Дмитрий Евдокимов - Добрые времена

— Мы не студенты, а молодые специалисты! — захлебнулся от негодования Рожнов. — К тому же тоже старшие сержанты. Пока!

— Вижу! — усмехнулся старший сержант. — Лычки, видать, только сегодня надели? Вон у этого, — он кивнул на Анохина, — криво пришиты. Так что все равно стюденты.

— Это еще почему? — не уступал Рожнов.

— Потому что у вас только... буги-вуги в обе ухи! — заржал старший сержант над собственной остротой.

— Вот тебе типичный образчик стереотипа мышления! — сказал Бессонов Родневичу.

— Чего, чего? — насторожился старший сержант.

— Да это мы так, про себя. Между прочим, товарищ старший сержант, мы сдали экзамены на звание младшего лейтенанта. Ждем приказа министра обороны. А пока до приказа генерал-майор своею властью присвоил нам звания старших сержантов. И стажироваться мы у вас будем на офицерских должностях — помкомвзводами. Так что вы уж не очень выпендривайтесь.

— Ишь ты! Недотроги какие! — посуровел рыжий старший сержант. — Между прочим, рота, в которую вас направили, физкультурная. У нас все разрядники. Даже я — штангист. А вы что-то не похожи на спортсменов. Особенно вот этот.

Он кивнул на Анохина.

— У всех вторые разряды, а у меня даже первый! — выпятил грудь Рожнов.

— Какой вид?

— Баскетбол.

Старший сержант уныло присвистнул.

— Это нам без надобности, не культивируется. А может, вы в футбол могете? Ведь один черт, спортигры. А то нам вот так, — рыжий провел рукой по шее, — у автобата выиграть надо. Третий раз им продуваем. У них, понимаешь, грузин один, водитель, завелся. Говорят, из дубля тбилисского «Динамо». Коротконогий, но водится! Никак его ухватить не можем. Так как?

— Был грех, занимались немножко, — Рожнов подмигнул удивленным ребятам. — А Светик наш — вратарь. Прямо-таки самородок. Второй Яшин. Мертвые вытаскивает. Так и быть, сыграем. Но при одном условии — двойные порции. По рукам?

— По рукам, мои дорогие, по рукам! Да я вам, если автобат победим, по три обеда буду давать. Только лопайте. Вы идите к палаткам, а я командиру взвода доложу. То-то обрадуется! А то он даже спать перестал.

— Заварил ты, Боб, кашу! — рассердился Родневич.

— Да не бойтесь. Пока потренируемся, а там, глядишь, учения, не до этого будет. А потом и мы уедем.

— Авантюрист! — заклеймил Рожнова Светик. — Я же в воротах никогда не стоял!

— Зато фигура подходящая! — хихикнул Боб.

У палаток их встретили дневальные. По всему видно, солдаты второго года службы — обмундирование сидит будто влитое и чисто военная грация. Вон как честь отдали!

— Филиппова нашего видели? — спросил один из них, изящный невысокий брюнет с меланхолическими глазами и гусарскими усиками.

— Какого Филиппова?

— Да старшего сержанта нашего! Он у нас в роте за старшину.

— Его фамилия Филиппов?

— Нет, конечно. Просто прозвали так за выдающиеся артистические наклонности. Вы бы видели, как он роту строит. Если выходит на линейку, заложив руки за спину, значит, объявит построение. Солдаты уже знают и тянутся за ним гуськом.

— Зачем?

— А он как крикнет: «Рота, становись!», сразу громко считать начинает. Если до десяти досчитает, а кто-нибудь не успел стать в строй, то по новой начинает. «Стюдентами» вас не называл?

— Называл... Это что у него — ругательное словечко?

— Не совсем! Скорей от зависти. Он два года перед армией заваливался на вступительных экзаменах в институт. Но упрямый — после службы снова собирается.

— Мы вот с Петькой, — солдат кивнул на второго дневального, — в этом году на подготовительных заочных курсах занимаемся, так он нас тоже «стюдентами» окрестил. Так что не обижайтесь.

— Ой, Зотов бежит! — сказал дневальный, невольно подтягиваясь и машинально оправляя и без того безукоризненно сидящую гимнастерку.

— А кто такой Зотов? — спросил Бессонов.

— Командир взвода.

К ним действительно крупными шагами приближался низенький, почти круглый лейтенант в сопровождении семенящего сзади старшего сержанта.

— Это москвичи? — не дожидаясь рапорта, спросил лейтенант. — А из «Динамо» кто? Этот?

Он показал на красавца Рожнова. До Боба сразу дошло. Он мгновенно показал на Анохина, сделавшего страшные глаза.

— Это, конечно, в фигуральном смысле, — начал выкручиваться Боб. — Просто я сказал, что он похож на молодого Яшина...

— В фигуральном, завиральном, — досадливо прервал его лейтенант. — Главное, начать психологическую атаку. У них парень из тбилисского «Динамо», хотя, между нами, он уроженец Сухуми и никогда в Тбилиси не бывал, я проверял, а у нас будет — из московского. Понял? Значит, сыграем завтра!

— Что вы! — возмутился Рожнов. — Нам же потренироваться надо. Команду посмотреть. Может, заново укомплектовать.

— Ну, ладно — послезавтра! — согласился нехотя Зотов. — Но ни одним днем больше. Мне офицеры в столовой проходу не дают. Тут вопрос не только престижа, но и большой политики. Ведь у нас спортивная рота. Мы стремимся доказать, что солдат, занимающийся спортом, будет всегда первым — и в боевой, и политической подготовке. Уж не говоря, конечно, о любом виде спорта! А тут какой-то автобатишка нас на колени ставит. Не теряйте ни минуты. Немедленно отправляйтесь тренироваться на стадион, а после обеда — сбор всей команды. Старший сержант Старцев поможет подобрать вам лучшие кадры. Вы поняли? Шагом марш! А я пойду пущу слух насчет Яшина.

На стадионе, оставшись в одних трусиках, ребята живописно расположились на скамейках, подставляя тела жадным лучам солнца.

— Хоть загорим, пока нас снова в рядовые не разжалуют, — оптимистично сказал Стас.

— Какой-то он маленький, не то что наш, — крутя в руках футбольный мяч, с сомнением проговорил Бессонов.

Затем, покачав мяч в руке, он с силой бросил что тот долетел до середины поля. Боб, задумчиво глядевший на Ромкины манипуляции, вдруг просиял:

— Слушай, вот одна идея уже есть! Надо же использовать наши возможности! Ногами не можем играть, а руки — на что? Ромка ведь дальше всех мяч кидает. Надо это использовать. Будешь выкидывать ауты. Иди вот сюда, в боковой линии. Кидай в штрафную площадку и обязательно мне на голову. Нет, нет, только двумя руками.

Упражнение повторили раз, другой, третий.

— Свет, иди теперь ты сюда! — скомандовал Рожнов. — Стой в воротах, а мы тебе постукаем.

Анохин эффектно оперся о боковую штангу. Все верховые мячи он брал без труда, небрежно, одной рукой. Мяч будто прилипал к его ладони. Зато когда Рожнов ударил низом, Свет лишь лениво проводил взглядом мяч, катившийся в угол.

— Ты чего? — закричал Боб.

— Я падать не умею. Коленки можно расцарапать!

Боб помрачнел.

— Так не годится! Придется вам, мальчики, во время игры, когда мяч будет в нашей штрафной площадке, вставать по углам ворот и отбивать ногами. Давайте попробуем!