Елена Филон - Только сияй

В это сложно поверить… Но чем больше проходит времени, тем обжигающей этот огонь становится, и если ничего не изменится, в итоге мы оба сгорим… и превратимся в пепел.

– Ты очень красивая, Тейт, – мягко улыбнулся Шейн, не разрывая контакт глазами, и на этот раз его искренности почему-то хотелось верить. – Тебе идёт это платье.

– Спасибо, – как-то уж очень грустно ответила я.

– Правда? – усмехнулся Шейн, притянув меня к себе немного ближе.

Улыбнулась:

– Правда. Спасибо.

– Я… – Шейн тяжело вздохнул, будто набираясь смелости. – Тейт, я…

– Шейн, не надо.

– Ты можешь хоть один раз выслушать меня, не затыкая рта?! – Несколько танцующих парочек обернулись, но Шейн будто и не заметил. Смягчился. – Я не умею красиво говорить, как Калеб, например… Даже комплименты у меня выходят воистину дерьмовые. Так что… я просто не знаю, что нужно сделать, чтобы ты смогла понять меня… Вряд ли это возможно… Тейт. Тот вечер, после твоего дебюта… – Шейн выдержал паузу, но я молчала. – Тогда я… сказал много лишнего. И много неправды. И… понятия не имею, способны ли те слова вообще когда-нибудь забыться, но… я должен. Нет, я просто не имею права не попросить у тебя прощения!

– Почему ты не сказал мне? – внимательно посмотрела в его глаза. – Почему просто не сказал? У меня есть сердце, Шейн, я способна прочувствовать, что такое утрата… Я на себе это испытала. Почему… почему ты просто не сказал?

Шейн долго и молча смотрел на меня, на этот раз без злости. Смотрел так, словно впитывал в себя каждую чёрточку моего лица, запечатлевал в памяти и не мог насмотреться. А потом тихо ответил:

– Просто потому, что не хотел видеть жалости в твоих глазах.

Обречённо покачала головой:

– Ты идиот…

– Знаю…

– Должен был сказать! – В глазах жгло.

– Знаю.

– Я смогла бы понять и не смотрела бы на тебя с жалостью!

– Знаю… теперь знаю.

– Ты должен был сказать! – Опустила глаза, борясь со слезами.

«Ничего ты не знаешь! Если бы ты сказал… если бы не отправил к Калебу…

Если бы доверился! Если бы… Если бы… Если бы…»

« Если бы я не налетела на него в аэропорту». – С такими же темпами можно сожалеть и об этом же.

Сегодняшним днём. Жить сегодняшним днём.

– Тейт? – Взгляд Шейна стал решительным.

Посмотрела на него, приказывая слезам высохнуть в глазах.

– Теперь я хочу, чтобы ты узнала первой, – уверенно говорил Шейн. – Не хочу скрывать это от тебя. Тем более что я уже принял решение.

Я нахмурилась. Его голос звучал воодушевлённо, но сердце моё ничего хорошего не предчувствовало.

– Тейт, – Шейн немного печально улыбнулся, – я ухожу из группы. Я разрываю контракт.

– Народ! Буря собирается!

– Какая ещё буря? В прогнозе ничего не было!

– Шатёр выдержит?

– Должен выдержать!

– Надо перемещаться в дом!

– Брайан, всё в порядке, мимо пройдёт.

И тяжёлые тучи обволакивали не только небо над Сан-Диего, но и мою душу. От кого угодно! От кого угодно, но только не от Шейна я была готова услышать нечто подобное! Калеб мог уйти из группы уже просто потому, что ему осточертело это вечное подчинение Соку, безумные графики и никакой свободы выбора. Но Шейн… Он ведь любит музыку больше, чем что-либо ещё в своей жизни, как может от неё отказаться? Он дышит музыкой. Слава, известность, фанаты – неотъемлемая часть его существования… Неужели я настолько сильно ошибалась на его счёт?

– Эй, Миллер! – Шейн продолжал улыбаться.

– Почему? – перебила я, убрав руки с его плеч.

Какие тут могут быть танцы?

Шейн протяжно выдохнул и отвёл меня в сторону, а я продолжала смотреть на него неверящими глазами.

– Почему? – снова повторила я, разглядывая его голову на наличие повреждений. – Где ты был эти две недели? С сектой спутался?

– Нет, я был с матерью.

Это признание не вызвало у меня чувство неловкости; требовательно смотрела на Шейна.

– Тогда это… это не из-за того, что я сказала тогда… ну, насчёт твоей «вершины славы»?

– Моей «поганой вершины славы»? – поправил Шейн.

Слабо кивнула.

– Нет, Тейт.

– Тогда почему?!

Поднимался ветер, задний двор, да и наверняка весь город погружались в полумрак. Первые дождевые капли коснулись обнажённой кожи спины и вызвали неприятное чувство дискомфорта. Стало холодно. От всего.

Шейн вздохнул и мягко улыбнулся:

– Потому что я наигрался, Тейт.

Философски приподняла бровь:

– Наигрался – в смысле…

– В смысле – хватит с меня этого. Это только поначалу кажется, что всё настолько круто, что ты никогда от этого не откажешься. Слава, сцена, фанаты… Да к чёрту всё! – всплеснул руками. – Мне не нужна такая слава. Сцена?.. Я пробыл на ней достаточно, чтобы понять – люди приходят посмотреть на меня, а не слушать мою музыку. Потому что музыка FB – она… она не моя, понимаешь? Ни плохая, ни хорошая – просто не моя. Я хочу большего, Тейт. И никогда этого не добьюсь, если продолжу мотаться из города в город, играть то, что не хочу играть, и целовать зад Сока. Мне надоело. И я наконец это понял. Давно должен был понять! Но впервые серьёзно задумался на этим только в ту ночь… В ту самую, в квартире брата, когда ты была рядом… С самого начала я выбрал неправильный путь. И… и понимание того, что ещё не всё потеряно, просто сносит крышу, но, Тейт!.. Я действительно это понял. Открыл глаза после долгой спячки…

Он выглядел… выглядел таким уверенным! Просто невероятно уверенным!

– А как же фанаты? – Я сильно ёжилась от ветра, даже голос дрожал. – Они ведь… там девочки, которые голову от тебя теряют, что будет с ними?

– Я ведь не умирать собрался, – усмехнулся Шейн, снял с себя пиджак и надел мне на плечи.

Я по-прежнему не понимала, как Шейн мог прийти к такому решению. И не то чтобы собиралась возмущаться, нет – не имела права, просто… я в тихом шоке.

– Миллер, ты зануда, в курсе?

Тяжело вздохнула и, не задумываясь, просунула руки в рукава пиджака – такой тёплый. Пахнет Шейном…

– И как ты собираешься это провернуть? – осведомилась я. – Сок убьёт тебя.

Шейн усмехнулся, опустил голову и провёл рукой по волосам: несколько тёмных прядей выбилось из укладки и упало на глаза.

Сексуальный…

– Значит, будет суд, – просто ответил Шейн. – Штрафы не проблема, средств у меня хватает. – Недолго помолчал и не без горечи в голосе заговорил: – Мой отец умер в шестьдесят два года, Тейт. И всю свою жизнь он посвятил делу, что досталось ему по наследству от деда. Думаешь, он любил свою работу? – Невесело усмехнулся. – Чёрта с два он любил её, но выбора сам себе не оставил. Он презирал нас с братом за то, что мы не пошли по его стопам. За то, что выбрали свой путь – правильный. Так он думал… Так я думал… Пока наконец не взглянул на свою жизнь другими глазами. Мой путь, Тейт… ни черта он не правильный. И не знаю, что именно отец имел в виду, когда говорил, что сцена не моя судьба, но он был прав. И теперь я это понимаю. Да! Он был прав! И там, на похоронах, глядя на то, как отец наконец успокоился, до меня дошло, что я не хочу провести свою жизнь так же – занимаясь делом и убеждая себя в том, что это моё призвание. – Резко выдохнул, устремив глаза к небу. – Я отдам все деньги Соку до последнего бакса, но разорву контракт.