Елена Граменицкая - Эффект Эхо

— Людмила, упавшая с крыши, — снисходительно кинула в его сторону Ольга, — подтвердит мои слова.

Растерянность Павла выглядела достаточно искренне.

— А… ну да, — замолк.

Оля торжествовала.

Доктор потерянно топтался у входа в палату.

«Ищет оправданий или выдумывает очередную байку. Пусть не надеется!»

Внезапно дверь приоткрылась и незнакомый мужчина в спортивном костюме, извинившись, что потревожил, шагнул в палату. Поджав живот, бочком протиснулся к лежащей у окна женщине, нагнулся к ее щеке.

— Здравствуй, солнышко! Как ты?

Обернулся к врачу и задал тот же вопрос.

— Доктор, как моя жена?

У Павла Михайловича прорезался голос. На удивление спокойный.

— Динамика хорошая. Томография показала уменьшение гематомы, так что оперативное вмешательство уже не требуется.

Лицо посетителя просветлело. Он схватил забинтованную руку, прижался губами к торчащим из-под повязки пальчикам.

— Милая моя, родная….

— Пойдем, Оля. Не будем мешать Светлане Олеговне общаться с мужем.

Свет-ла-не О-ле-гов-не?

Понимая, что потихоньку сходит с ума, Оля цеплялась за тонкие ниточки.

— А где тогда Людмила, женщина, решившая от несчастной любви покончить с собой? Ее перевели в другое отделение?

Паша, посмотрев на часы, скривился. Интерны уже бьют копытом в ординаторской.

— Она там же, где и сбитая тобой старушка и хромающая девушка, в недавнем полузабытом сне!

Предвосхищая возмущение, Павел схватил Олю за локти, нагнулся, приблизился вплотную.

— Олечка, девочка моя, скажи честно, что ты принимала? Знаю, ты умница, на колеса не сядешь, и в алкоголе всегда меру знала, но, тем не менее, что вчера произошло?

Женщина прислонилась к стене, ища опору, зажмурилась, пряча подступающие слезы.

Мир вокруг нее рушился, словно карточный домик. Перед глазами замаячило безумие.

— Уволили с работы…

— Ну вот! Что ты хочешь? Стресс на лицо! Это все?

— Нет.

Паша опять незаметно глянул на часы. Он катастрофически опаздывал. Но оставить подругу без помощи не имел права.

— Еще я …обманула жену Антона, сказав, что беременна от него, — слова сами складывались во фразы.

Павел не перебивал. Лишь тяжело дышал на ухо.

— А вечером, когда меня успокаивал Никита…. Ты должен его помнить. Он окончил школу годом позже. Наш доморощенный художник — оформитель, украшавший актовый зал к праздникам. Худенький, чернявый…

— Помню. Ну и?

Оля вздохнула, повинилась.

— Никита был со мной, когда пришел Антон. Дверь оказалась открытой. Он увидел нас…. Некрасиво все получилось. Паша. Я должна его найти, извиниться. Помоги!

Она вцепилась в рукав врача, не сводя с его лица умоляющих глаз.

Не обращая внимания на сутолоку в коридоре, Павел припечатал ее к стене, пригвоздил взглядом.

— Стой, не двигайся! — шагнул к посту. Пошептавшись с медсестрой, вернулся с мензуркой, наполненной мутной жидкостью.

— Пей до дна! А сейчас марш домой. Приедешь, набери мне — буду ждать. В шесть я заканчиваю, в семь буду у тебя. Из дома ни на шаг. Приеду — обо всем поговорим. Поняла? Повтори!

Оля отрапортовала:

— Еду домой. Звоню тебе. Жду к семи к чаю.

— Умница. Я провожу тебя до лифта.

Женщина послушно плелась следом.

Одна единственная мысль не давала ей покоя.

Какого черта устраивать долгий проигрыш? Зачем ждать вечера, чтобы просто не сказать — где сейчас Антон?

Выйдя из проходной главного клинического корпуса, Оля полной грудью вдохнула прохладный осенний воздух, огляделась в поиске свободной скамейки.

Дождевые тучи оккупировали небосвод, стянулись со всех сторон в центр города, окончательно упрятали в свинцовые тенета солнце. День обещал быть не только пасмурным, но и мокрым. Повысившаяся влажность затрудняла дыхание, навевала сонливость и леность.

«Немного передохну, обдумаю ситуацию и поеду домой. Паша точно что-то скрывает».

Открыла сумочку в поиске сигарет.

Желание покурить в одиночестве осуществить было сложно.

Немногочисленные скамейки в больничном парке после завтрака атаковали хворые. Кружки по половым признакам, мальчики с клюками налево — девочки с ходунками направо, группки по двое, и по трое. Местечковая пенсия дышала свежим воздухом, пока не задождило.

Оглядевшись по сторонам, Оля облегченно вздохнула. В кустах шиповника, притулившись спинкой к стене бойлерной, под навесом из шифера пряталась еще одна лавочка. Идти до нее по газону бабушки и дедушки не осмелились, поэтому она и пустовала. Не теряя времени, Оля пошла напрямки по влажной траве.

Каково же было ее разочарование, когда на самом краю скамьи появился взявшийся ниоткуда худенький паренек. Щуплое существо в толстовке, необъятных джинсах, конверсах на босу ногу и красной бейсболке. Уткнувшись в ноутбук, подросток не замечал никого вокруг. Прозрачные пальцы — палочки порхали над клавишами, глаза под длинными белесыми ресницами неотступно следовали за происходящим на экране.

«Что он тут делает? Если пришел навестить родственника — так иди в отделение, а не протирай безразмерные штаны на скамейке, уступи место другим», — вылетела обидная мысль.

Поймав ее за хвост, пацаненок поднял глаза от экрана и приветливо улыбнулся.

— Привет, Олик, присаживайся! Разговор есть.

Под ногами у несчастной самую малость качнулась земля.

— Откуда ты знаешь мое имя?

То ли мальчик, то ли девочка, хрупкое нечто с прозрачной прыщавой кожей и торчащими в стороны эльфийскими ушками, не скрывая любопытства, разглядывал застывшую в недоумении женщину.

— Мне то тебя не знать!

Стряхнув морок, Оля пыталась размышлять.

«Я его определено встречала. Заметная кепка. Примелькалась. Только вот где? Да, в нашем дворе, на Войковской, зачем далеко ходить. Стайка малолеток в теплое время тусит за доминошным столом на детской площадки, а как приморозит, перебирается в соседний подъезд. Он из местной банды».

— С каких пор мы на «ты», малец?

«Родственник у него здесь лежит? Иль кто из знакомых?»

Хилый паренек аккуратно положил ноутбук на скамейку. Встал, расправив на груди одетую поверх толстовки майку с спайдерменом (чем чуднее — тем круче, ясно), шагнул к Ольге, протянул костлявую руку.

— Позволь представиться, я твой правый хранитель.

Женщина позеленела от злости.

— Ага, а я Властелин того самого кольца. Сегодня все с ума сошли? Я одна в здравом уме осталась?

Не ответив на рукопожатие, повернулась кругом с намерением уйти.

Не тут то было. Стоило ей сделать шаг назад, как она уперлась в выросшего из-под земли высокого молодого человека. Он преградил ей путь, расставив в широком объятии руки.

— И не вздумай кричать, милочка. Не пугай увечных.