Джон Грин - Уилл Грейсон, Уилл Грейсон

потные ладони. есть . подгибающиеся колени. есть . ощущение, что весь кислород в воздухе заменили гелием. ага . я смотрю на карту по пятнадцать раз в секунду. осталось пять кварталов. осталось четыре квартала. осталось три квартала. осталось два квартала. стейт-стрит. поворот за угол. ищу «френчи». ожидаю увидеть модную закусочную. или кофейню. или магазинчик с музыкой инди. или банальный ресторанчик.

а потом: прихожу и вижу, что это… порномагазин.

думаю, что его назвали в честь другого заведения неподалеку. может, в этом районе все называется «френчи», как, бывает, окажешься в центре, а там центральные кондитерские, центральные химчистки, центральная йога-студия. но нет. я обхожу весь квартал по периметру. ищу с другой стороны. еще и еще раз сверяю адрес.

и вот я снова тут. у этой двери.

вспоминаю, что это местечко айзеку порекомендовал его друг. по крайней мере, он так сказал. если это правда, может, тот прикололся, и бедный айзек пришел первым, перепугался до жути и ждет меня внутри. или, может, это какая-то вселенская проверка. надо пересечь реку дикого стеснения, чтобы попасть в раскинувшийся на другом берегу рай.

хрен с ним, думаю я.

меня пронизывает холодный ветер, и я захожу внутрь.

Услышав электронный дзинь, я оборачиваюсь, входит какой-то парнишка. Документы, естественно, не проверяют. И хотя у него на лице уже появилась растительность, восемнадцати ему точно нет. Он некрупный, но с большими глазами, волосы взъерошены, а на лице полный ужас – я бы, наверное, так же выглядел, если бы не был доведен до отчаяния заговором против Уилла Грейсона, в котором поучаствовали (а) Джейн, (б) Тайни, (в) странное существо с пирсингом, что стоит за прилавком, и (г) Укурок МакКопиЦентр.

Парнишка смотрит на меня так пристально, что мне становится не по себе, особенно с учетом того, что у меня «Mano a Mano» в руках. Не сомневаюсь, что существует куча просто замечательных способов объяснить несовершеннолетнему незнакомцу, который стоит напротив тебя возле Великой стены дилдо, что ты на самом деле не фанат «Mano a Mano», но лично я решаю пробормотать: «Ммм, это для друга». И это даже правда, но (а) не особо убедительно и (б) подразумевает, что я дружу с любителем «Mano a Mano» и, следовательно, (в) я из тех, кто покупает друзьям порножурналы. И стоило мне произнести, что «это для друга», меня осеняет: надо было говорить, что учу испанский.

Пацан продолжает пялиться на меня, через какое-то время начиная щуриться. Я несколько секунд выдерживаю его взгляд, но потом отвожу глаза. Он в итоге проходит мимо меня к стеллажу с видео. У меня такое ощущение, что он ищет что-то конкретное, и что это конкретное не связано с сексом, и в таком случае я вынужден заподозрить, что тут он этого не найдет. Он пробирается в самый дальний угол магазина, где оказывается открытая дверь, которая, возможно, имеет какое-то отношение к «жетонам». Но мне сейчас главное уже свалить отсюда со своим «Mano a Mano», так что я подхожу к чуваку с пирсингом.

– Это все.

Он сканирует штрих-код.

– Девять восемьдесят три.

– Девять ДОЛЛАРОВ? – изумленно переспрашиваю я.

– И восемьдесят три цента, – добавляет продавец.

Я качаю головой. Шутка какой-то нереально дорогой выходит, но я точно не пойду обратно к стеллажам искать что подешевле. Я наскребаю что-то вроде четырех баксов. Вздохнув, лезу в задний карман за кредитной карточкой. Все равно по выписке родители вряд ли увидят разницу между «Френчи» и «Денни».

Чувак смотрит на карточку. Потом на меня. Потом снова на карточку. И снова на меня. И даже прежде чем он успевает что-то сказать, до меня доходит: на кредитке написано: «Уильям Грейсон». А на правах – «Ишмаэль Дж. Байафра».

– Уильям. Грейсон. Уильям. Грейсон, – довольно громко произносит продавец. – Где-то я видел уже это имя. А, точно! НЕ на твоих правах.

Обдумав варианты, я очень тихо говорю:

– Карточка моя. Пин-код я знаю. Просто… пробейте.

Он проводит кредиткой по считывателю магнитных карт.

– Да мне плевать, чувак. Все одно, деньги есть деньги.

И тут чувствую, что тот пацан подошел сзади и снова смотрит на меня, и я разворачиваюсь.

– Что вы сказали? – Только он не ко мне обращается, а к Пирсингу.

– Сказал, что мне насрать на его документы.

– А меня не звали?

– Да ты чего, пацан?

– Уильям Грейсон. Вы же называли это имя? Меня кто-то искал?

– А? Не, чувак. Уильям Грейсон – это он. – Продавец кивает на меня. – Ну, то есть в науке на эту проблему существует два взгляда, но так на его кредитке написано.

Пацан с минуту озадаченно смотрит на меня.

– Как тебя зовут? – наконец произносит он.

Дурдом какой-то. «Френчи» – не место для разговоров .

– Можно мне журнал? – говорю я Пирсингу. Тот подает мне его в совершенно непрозрачном черном пакете, за что я очень благодарен, вместе с карточкой и чеком. Я иду к двери, потом бегу полквартала по Кларк-стрит, а потом сажусь на край тротуара и жду, когда утихнет сердцебиение.

И когда пульс уже начинает замедляться, ко мне подбегает этот второй несовершеннолетний паломник из «Френчи» и спрашивает:

– Кто ты?

– Э, Уилл Грейсон, – отвечаю я, вставая.

– У-И-Л-Л Г-Р-Е-Й-С-О-Н? – быстро и отчетливо говорит он.

– Э, да. А что?

Он секунду смотрит на меня, словно думая, что я его развожу, а потом поясняет:

– Просто я тоже Уилл Грейсон.

– Не заливаешь?

– И не думал.

Я не понимаю, параноик он или шизик или и то и другое, но тут он достает из заднего кармана бумажник, заклеенный скотчем, и показывает мне права, выданные в Иллинойсе. Второе имя у него хотя бы отличается, а так – да.

– Ну, – говорю я, – приятно познакомиться. – И, намереваясь уйти, отворачиваюсь, потому что ничего лично против него не имею, но не хочется завязывать разговор с чуваком, который ошивается по порномагазинам, даже при том, что, формально, я и сам там ошивался. Но пацан вдруг касается моей руки, и выглядит он при этом слишком по-мальчишечьи, чтобы внушать опасность , так что я поворачиваюсь обратно.

– Ты знаешь Айзека? – интересуется он.

– Кого?

– Айзека.

– Не, приятель, – отвечаю, – никаких Айзеков я не знаю.

– Мы с ним должны были там встретиться, но он не пришел. Ты на него не похож, но я подумал… я и не знаю что. Как… что вообще за фигня творится? – Он резко поворачивается кругом, словно пытается обнаружить людей, которые снимают его на камеру или типа того. – Это Айзек тебя подослал?

– Чувак, я же сказал, никаких Айзеков не знаю.

Он снова оборачивается, но сзади никого нет. Потом он вскидывает руки в воздух.

– Блин, я и не знаю, что во всем этом самое дебильное.

– Да уж, непростой денек выдался для всех Уиллов Грейсонов, – заключаю я.