Елена Филон - Только сияй

Спустя какое-то время пьяны были все…

Кажется, только мы с Калебом больше не употребляли. А игра продолжалась!

– Ладно, – смеялся Джаред, опускаясь на стул. – Шейн, отвлекись от лапанья Дани и спрашивай Калеба.

– Я не играю, – отрезал Калеб, взглянув на него исподлобья.

– Он не играет, – с насмешкой повторил Шейн, глядя перед собой и давясь злой ухмылкой. – Потому что знает, о чём я спрошу.

– Он ещё не выбрал – правда или желание, мужик, – рассмеялся Джаред.

– И не выберет! – Хриплый смешок Шейна и жесткий взгляд на меня.

Я сглотнула, жалея о том, что не ушла ещё полчаса назад.

– Правда, – ровно произнёс Калеб, уничтожая Шейна взглядом.

– Он тебя провоцирует! – воскликнула я.

– Знаю, – глядя на Шейна, ответил Калеб. – Задавай свой вопрос.

С самого начала вечеринки ещё ни разу не наступала такая поразительная тишина. Даже Дани умолкла, отвлёкшись от облизывания уха Шейна.

Шейн толкнул её на соседний стул и перегнулся через стол, с жёсткой ухмылкой на губах глядя на Калеба.

А у меня внутри зарождалась паника. Надо срочно что-то сделать, пока не случилось того, чего уже нельзя будет изменить. Срочно!

– Ты любишь её? – с блуждающей улыбкой задал вопрос Шейн, и в ту же секунду воздух в помещении стал слишком тяжёлый для допуска в мои лёгкие.

Я не могла вздохнуть. Потому что я понимала, о ком он.

Калеб даже в лице не изменился: твёрдый решительный взгляд, уверен в себе. Глаза в глаза, как два противника. Как два соперника.

Лицо Калеба вдруг расслабилось, уголки губ приподнялись в лёгкой улыбке:

– Думаешь, не отвечу?

Шейн слегка повёл головой:

– Ты должен ответить. Ты ведь выбрал правду.

– О ком они говорят? – пискнула Дани, недоумевающе глядя на Патрика. – Кого любит Калеб?

– Стихни, – зашипел на неё Джаред, кажется, единственный, не считая меня, кто вообще понимал, о чём речь. Во всяком случае, на лице явно написано, что понимает.

– Ну? – подталкивал Шейн, улыбаясь и перебирая костяшки пальцев. Дёрнул бровями. – Да или нет?

О боже, я сейчас умру. Пожалуйста, пусть что-нибудь случится! Взрыв какой-нибудь! Метеоритный дождь! Конец света! Да что угодно! Калеб не должен отвечать…

– Да, – вполне серьёзно ответил Калеб, и тишина стала ещё более гнетущей. Только Дани со своего стула пищала что-то о том, что ничего не понимает.

А я зависла, растерянным взглядом пялясь на Калеба. Знал бы кто, как же хочется провалиться сквозь землю.

«Будь ты проклят, Шейн Бенсон!»

– О ком они говорят? – не умолкала Дани, глядя на обескураженного Джареда с высоко вздёрнутыми бровями.

Патрик и Ин Хо тоже ничего не понимали.

– Моя очередь, – не разрывая контакт с глазами Шейна, произнёс Калеб. – Правда или желание?

– Правда, – ухмыльнулся Шейн, не сдавая позиций.

– Тот же вопрос. – Улыбка пропала с лица Калеба, взгляд стал до невозможности жёстким. – Ты… любишь её?

И опять эта пауза.

Чёрт! Они спятили! Мир спятил! Остановите кто-нибудь время! Нажмите на паузу, чтобы я смогла придушить этого звёздного мальчика вместе с его самоуверенностью! О какой вообще любви говорят эти двое?! Что за бред?!

– О ком они? – верещала Дани. – Объяснит уже кто-нибудь?!

– О Porsche Turbo! – ответил ей Джаред и бросил опасливый взгляд на меня.

Этот парень точно знает, что эти двое говорят не про машины.

– Думаешь, не отвечу? – усмехнулся Шейн.

– Да или нет, Шейн? – Калеб был серьёзен.

Шейн откинулся на спинку стула, вытянув руки на столе, и криво улыбнулся на одну сторону рта:

– Нет.

А вот сейчас что-то кольнуло внутри гораздо больнее… Гораздо-гораздо больнее… И это не ревность – этому чувству у меня объяснений нет.

Калеб беззвучно усмехнулся, словно ничего другого услышать и не ожидал, его лицо расслабилось, и он наконец разорвал контакт с глазами Шейна.

– Так они о машинах? – не понимала Дани.

– Да, – дёрнул плечами Шейн, – от тех, что снаружи красивые, – взгляд на меня, – а гниют быстро.

– Ни черта не понял, – шумно вздохнул Патрик, почёсывая затылок палочками, – но ладно. Давайте продолжим!

Я сверлила Шейна глазами. Тот в лице не менялся, глядя на меня всё так же холодно. И прежде чем кто-либо открыл рот, я произнесла:

– Теперь моя очередь. Правда, или желание, Шейн?

Ненадолго Шейн завис. Как и все. Со стороны Калеба долетело приглушённое покашливание, но я не повернула к нему головы. Потому минуту назад случилось то, что я предсказывала – Шейн унизил меня в очередной раз.

Фальшивый сукин сын! Если я гнилая, то кто тогда он?!

Губы Шейна растянулись в ленивой насмешливой улыбке, карие глаза заинтригованно блеснули, и не только от количества алкоголя.

– Правда, – уверенно произнёс он и сделал большой глоток пива.

Теперь улыбнулась я и медленно, растягивая каждое слово, произнесла:

– Ты ведь сейчас притворяешься, да, Шейн?

Дани опять завизжала о том, что ничего не понимает.

А Шейн даже в лице не изменился – держит марку, не снимает маску. Продолжает строить из себя законченного ублюдка. Только вот взгляд ему никогда до конца контролировать не удавалось: зрачки оживились, забегали хоть лицо и казалось каменным.

– Да или нет, Шейн? – дёрнула бровями я.

Шейн молчал. Смотрел на меня. Тёмные пухлые губы слегка приоткрыты, так и хочется задержать на них взгляд, но я держусь, не ведусь на собственную прихоть.

– Хватит! – Калеб громко ударил кулаком по столу и поднялся на ноги. – Наигрались уже…

– Но ведь ещё Миллер не задали вопрос! – возмущённо всхлипнула Дани. – Раз она участвует, то тоже должна выбрать одно из двух! Что ещё за исключения?!

– Какой вопрос ты бы ей задала, Дани? – фыркнул Джаред. – Сколько бухла в неё может вместиться? Это уже не актуально, расслабься, – и громко рассмеялся.

– Шейн должен задать ей вопрос! – настаивала Дани.

– Ну ладно! – Джаред шумно поднялся из-за стола и хлопнул в ладоши. – Закончим на этом! Давайте споём, что ли?

Дани ещё недолго возмущалась и в итоге вызвалась петь первой.

– Только сначала оденься, – бросил ей Джаред. – Достало уже глазеть на твой тощий зад.

– Да, ведь Джаред у нас любитель трансвеститов с недавних пор, слыхала, Дани? – загоготал Патрик, на что в ответ получил в лицо подушкой от дивана.

Я продолжала сидеть за столом и смотреть на свои руки. Игра закончилась, но оставила после себя поганое послевкусие, и чувство опустошённости всё нарастало. Калеб, который только что признался мне в любви, и Шейн, который сказал, что я гнилая.

Хочется прямо сейчас исчезнуть из жизни каждого из них. Навсегда.

Дани закончила выть, когда я уже собиралась покидать вечеринку.

Шейн, выглядя уже прилично пьяным, взял в руки гитару. Я остановилась прямо перед дверью, потому что он вдруг позвал меня по имени: