что я жду от него ребёнка. Леди Лайнвуд представила меня высшему звену прислуги как дальнюю, но горячо любимую родственницу - племянницу её покойной троюродной сестры, с которой графиня в бытность своей молодости была очень дружна. Что же касается моих отношений с герцогом Дахрейн - пока не выяснятся все обстоятельства его гибели и пожара в Сумраке, личность мою следует скрывать. Хотя бы первое время.

Оставляя меня сладко зевающей на кровати под мягким тёплым одеялом, девушки пожелали мне спокойной ночи и уже почти закрыли дверь, как Эльма, лукаво подмигнув, скороговоркой выдала:

- Миледи! Моя бабушка всегда говорила, что если ты спишь на новом месте, есть шанс увидеть во сне своего суженого! Нужно только произнести заветные слова: приснись на новом месте... жених невесте! Удачи!

Их тихий смех и перешёптывание еще очень долго были слышны из коридора. Потом всё стихло. Замок погрузился в сон.

А я, оставшись одна, так и не сомкнула глаз. Долго, до самого рассвета. Я уже была невестой. И жених у меня тоже... был. И картинки нашей прошлой жизни так и мелькали пред моим взором. Грустно улыбнувшись, я решила не обижаться на девушек - откуда им знать?! Но засыпая, поддавшись необъяснимому порыву, всё-таки прошептала в подушку услышанную присказку.

- Кьяра, малышка моя, не плачь, не надо! - этот голос, я узнала бы его из тысячи. Тихий и печальный, но такой родной.

Открыв глаза, я увидела Рихарда, склонившегося надо мной с одной из его самых обаятельных улыбок.

- Ты здесь?! - удивлённо моргая, я смотрела в такое любимое лицо и не могла поверить, вдруг это был всего лишь сон - бал, Сардос, мой побег?!

- Конечно! А где же мне ещё быть, как не рядом с моей любимой?! - и тёплые нежные губы накрывают мои. И я лечу... лечу в омут наслаждения, упиваясь его смелыми ласками. Исторгая стон удовольствия, чтобы услышат ответный уже от него.

- Это сон?! Ты мне снишься?!

- А разве могут быть такие яркие сны?! - вопросом на вопрос отвечает мне моя любовь. И снова я чувствую его горячие ищущие губы, на этот раз на моём теле. Он ласкает мою шею, ключицу, спускается ниже - к груди. И ах, как же это сладко! Невероятно сладко! Невероятно!

Невероятно?! Последняя мысль не даёт мне покоя и, с трудом пересилив себя, я шепчу распалённому страстью мужчине:

- Рихард, подожди! Нам нужно поговорить! Рихард!

- Что, малыш?! Что на этот раз?! Почему ты всё время о чем-то хочешь поговорить?! - гнев и злость, сквозившие в голосе мужчины, заставляют меня отпрянуть от него и... оказаться на горячем чёрном песке.

Песок повсюду! Я чувствую его на своих ладонях, на голых ступнях, под собой. И мне страшно, потому что я понимаю, что мы не в Сумраке.

Рихард медленно поднимается с колен, отряхивает песчинки с одежды и с презрением, ранее мною ни разу от него не слышанным, говорит:

- Ну, что, довольна?! Нравится... пейзаж?!

И я в ужасе отмечаю высокие красные горы в дали, алое небо надо мной и две чёрные луны, словно зияющие пустотой глазницы. Я перевожу свой взгляд на моего любимого герцога, и еле сдерживаю крик: всё его тело начинают покрывать незаживающие багровые ожоги, кровь алыми струйками сочится сквозь многочисленные раны, а он... он стоит и молча улыбается мне.

- Что... что происходит, Рик?! Где мы?!

- Мы?! Разве ты не догадалась?! Мы в Аду, моя милая!

С тех пор всё изменилось. Каждая ночь стала для меня испытанием. Каждую ночь я боялась засыпать, а когда проваливалась в сон, всё-таки надеялась увидеть Его. Пусть его слова будут причинять мне боль. Пусть он будет осуждать меня за мои прошлые поступки одним своим видом. Плевать, главное - я могла видеть моего Рихарда.

Говорить с ним.

Целовать его.

И просыпаться... в слезах.

Рихард приходил ко мне во сне еще несколько раз. Наши встречи были немногословны, но наполнены любовью и страстью. Он больше не кричал на меня и не задавал каверзных вопросов, а я... я привыкла к странному ландшафту моего сна, в котором я встречалась с любимым. То, что это всегда было почти одно и то же место, поначалу беспокоило меня, но отбросив ненужные мысли, я старалась сосредоточиться на Рихарде.

В последний раз Рик пытался мне что-то объяснить, но губы его были плотно сжаты, будто печать безмолвия стояла на нём. В конце концов, отчаявшийся мужчина начертил пальцем на песке странный символ и... исчез.

Прошла неделя, томительная и долгая, но герцог ко мне больше не приходил.

- Кьяра, пожалуйста, это правда, очень важно! - просительный взгляд Орнеллы, её судорожно сжатые руки, в притворном спокойствии лежащие на коленях, и я решилась.

- Если я... расскажу, обещаете ли вы объяснить мне, что происходит?!

- Обещаю! - после некоторой паузы согласилась графиня.