Маделин Уикхем - #моя [не]идеальная жизнь

– Чудесно для людей, которые захватили все лучшие ивовые прутья, – тихонько бормочет Сьюзи.

– А да, Сьюзи. – Клио поворачивается к ней. – Надеюсь, что Хэмиш не помешал вам сегодня утром, упражняясь на скрипке? К несчастью , он одаренный мальчик.

– Да, вам приходится нелегко, – сдержанно произносит Сьюзи. – Я уверена, что если бы вы оставили его в покое, ему бы удалось стать нормальным.

Ага, между Сьюзи и Клио определенно пробежала черная кошка. Это нужно уладить. Когда я раздумываю, не предупредить ли преподавателя гончарного дела, из кухни выходит Деметра, растерянно сжимая в руке мобильник.

– Все о’кей? – бодро спрашиваю я, но Деметра не отвечает. Да и видит ли она меня вообще?

– Деметра? – повторяю я.

– Простите. – Она приходит в себя. – Я… Нет, все будет хорошо, я уверена. Мне только нужно… Джеймс!

Увидев, что ее муж тоже выходит во двор, Деметра повышает голос. Она быстро направляется к нему. Я мало что слышу из их разговора – только обрывки. И просто сгораю от любопытства.

– …нелепо! – говорит Джеймс. – Я имею в виду… Если у тебя есть эти письма…

– …не могу их найти. Вот в чем дело…

– …какой-то бред…

– Вот именно! Об этом я и говорю. Смотри! – Деметра показывает Джеймсу телефон.

Однако у Джеймса отсутствующий взгляд, как будто и без того есть о чем подумать.

– Все уладится, – успокаивает он жену. – Такие вещи всегда улаживаются.

– Ладно.

По-видимому, Деметру не удовлетворяет этот ответ. У нее очень взволнованный вид, но она берет себя в руки. Вместе с другими она направляется к минивэну, который должен отвезти туристов на занятие гончарным делом.

Я знаю, что это больше не имеет ко мне отношения. Но все утро, занимаясь с папой бухгалтерией, не могу не думать: что же случилось?

День гончарного дела всегда хороший. Во-первых, оно нравится всем гламперам независимо от возраста. Во-вторых, преподаватель гончарного дела Ив очень искусно «помогает» людям – ровно настолько, чтобы их кувшин, или ваза, или горшок не получались кривыми и были устойчивы. Сегодня вечером она будет обжигать все изделия, и все гости получат их к пятнице. Это будет славный сувенир, который они увезут домой.

Поэтому, когда приходит время ланча, я ожидаю, что из минивэна выйдет группа счастливых людей. Но вместо этого вижу довольно странную процессию. Впереди идут Деметра с Ив, и первая, не умолкая, что-то говорит последней. Позади, на некотором расстоянии, следуют все остальные. Кое-кто закатывает глаза, и когда Деметра оказывается в пределах слышимости, до меня начинает доходить, почему.

– …а потом нам посчастливилось увидеть в приватной обстановке коллекцию в Ортиджиа, – самодовольно рассказывает она. – Вы когда-нибудь встречали хранителя, синьора Моретти? Нет? Очаровательный человек.

Я совсем забыла, что керамика – один из коньков Деметры. Не сомневаюсь, что она все утро трещала бедной Ив в уши.

– Добро пожаловать! – поспешно говорю я. – Ив, ты, наверно, устала. Зайди выпей чего-нибудь!

Я усаживаю Ив рядом со Сьюзи и Ником, подальше от Деметры. А потом, как всегда, мы подаем хлеб, салат и местные пироги со свининой. Гости обсуждают, как прошло утро. Хотя я и запретила себе, я не в силах удержаться и застреваю у стола Деметры, чтобы понаблюдать за ее семьей.

Мое мнение не изменилось: они ужасные. Коко открыто не слушается и хамит; Хэл просто игнорирует мать. А Джеймс, который должен бы поддерживать Деметру, словно пребывает на другой планете. Я считала Деметру рассеянной, но это не идет ни в какое сравнение с ее мужем. Он способен сосредоточиться только на своем телефоне. Сознает ли Джеймс, что у него отпуск?

За пудингом они заводят беседу о каком-то школьном спектакле, в котором участвует Коко. Деметра начинает пускать пыль в глаза. Она рассказывает о постановке, которую видела в Королевском Шекспировском театре: «грандиозно», «просто конец света». Коко открыто зевает и закатывает глаза.

Деметра действительно сама себе враг. Неужели она не видит, что всем до смерти надоела? Но она действительно хочет сделать как лучше.

– Честное слово, мама! – Коко наконец взрывается. – Хватит уже! Вероятно, ты даже не увидишь меня в этой чертовой пьесе.

– Конечно, увижу! – возражает Деметра.

– Нет, не увидишь. Ты никогда никуда не ходишь. Знаешь, как называет тебя бабуля? Миссис Невидимка. – Коко хихикает и ловит взгляд Джеймса. – Правда, папочка? Она говорит: «Ну, как поживает Миссис Невидимка?»

– Миссис Невидимка? – Голос у Деметры спокойный, но когда она отпивает глоток воды, я вижу, что ее рука дрожит. – Что это значит?

– Невидимая мама, – отвечает Хэл, отрывая взгляд от своего телефона. – Послушай, мама, тебя же никогда нет.

– Это неправда. – Я никогда не слышала в голосе Деметры такого волнения. – Я хожу на все мероприятия, на все школьные вечера родителей…

– А на баскетбол? – Хэл с обидой смотрит на мать. – Наверно, ты даже не знала , что я вхожу в баскетбольную команду?

– Баскетбол? – Деметра смущена, ее взгляд снова блуждает. – Баскетбол? Я не… Когда?.. Джеймс, ты знал об этом?

– Папа ходит на каждый матч, – говорит Хэл. – Он болеет за нас и все такое.

– Прекрати, Хэл, – резко одергивает его Джеймс. – Он же тебя троллит, Деметра. Он не играет в баскетбол.

– Но почему… – Деметра с беспомощным видом обрывает фразу. – Джеймс! – Она фактически кричит, так как Джеймс уже снова занялся своим телефоном. – Почему ты не можешь вмешаться?

– Хэл, хватит, – говорит Джеймс. – Извинись.

– Извини, – бормочет Хэл.

Я жду, чтобы Джеймс сказал: «Извинись как следует» – как сделал бы мой папа. Но он уже снова отключился. И пусть он ужасно умный и важный – все равно он пустое место . Возможно, Джеймс из тех мужчин, которым не стоит жениться на успешных женщинах. Я не понимаю, что заставило Деметру выйти за него замуж.

Хэл ест завтрак, а Коко режет на кусочки булочку. Деметра с покорным видом молчит, и мне в самом деле ее жаль.

После того как мы подаем кофе, Хэл и Коко исчезают из амбара. Мне действительно нужно пойти и помочь Бидди с дневной выпечкой, но я не могу уйти. Меня заворожило это фрик-шоу – Деметра и ее семья. Я остаюсь в пределах слышимости, у старого буфета, то сворачивая, то разворачивая салфетки. Но Деметра и Джеймс меня не замечают: они поглощены беседой.

– Значит, твоя мать называет меня Миссис Невидимка. – Деметра подносит к губам чашку с кофе, потом ставит, не отпив из нее. – Очень мило.

Джеймс морщится:

– Послушай… Мне жаль… Лучше бы ты это не слышала. Я сказал маме, что она не права.

– Но что она имеет в виду ? – настаивает Деметра.

– Ой, давай не будем. – Джеймс со стуком роняет руки на стол. – Тебя каждый вечер нет дома. Если ты не работаешь допоздна, то на каком-нибудь вручении премий…