Елена Филон - Только сияй

– Тогда проваливай! – прорычала сквозь зубы.

Руки Шейна крепко обнимали меня за талию, буквально зажимая в тиски. Я чувствовала его твёрдую грудь под своей – практически обнажённой. Чувствовала упругие мышцы его живота, так тесно прижимающегося к моему. Шейн был везде, повсюду… он окружал меня… Его запах окружал меня. Его руки, его тело… Губы, так близко…

Но больше я не поддамся этой страсти.

Страсть – ничто! Тем более к такому кретину, как он!

– Я уйду, как только мы доиграем, Миллер, – сказал тихо, и его горячее дыхание обожгло кожу лица, в то время как в теле уже извергался настоящий вулкан с обжигающей лавой.

– Разве ты не с Дани сейчас должен развлекаться?

– Кто такая Дани? – весело усмехнулся Шейн. – Так что? Правда или желание?

Я помотала головой:

– Какая же ты сволочь…

– Я не уйду. – Слегка улыбаясь, Шейн игриво приподнял брови. – Не уйду, пока мы не сыграем.

– Ты пьян! И только это даёт тебе смелость сейчас быть здесь!

– Хочешь сказать, что я трус? – тихо усмехнулся Шейн, наклонил голову ещё ниже, и его губы оказались в сантиметре от моих. Моё предательское тело тут же отреагировало на это глубоким судорожным вдохом, от чего в чёрных глазах Шейна заплясали огненные язычки пламени. В глазах самого дьявола! Который слишком пагубно влияет на мой мозг!

Опасно. Слишком опасно… Почти ничего не соображаю.

– Так что, Миллер, – прошептал Шейн практически мне в губы, – хочешь сказать, что я трус?

– Я уже это сказала, – выдохнула едва слышно.

Ещё одна мучительно долгая пауза… А пожар в теле разгорался всё сильней, всё отчаянней. От прикосновений Шейна, от его присутствия. От взгляда… Его пальцы впивались в кожу на моей спине, оставляя на ней всё новые и новые ожоги. Внутри всё болело. Хотелось вырваться из этих мучительных объятий и бежать от них до самого Нью-Йорка. Хотелось обхватить его шею руками, впиться в его губы жадным поцелуем и ощутить до конца всю боль нашего противостояния.

– Тогда кто ТЫ, Миллер? – горько усмехнулся Шейн. – Кто ты, после того как ушла, не сказав ни слова? Разве не тебе слово «трус» больше подходит?

– Я и не рассчитывала на твоё понимание, – яростно прошипела я, продолжая борьбу с собственным телом. – Что нас связывало, Шейн?! Мы никто друг для друга, и у меня не было перед тобой обязательств! – Помолчала и добавила тише: – А теперь ты винишь меня в том, что я сделала тебя ещё хуже? – Мрачно усмехнулась. – Что это за песня была, Шейн? В чём моя вина?

Шейн долго молчал, не сводя с меня пронзительных чёрных глаз, и наконец тихо произнёс:

– В том, что перестала меня отталкивать.

Болезненный укол вины… Будто ведёрко льда обрушилось на голову, вынудив признаться себе в том, что в этом Шейн прав. Я подпустила его. Я опустила барьер. Я поставила точку на наших вражеских отношениях в тот момент, когда захотела узнать его поближе. Коснуться его… Понять. Почувствовать. Меньше всего на свете я могла подумать о том, что в тот день Шейн был настолько серьёзен. Да что там! Я даже и предположить не могла, что этот парень способен испытывать настолько глубокие эмоции… После того, что между нами было… После того, как он посмотрел на меня другими, искренними глазами… После того, как вывернул душу наизнанку, я просто взяла и исчезла.

Только вот я хотя бы в состоянии признать это, а Шейну никогда не понять, как тяжело было мне. И что кроме побега больше ничего не оставалось. Потому что наша с ним зародившаяся в тот день связь – не знаю, как это назвать по-другому, – ни к чему хорошему не привела бы. Это был бы тупик. Для нас обоих.

– Я выбираю правду, – сказала, тяжело дыша.

Дыша вместе с Шейном. Чувствуя его сердце своим сердцем. Проводя его удары сквозь себя.

Шейн беззвучно усмехнулся и слегка отстранился от моего лица, позволив мне вдохнуть глубже.

– Правду? – Он отпустил мои руки, позволив им расслабиться, и провёл костяшками пальцев по моему лицу, так что я тут же задрожала всем телом.

«Спокойно. Не поддавайся, Тейт. Всё в порядке. Он скоро уйдёт».

– Только перед тем, как задашь мне вопрос, ты должен ответить на мой. Разве не так по правилам? – осведомилась я.

Шейн усмехнулся, растягивая губы в хитрой улыбке и опуская свою руку всё ниже – теперь поглаживая горячими пальцами мою шею, заводя ладонь назад к затылку, слегка затрагивая волосы, которые тут же вставали дыбом, и спускаясь к плечу.

– А ты входишь во вкус! – Его грудь приподнялась в беззвучном смешке, и его слова прозвучали до чёртиков двусмысленно. Он следил за моей реакцией на его прикосновения, я видела это. И ему нравилась моя реакция, потому что я не могла бороться со своим телом.

Я не ответила. Всё, на чём могла концентрироваться, так это на кончиках его пальцев, рисующих дорожки пламени по моей пояснице и позвоночнику.

С трудом сглотнула и с силой закрыла глаза, надеясь, что это хоть как-то отрезвит разум.

– Спроси ещё раз, – произнёс Шейн. Его ладони двигались вверх по моей спине, проникали под майку и касались лопаток.

– О том, что ты притворялся? – Мой голос дрожал.

– Да.

– Я знаю, что ты притворялся. – Слабо улыбнулась.

– А сейчас? – усмехнулся Шейн в ответ.

Я сжала ладони в кулаки:

– Ты мне ответь.

– Тогда это будет уже второй вопрос. И тебе придётся снова делать выбор.

– Ты ещё на первый не ответил.

Новая усмешка Шейна:

– Да.

– Это ответ? Изображал из себя бесчувственную скотину?

– Да. – Теперь он выглядел серьёзным.

– А сейчас? – Я приподняла брови, всё ещё пытаясь игнорировать действия рук Шейна и всем своим видом демонстрировать, что мне плевать. Не потакать его божественной самоуверенности.

– Это второй вопрос, – томно улыбался Шейн.

– Ответь на него.

– Тогда мы сыграем ещё раз.

Новая волна огненных мурашек пронеслась по телу. О боже… Этот его низкий голос с хрипотцой… С силой прикусила губу, рассчитывая, что боль всё ещё способна помочь. Но ничего не помогало.

– Ладно, – кивнула я. – Отвечай. Сейчас тоже играешь?

Шейн наклонил голову набок, приблизился и легонько коснулся губами мочки моего уха:

– Нет.

Не дрожать.

Не дрожать.

Не дрожать.

– Задавай свой вопрос! – сглотнув, сказала я, желая поскорее с этим разделаться.

Шейн провёл носом по моему уху и вновь коснулся мочки губами:

– Ты всё ещё чувствуешь это? Когда я касаюсь тебя… Чувствуешь жажду? Чувствуешь, как она обжигает? Страстная, невыносимая, мучительная… Такая, что становится больно…

Я знала. Чёрт возьми, я знала, что спьяну именно этот вопрос он и задаст! Что ещё может спросить у полуголой девушки бухой мужик?!

Ничего, кроме секса!

Шейн слегка прикусил губами мочку моего уха, и тут я поплыла…