Энтони Поуэлл - Сумеречные люди

— На вечеринке таких будет немало, — успокоил его Этуотер. — Получите все возможные удовольствия. Жаль, что я этого не увижу.

— По-моему, пора двигаться, — сказала Харриет.

— Нет, не приходить же раньше всех.

— Давайте перед уходом выпьем еще по одной. А то, может, на вечеринке пить будет нечего.

И мистер Шейган, вылив последние несколько капель джина в стакан Харриет, бросил пустую бутылку на пол. Бутылка не разбилась и, громко звеня, закатилась под соседний столик, где и осталась, ибо никто не взял на себя труд ее оттуда извлечь, и это притом что сам мистер Шейган несколько раз просил об этом собравшихся и даже порывался встать.

— Вы неотразимы, — сказал он Харриет, перегнувшись к ней через стол.

— Осторожней, стол не опрокиньте, — сказала Харриет.

Мистер Шейган вновь взял ее под локоть. Атмосфера клуба передалась и ему.

— Бэби, ты еще совсем крошка, вот ты кто… — промурлыкал он.

— Держите себя в руках.

— Бэби…

Этуотер вновь обратился к газете, однако из вежливости опустил ее на колени, под стол. Жара в комнате становилась невыносимой.

— Когда у тебя выставка, Реймонд?

— В четверг.

— Не забудьте послать приглашение и мне, — сказал Брискет. — Не могу же я пропустить такое событие!

— Ну вот, — возмутился мистер Шейган, — опять вы за свое. Все о деле, да о деле. Давайте-ка лучше веселиться. От души. Я всех зову к себе в гости. Хочу устроить вечеринку. И мистер Этуотер хочет устроить вечеринку. И мы все хотим устроить вечеринку. А вместо этого сидим в этой богом забытой дыре и говорим о делах. Я хочу общаться. Общаться хочу.

— Общение вам обеспечено, — сказал Барлоу. — И вы его заслужили, мистер Шейган, после стольких часов, проведенных в этом клубе.

Когда все вставали из-за стола, мистер Шейган опрокинул два бокала, и они разбились, зато шел он теперь без всякого труда.

— За вами с позавчерашнего вечера счет, мистер Барлоу. Не желаете оплатить? — обратился к Барлоу официант.

— Желаю, но не особенно.

— Секретарь сказал, что вы его очень обяжете, если расплатитесь, мистер Барлоу.

— Единственное, что я могу вам предложить, голубчик, это выписать чек. Но это пустая трата времени для нас обоих.

— В этом клубе вечно пристают с глупостями, — сказал Брискет. — Ни минуты покоя.

— Не думаю, что им следует в этом потворствовать. Передайте секретарю, что я все улажу, когда приду в следующий раз.

Официант угрюмо покачал головой и удалился.

— Поехали, мальчики, — сказал мистер Шейган. — Я желаю устроить вечеринку.

— Да, — подхватил Барлоу. — И пообщаться. Поехали.

— У вас была шляпа? — спросила мистера Шейгана Харриет.

— У меня? — Мистер Шейган был искренне удивлен. — Шляпа?!

— Кто-нибудь! Найдите его шляпу.

— Вот она, мисс, — сказал портье.

— Наденьте ее ему на голову, — распорядилась Харриет. — А я должна привести подкрасить губы.

Они вышли на улицу. Было так же жарко, но дышать стало легче. У выхода слонялись без дела два шекспировских убийцы, а если точнее, мелкие головорезы из анонимной пьески. На их разбойничий свист подъехали два такси.

— И все-таки, по-моему, идти мне не стоит, — сказал Этуотер.

Все ждали Харриет.

— Эй, — подал голос младший Барлоу. — Ничего, что мы не при параде?

В дверях клуба показалась Харриет.

— Вот адрес, — сказала она, — на обороте этого конверта.

Она и мистер Шейган сели в первое такси, остальные — во второе. Прингл вступил в пререкания со вторым убийцей относительно того, заслужил ли тот вознаграждение, а если заслужил, устроит ли его три пенса. Заплатил Прингл и за такси, однако с остальных пассажиров сумел собрать достаточно, чтобы в накладе не остаться.

Они приехали как раз к началу вечеринки, которая удалась на славу, если не считать того, что квартира была слишком мала и не могла вместить всех желающих. Этуотеру квартира показалась довольно симпатичной, особенно ему понравились современные осветительные приборы. Вместе с тем места было маловато, к тому же, когда они пришли, уже царил некоторый беспорядок. Часть гостей была в маскарадных костюмах, несколько человек — во фраках и вечерних платьях. У тех, кто вырядился во фраки и вечерние платья, вид был какой-то испуганный, да и сам хозяин, краснолицый мужчина в белом галстуке, к таким многолюдным сборищам явно не привык. Зато его жена — прием устраивала она — то и дело твердила ему, чтобы он перекинулся с гостем словом или принес вино, — тогда у него не останется времени вмешиваться не в свое дело и жаловаться на гостей, если ему не нравится их поведение. Жена была высокой, дородной, видной дамой, вот только нос у нее был, пожалуй, несколько великоват. Одета она была превосходно.

— Ничего, что мы все вместе заявились? — поинтересовался Барлоу младший.

Барлоу представил его всем стоявшим поблизости гостям.

— Это мой брат, — сказал он. — Служит на флоте. Завтра возвращается на корабль.

После этого он сел рядом с Этуотером на диван в дальнем углу комнаты и сказал:

— Реймонд считает, что я должен жениться на Софи. Художник он, прямо скажем, никудышный. Но нас с Софи он знает хорошо. Или он ревнует? Может, он хочет таким образом помешать моей карьере?

— А нельзя с этим повременить?

— Если я женюсь на Софи, — сказал Барлоу, — то смогу видеться только со своими ближайшими друзьями. Если женюсь на Джулии, то буду видеться только с ее друзьями. Есть, правда, еще Мириам, но она может в последний момент отказаться выходить за меня замуж. Кроме того, в этом случае пришлось бы жить за городом.

— В покое и мире с самим собой?

— Во всяком случае, в роскоши.

— Что ж тут скажешь? Решать тебе.

— Эти евреи — отличные ребята. Самое главное, принципиальные. Когда имеешь с ними дело, всегда знаешь, на каком ты свете.

— Мириам — славная девушка.

— Да, я женюсь на ней, — сказал Барлоу. — Женюсь — и стану еврейским художником. Все говорит в ее пользу.

— С ней тебе будет хорошо.

— Я так и поступлю.

— И правильно сделаешь.

В середине комнаты танцевали, было шумно, играла музыка, пахло косметикой. Харриет потеряла интерес к Барлоу младшему, который выпивал в соседней комнате с какими-то новыми знакомыми. Она танцевала с мистером Шейганом. Кто-то остановил пластинку, и Брискет, уже несколько минут сидевший за пианино, ударил по клавишам. Барлоу поднялся с дивана и пошел танцевать. Прингл, стоявший рядом и по обыкновению нервно теребивший в руке бокал, сел на его место рядом с Этуотером и сказал:

— Бедный Гектор.

— Чем же он бедный?

— Насколько мне известно, на прошлой неделе он сделал предложение сразу трем женщинам. Все — не нашего круга. И все три его предложение приняли.