Мирко Благович - Futurum comminutivae, или Сокрушающие грядущее (СИ)

Щёлкают поленья. В пламени костра, пузырясь, шипит ароматная древесная смола, пахнет. Звенят комарики. Звёздное небо над головой нежно обнимает темнеющие верхушки деревьев. Счастье, оно ведь, блаженное, в такие минуты лелеет каждое мгновенье, каждый малюсенький шорох листочка, веточки, насекомого в травке. Даже мурашки по коже… Вот это были времена!

Всегда так происходит. Кажется, будто бы проживаешь обычный свой день или вечер. Ничего особенного. А потом, спустя какое-то время, за давностью лет, приходит осознание, что эти минуты ты будешь вспоминать всю свою жизнь. С радостью, трепетом и благодарностью…

Хомяк по имени Хока

Засобирались мы как-то с кумом на зообазар. Рынок находился на противоположном конце города, и добраться туда, не потеряв хотя бы полтора-два часа, представлялось делом довольно-таки затруднительным. Накануне у кума случилась какая-то офисная пирушка. Он там немного дёрнул, своего железного коня оставил на служебной стоянке. Мой «Жигулёнок», как назло, отдыхал в ремонте. Поэтому мы с куманьком решили воспользоваться новым способом передвижения – свистнули водителя Витька с нашего магазина, чтобы подкинул нас до базара на своём грузовом «москвиче».

Витёк устроился к нам на работу совсем недавно. Шестидесятилетний, небольшого росточка, такой себе сноровистый мужичок с ноготок, он вполне гармонично вписался в наш небольшой коллектив. Целых два месяца Витёк прилежно занимался ящиками, упаковками, коробками, грузил в складе чувалы с картошкой и капустой, тягал на плече мешки с сахаром и гречкой, когда в один прекрасный день неожиданно перевоплотился вдруг из грузчика в автоснабженца.

С прежних времён маялся у нас на балансе дряхлый грузовой «москвичонок» с будкой. Покрытый паутиной и местами проржавевший, томился наш «пирожок» в гараже, унылый и бесхозный, не ожидая от судьбы ничего иного, кроме как отправиться на металлолом. Витёк как-то заприметил его, да и говорит мне:

– Барин! А давай-ка я вычухаю технику, да и буду у тебя грузчиком-водилой.

Это он так в шутку любое начальство называет – барин или барыня. Чуть что скажу, так он сразу – барин. Я вначале бурчал, как-то неловко было. Ну какой там барин! А потом привык. Барин да барин. Забавно даже. Николаичем называли, шефом называли, в нелёгкие наши времена, помнится, даже Голым Королём величали. А вот барином – в первый раз.

– А ты что, в машинах что ли сечёшь? – недоверчиво хмыкнул я.

– Обижа-а-аешь, барин! – развёл руками Витёк. – Тридцать пять лет за баранкой. Все категории открыты.

– Да ну? – изумился я. – Заливаешь!

– Честно те грю! Вот смотри-ка, барин, считай. – И Витёк принялся загибать узловатые пальцы. – На коксохимическом заводе как сел на «Колхиду», так десять годков полуприцеп с литейными формами и тягал. Энто раз! На металлобазе уголки, швеллера, опоры… хм, – Витёк задумчиво пригладил лохматую бровь, – тоже, видать, червонец отъездил, никак не меньше, день в день! Вот, значится, ды-ва. На микроавтобусе – на «жучке́», по колхозам с барыней из треста рассекал, договора на тракторные запчасти оформляли. Получается, ты-ри. Людей на вахтовом шахтном автобусе собирал? Собирал. На автобазе другого барина на чёрной «Волге» катал? Катал. Кстати, под Чернобылем я тоже работал. Цемент возил на тягаче к саркофагу. (Он, вишь, челюха вставная!) Там и оставил зубы, повыпадали от облучения, поганки!

– Ну ты, блин, даёшь, Витёк! – искренне восхитился я. – А я и не знал.

– Дык у меня же в трудовой всё написано, – ухмыльнулся Витёк.

– Да не видел я твою трудовую! – отмахнулся я. – Её Славуня оформляла. А ну-ка, погнали в гараж. Посмотрим, что там можно сделать.

И, как говорил незабвенный геополитический шкодник Михал Сергеич Горбачёв, процесс пошёл. На восстановление «пирожка» мы потратились совсем чуть-чуть. Так, ерунда расходы. Поменяли масло в двигателе, вкрутили новые свечи, продули карбюратор, зарядным устройством подкормили обветшалый, ещё пригодный к работе аккумулятор. В складе нарыли банку с серой эмалью, подкрасили кое-где поржавевшую будку. Поменяли и накачали камеры в колёсах. В кабину пристроили старенький советский радиоприёмник. На пол будки постелили отрез пёстрого линолеума. Слушайте, ребята, а машинка-то получилась очень даже ничего! А я-то, было, совсем уже махнул на неё рукой. «Жигульком» обходился.

Напоследок мы с Витьком хорошенько выдраили шампунем кузов. Моющим средством натёрли лобовое стекло, фары и красные катафоты стоп-сигналов. Красота! Стоит наш «пирожочек», блестит, сияет. А рядом – Витёк. Кепку на затылок сдвинул, руками подпёр бока, тоже сияет. Понятное дело. Коль всю жизнь за рулём, какой из тебя грузчик? Я тоже радовался. Человека по уму пристроили, да и грузовая машина в хозяйстве ещё никому не помешала.

С этого дня наше торговое дело понеслось-поехало! Витёк усердно тягал с оптовых баз товар, поставки систематизировались, снабжение магазина стало более мобильным и разноплановым. По надобности, на «пирожке» мы доставляли не только продукты питания, но и строительные материалы: деревянный брус для укрепления забора, листы пластика – подшить прохудившийся навес над входом, мешки с цементом – ступеньки на крыльце подправить. Словом, «каблучок» выручал нас по всем статьям. И сегодня тоже выручит. Можно попросить Витька внеурочно по личным вопросам прокатиться.

***

Был погожий воскресный денёк. Где-то около десяти утра, слышу, звонит мобильник. Смотрю на экран – кумушкин. Я взял с комода телефон и нажал зелёную кнопочку.

– Привет, куманёк!

– О-о-о, кумэ-э-э! Приве-е-ет, оболтус! – протяжно затараторил голос в трубке. – Шо ты там, лоботряс, делаешь, а?

– Так я, кумушкин, это…

– Шо-о-о? Сёдня ж воскресенье! – на полслова перебил меня кум, намекая, что делать он мне сегодня ничего не даст. – А ну-ка, быстренько, всё отставить и немедля уделить любимому куму пять минуточек внима-а-ания! От же, шалопай!

– Сам балбес! – задорно парировал я. – Ты чё это, кумэ, забыл, с кем разговариваешь? Обо-о-олтус, лоботря-яс, шалопа-а-ай! Генеральный директор международной торговой сети – это тебе, батенька, не хухры-мухры…

В трубке разразился хохот:

– Директор какой… сети? Между… чего? Это что, теперь у нас на районе продуктовые лавочки так называются? О-о-охх, кум, ну, развеселил! Тоже мне… о-о-ох… международной! Ха-ха-ха!

Возникла короткая пауза, во время которой кум, видимо, вытирал выступившие от смеха слезы. А затем он продолжил:

– Куманёк, следующий раз ты резко так не шути. Нужно ведь как-то более плавненько. С подготовочкой. А так и до инфаркта недалеко.

А я, наигранно и важно, продолжал в духе напыщенного и разухабистого начальственного лица: