Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка (= Infinite jest | отрывок, перевод не завершён)

- Эй, Хэл? - Марио проснулся. У него огромная голова, ему нужно четыре подушки, чтобы нормально спать. Его голос доносился из-под спутанных одеял. - На улице еще темно или это мне так кажется?

- Спи. Еще даже шести нет. - Хэл надевал спортивные штаны, первой вдевая в штанину здоровую ногу.

- Кто это был?

Хэл сунул три широкопрофильные ракетки «Данлоп» без чехлов в сумку для снаряжения и застегнул ее так, что ручки ракеток торчали наружу. Подтащил все три сумки к консоли и отключил звук у телефона.

- Ты его вряд ли знаешь, - сказал он.

Хотя атташе по медицине лишь наполовину этнический араб (канадец по рождению и местожительству), тем не менее он снова получил дипломатический иммунитет как гражданин Саудовской Аравии, в этот раз – как особый лор-консультант личного врача Принца К-------, министра по домашним развлечениям, прибывшего сюда, на северо-восток США, с дипломатической миссией, чтобы заключить очередную огромную сделку с компанией «ИнтерЛейс ТелИнтертейнмент». Завтра, в четверг, 2-го апреля, в ГВБВД по лунному североамериканскому календарю атташе исполнится тридцать семь. Идея нового американского календаря, где каждый год назван в честь компании-спонсора, кажется ему и его коллегам до смешного вульгарной. Не говоря уже о сногсшибательном новом образе самого знаменитого и бахвального кумира идолопоклоннического Запада – колоссальной статуе Свободности, на которую в этом году нацепили что-то вроде гигантского подгузника для взрослых; этот до смешного уместный образ теперь активно тиражируется в новостях и в международных журналах.

Обычно медицинская практика атташе разделена между Монреалем и Руб-эль-Хали, США он посещает впервые за восемь лет с завершения ординатуры. Его работа здесь – ездить вместе с принцем и его свитой между двумя интерлейсовскими хабами по производству и рассеиванию в Фениксе, Аризона, США, и в Бостоне, Массачусетс, США, соответственно, оказывая услуги отоларинголога, консультируя личного врача Принца К--------. Если конкретно, то он специализируется на челюстно-лицевых последствиях дисбаланса желудочно-кишечного тракта. Принц К-------- страдает от хронической кандиды белой (как страдал бы любой, если бы питался только шоколадками «Тоблерон»), с проистекающим ослабленным иммунитетом к монилиальному синуситу и острому кандидозному стоматиту, в условиях же холодного и сырого климата Бостона при этом неизбежно возникают дрожжеподобные язвы и синусовая непроходимость, которые требуют почти ежедневного дренажа. Несравненный проворный маэстро ватного тампона и подкожной инъекции, он был известен в узком (и все сильнее сужающемся) кругу представителей высшего класса нефтеарабских стран как Дебейки [10] Прим.пер. Майкл Эллис Дебейки – всемирно известный кардиохирург. челюстно-лицевого дрожжеподобного грибка, а его поражающий воображение гонорар вполне соответствовал его ad valorem.

Конкретно за эту работу гонорар блуждал где-то у границ приличия, в то время как его обязанности именно заключались лишь в процедуре дренажа и были довольно тошнотворными, и когда он возвращается в снятые женой роскошные апартаменты, расположенные довольно далеко в Бэк Бэй и Скоттсдэйла, где обычно расквартировывались члены дипломатической миссии, в конце рабочего дня, ему нужно было расслабиться, любой ценой. Но будучи не просто умеренным адептом североамериканского суфизма, который в его детские годы проповедовал и распространял Вилайят Инайят Хан, для расслабления он никогда не вкушал коноплю или алкоголь и обязан был расслабляться без вспоможения химии. Возвращаясь домой после вечерней молитвы, он хочет увидеть острый и 100%-халяльный ужин, поджидающий на тарелке, с пылу с жару на пристяжном подносе, и чтобы его слюнявчик был выглажен и уложен рядом с подносом, и чтобы телепьютер в зале был уже включен и в состоянии готовности, и чтобы вечерние развлекательные картриджи были подобраны и вставлены в очередь дисковода, готовый принять любой картридж при одном лишь нажатии кнопки на пульте. Он откидывается перед экраном в своем особом электронном кресле с опускающейся спинкой, расстегивает пуговицы и ремень, и его спрятавшаяся под хиджабом жена - этническая арабка молча заходит к нему, меняет освещение в комнате и встает за спиной со специальным подносом со сложной гравировкой и опускает поднос так, чтобы еда находилась прямо перед его подбородком, чтобы он мог наслаждаться горячим ужином, не отрывая глаз от экрана. У него узкая имперская бородка, и жена специально держит поднос поближе к рту, чтобы кусочки еды и крошки не попали в бороду. Он сидит и смотрит, ест и смотрит, понемногу заметно расслабляясь, пока голова не откинется назад, пока он не уснет, и в этот момент электронное кресло автоматически принимает горизонтальное положение и из длинных слотов по бокам появляется, словно вытекает, пышное шелковое постельное белье; и, если его жена достаточно проворно управляется с пультом от кресла, то атташе по медицине переходит из состояния расслабленной дремы в состояние блаженного ночного сна прямо там, в откинутом кресле, в то время как на экране телепьютера играет рекурсивная петля с тихим серфом и каплями дождя, падающего на широкие зеленые листья.

И это повторялось каждый вечер, но не по средам, ведь по средам в Бостоне его жене было позволено провести вечер за теннисом с другими женами дипломатов из Продвинутой лиги арабских женщин в роскошном клубе «Маунт Оберн» в Западном Уотертауне, а не молча ухаживать за ним, поскольку именно по средам полки американских импортеров шоколада на Ньюбери-стрит наполняются свежими упаковками «Тоблерона» и неспособность министра по домашним развлечениям Саудовской Аравии держать в узде свою любовь к «Тоблерону» часто требует от атташе по медицине проводить весь вечер на целиком снятом для дипмиссии четырнадцатом этаже отеля «Бэк Бэй Хилтон», жонглируя шпателями для языка и ватными тампонами, нистатином, ибупрофеном, стиптиками и антибиотическими мазями против стоматита, восстанавливая слизистые оболочки диспепсичного, огорченного и часто (но не всегда) раскаивающегося и благодарного саудовского принца К------. Так что 1 апреля, в ГВБВД, когда атташе по медицине (как было решено) оказался недостаточно проворен с палочкой, - ткнул ею в язвенный синальный некроз, - у министра по домашним развлечениям с флоральным дисбалансом началась истерика, и уже к 1800 часам по визгливому решению вышестоящего руководства атташе заменили другим врачом. Личный врач принца находился в сауне «Хилтона», когда его вызвали по пейджеру, и он, еще весь мокрый, хлопает атташе по плечу и советует не обращать внимания на истерику, это, мол, просто дрожжевой грибок говорит, езжай, мол, домой и расслабься в вечер среды, ты это заслужил; и но, в общем, когда атташе приезжает домой, где-то в 1840, в его просторных бостонских апартаментах никого нет, свет в зале не приглушен, ужин не разогрет, пристяжной поднос валяется в посудомоечной машине и – самое ужасное – естественно, никто не взял комплект развлекательных картриджей в магазине «ИнтерЛейс» на Бойлстон-стрит, где у жены атташе, как и у всех остальных охиджабленных жен членов дипломатической миссии принца, есть дисконт. И даже не будь он слишком измотан и нерасслаблен для того, чтобы вновь выйти в сырую городскую ночь и отправиться за картриджами, атташе по медицине понимает, что жена, как всегда по средам, уехала на машине с дипломатическими номерами; без этих номеров любой здравомыслящий иностранец может даже не надеяться припарковаться хоть где-нибудь ночью в Бостоне, штат Массачусетс, США.