В. Строгальщиков - Слой 3

– Высший класс, – крикнул Лузгин, пробегая мимо.

– Кто это? – спросил Зырянов, и Слесаренко начал придумывать, как ему ответить попроще, и думал так долго – они расселись и поехали, – что отвечать уже не было смысла.

Вайнберга в приемной не оказалось. Завидев приближающегося шефа, секретарша встала и, наклонившись через стол и вытягивая шею, сказала что-то, почти не разжимая губ. Слесаренко повернулся и недовольно посмотрел на Кротова.

– Он в вашем кабинете, Сергей Витальевич. Пригласите его сюда, пожалуйста.

Кротов кивнул и быстро вышел в коридор.

В здании мэрии он делил «спарку» на двоих с заместителем мэра по финансам Безбородовым. «Спаркой» назывались два кабинета, соединенные общей приемной и общей, в служебном смысле, секретаршей. Кротов знал, что в интимном смысле худенькая Валечка обслуживает Безбородова, а его, Кротова, боится и стесняется, но ему было наплевать: лишь бы не путала бумаги и была на месте, когда надо.

– Там Вайнберг, Сергей Витальевич, – почти шепотом сказала Валечка, ожидая нагоняй. Кротов подмигнул ей, и Валечка покраснела.

Президент нефтяной компании «Севернефтегаз» Леонид Аркадьевич Вайнберг, сорока двух лет от роду, кандидат экономических наук и кандидат в мастера спорта по борьбе дзюдо – «Все кандидат да кандидат, – подначивал его Кротов, – когда же состоишься, Леня?», – сидел в гостевом кресле и читал английский деловой журнал, оставшийся у Кротова после недавнего визита делегации из компании «Шелл».

– Здорово, – сказал Вайнберг, роняя журнал и снимая очки. – Прибыли?

– Без прибыли, – ответил Кротов. – Давай подымайся, шеф зовет.

– Не суетись, Сережа, – Вайнберг раскрутил очки пропеллером, взявшись двумя пальцами за дужку. Кротов терпеть не мог эту фразу: от нее веяло чем-то блатным, и особенно противно она звучала из уст лощеного, ухоженного Леонида Аркадьевича. – Скажи-ка прежде: твой шеф действительно согласился возглавить крестовый поход против меня? На волне, так сказать, всенародного гнева.

– Тебя неверно информируют, – сказал Кротов. – Уволь осведомителей, Аркадьич. Давай подымайся, олигарх несчастный!

Вайнберг крутанул очки в другую сторону.

– Слушай, Сережа, я согласился приехать сюда на встречу с мэром. Это моя дань вежливости по отношению к городским властям. Но я совершенно не намерен участвовать в каком-то дурацком заседании колхоза, которое тут у вас намечается.

– Собрании, – сказал Кротов.

– Что? – остановил пропеллер Вайнберг.

– Собрании колхоза. Придется, Ленечка, немножко потерпеть. Ну, посиди молча, потом покайся, поплачься немного, поругай правительство... Ты же это умеешь.

– Сейчас угадаю, – Леонид Аркадьевич прищурился и посмотрел в потолок. – Твой шеф собрался выдвигаться?

– Не суетись, Ленечка, – с оттяжкой выговорил Кротов. – Еще узнаешь. Своевременно или несколько позже.

– Глупые люди, – Вайнберг поднялся, поиграл спортивными плечами, словно вечность сидел в этом кресле и очень устал. – Одного не пойму: как ты среди них затесался?

– Долг дружбы.

– О, не надо, не надо! – презрительно затряс очками Леонид Аркадьевич. – Хорошо, идем. Одна просьба, Сергей Витальевич: помоги своему шефу уберечься от крайностей. Я человек мудрый и понимающий, я очень-очень терпелив, однако всему есть предел.

– Ты меня не пугай, – сказал Кротов, подталкивая Вайнберга к порогу. – И помни: мы договорились.

– Я пугаю не тебя, – сказал Вайнберг.

Раньше они не были лично знакомы, но, как выяснилось при первой встрече, слышали друг о друге. Московская финансовая группа «Гамма», в прошлом году купившая на печально знаменитом аукционе часть контрольного пакета акций «Севернефтегаза», была известна своей близостью к так называемым «молодым реформаторам» в правительстве, и банкир Вайнберг был там человеком не последним. Узнав о его назначении президентом «Севернефтегаза», Кротов был удивлен и озадачен: он полагал, что новые хозяева компании начнут действовать тоньше и поставят на это место коренного нефтяника, пусть даже для блезиру, и тем успокоят народ, или хотя бы предложат бывшему нефтяному «генералу» должность первого вице-президента или председателя совета директоров. Однако «новые» решили не церемониться. Бывая по делам в Москве, Кротов слышал от многих о скандалах и беспорядках, сотрясавших «Севернефтегаз» в первые месяцы банкирского правления, потом все стихло и потеряло остроту, а нынче выплыло снова.

В кабинете мэра было тесно и накурено. Последнему Кротов почти не мог поверить: дымить здесь разрешалось только лишь ему и Лузгину и то не публично, а когда оставались втроем. Сейчас же дымили чуть ли не все, даже всегда осторожный в поступках и мнениях его сосед по «спарке» Безбородов пускал дым себе в нос, оттопыривая нижнюю губу.

– Присаживайтесь, Леонид Аркадьевич, – Слесаренко приглашающе кивнул на два свободных стула.

– Благодарю вас, Виктор Александрович, – ответил Вайнберг, оглядывая кабинет, и на короткий миг Кротову показалось, что сейчас он скажет: «Спасибо, я постою», и будет скандал, равносильный провалу, однако Вайнберг вдруг быстро пересек кабинет и опустился на стул, и Кротов пошел за ним следом и уселся рядом, между Вайнбергом и мэром.

– Наконец-то мы вас увидели, господин президент, нехорошим голосом сказал Зырянов, сидящий по другую руку от мэра. Вайнберг спокойно посмотрел на него сквозь очки и перевел глаза на Слесаренко. Под мэром отчетливо скрипнул стул.

– Будьте добры, Леонид Аркадьевич, объясните мне и собравшимся, чем вызваны хронические задержки выплаты заработной платы рабочим и служащим цеха подземного ремонта скважин. Не надо вставать, все вас видят и слышат.

Совершенно не намеревавшийся вставать со своего места Вайнберг дернул ноздрями тонкого породистого носа и, не без паузы оскорбленного достоинства, заговорил исполненным терпения профессорским голосом.

Как известно всем собравшимся... товарищам, упомянутый господином мэром цех подземного ремонта скважин является с января текущего года самостоятельным предприятием акционерной формы собственности, производящим работы для нефтяной компании «Севернефтегаз» на основании подрядного договора. Одним из важнейших условий этого договора является обязательство цеха будем для краткости именовать его так – снизить поэтапно себестоимость производимых работ на тридцать три процента в течение первого полугодия текущего года. Однако проведенная независимым аудитором комплексная проверка, оплаченная, замечу, из средств компании, показала, что за указанный период себестоимость работ не только не снизилась... Виктор Александрович, попросите «товарищей» меня не перебивать, – сказал Вайнберг, опережая реплику вскочившего Зырянова.