Дмитрий Иванов - Где ночуют боги

Ларис была в отчаянии.

Девушка Ларис не слушала. Она очень быстро спускалась с Аибги, чтобы успеть. С ней был Сократ. Она делала все быстро – все, что сказал делать Ибрагим. Она нашла кучу старых газет. Смяв их, швырнула их прямо на дощатый пол «военного санатория». Потом нашла две картонные коробки из-под обуви, старые, порвала их на куски и тоже кинула на пол, на газеты. Сократ, ничего не говоря, стал помогать ей. Он притащил несколько щепок от печки-буржуйки, стоявшей в дальнем углу «санатория». Щепки Сократ бросил на обрывки газет и картона. Аэлита полила костер чачей. Сократ чиркнул спичкой и отскочил в сторону. На полу вспыхнул огонь. Ларис испуганно крикнула:

– Аэлита! Что ты делаешь! Будет пожар!

Ничего не отвечая ей, Аэлита нашла грязную чашку. Потом сказала Сократу коротко и сердито:

– Ссэ!

Сократ протянул ей обрубок шашки.

Аэлита обнажила запястье и два раза чиркнула обрубком по запястью. В чашку потекла кровь. Ларис, потеряв дар речи, смотрела то на руку Аэлиты, из которой уже тонкой струйкой текла кровь в чашку, то на пол, где разгорался костер. Когда в чашке уже было достаточно крови, Аэлита устремилась к костру и поставила в него чашку. Через полминуты голыми руками выхватила закопченную чашку из костра. Бросилась к Антону. Опять крикнула Сократу:

– Ссэ!

Сократ снова дал ей обрубок шашки. Им Аэлита разжала зубы Антона. И вылила ему горячую кровь в рот.

Сократ оттащил сестру назад. Ларис, охая и ахая, металась, ища, чем можно замотать рану Аэлиты. Потом с криком:

– Я твою маму! – Ларис оторвала от занавески на окне «военного санатория» кусок и им перевязала руку девушки.

Потом Ларис потушила пожар, чтобы не загорелся «военный санаторий», который как медицинское учреждение ей был дорог.

Пришел в себя Антон только утром. Он не умер. Окончательно выздоровел он через неделю в больнице – его отвез в больницу почтальон Агоп на своем золотистом, как жук-бронзовка, «уазике». Антон еще долго не мог дышать без боли и ходил с костылем, но он не умер.

Он вспомнил. Сначала он вспомнил историю про муравья, потом – кто он, а потом с радостью обнаружил, что у него осталась половина зернышка, к тому самому моменту, когда он поймет, кто он. Он вспомнил про своего сына Василия.

Антон все вспомнил. И сказал Аэлите:

– Это вышло случайно. Меня зовут не Сынок. Меня зовут Антон Ильич Рампо. Я глава креативного штаба.

Аэлита сначала посмотрела на него тревожно и даже положила руку на его лоб. Температуры у Антона не было.

Тогда Аэлита подумала, что он шутит, и улыбнулась даже.

Но Антон не улыбался.

Девушка смотрела на Антона. Потом встала с кровати. И просто ушла.

Антон остался один. Он стал думать, что он не так сказал и почему она так ушла. Он стал волноваться и захотел встать. Он поднялся, но тут же сел снова на кровать. Голова кружилась. Он очень ослаб. Он посидел немного и снова попытался встать.

В это время дверь в палату открылась. Туда шумно вошли трое: глава агентства «PRoпаганда» Миша Минке, вице-президент агентства – наполовину француженка, наполовину узбечка – Изабель и аналитик Марат Бельман. Последний радостно закричал:

– Антош! Дружище! Как ты?

Изабель поцеловала Антона в щеку.

Миша Минке, он был возбужден и встревожен, сказал:

– Антон! Где ты был? Представляешь, мне говорят: «А не может быть так, что он сбежал вместе с бюджетом на создание положительного образа?» А я говорю: «Да вы что говорите такое, это кристальной честности человек, мой друг, и потом – с таким бюджетом не сбежишь». А сам думаю – а вдруг!

Бельман засмеялся.

– Да нет, все в порядке, – сказал Антон.

– Что ты делаешь в больнице? – с тревогой спросил Миша Минке. – У тебя все хорошо, ты в силах закончить проект? Нужны идеи. Есть идеи?

– Идеи? – Антон смотрел на Мишу, как будто не понимая, о чем он.

– Ну да, идеи, – удивился Миша. – Ты помнишь, кто ты?

– Да, я помню, кто я, – сказал Антон. – Герой умирает один раз, а трус – каждый день. Такая идея.

Миша вытаращился на Антона. Паузу заполнил Бельман. Он похлопал Антона по плечу, ласково, и спросил:

– Антош, что ты задумал? Почему в такой тайне? Мы, между прочим, в команде. Скажи, что ты делаешь, может, мы разовьем. Мне понравилась эта тема, Валек рассказал, Матвеев, ты сказал: «Как перенести дерево, не повреждая корней? Вместе с землей, аха-ха!» Что ты задумал, а? Просто же так ты в горах не сидел бы все это время? Что за концепция? Мне-то ты можешь, а? Нет? Молодец! Я бы на твоем месте тоже никому, аха-ха!

Бельман смеялся от души и обнимал Антона.

Потом Миша Минке вручил Антону эксклюзивный спортивный костюм «Боско», для членов олимпийской сборной России. За заслуги Антону тоже можно было его носить. У Миши тоже такой был, но носить его он решил чуть позже, когда Олимпиада начнется, потому что Миша был интеллигентным субтильным евреем и не носил спортивных костюмов в обычном своем состоянии.

Антон, к удивлению присутствующих, тут же присел на кровать и сказал, что хочет переодеться из пижамы в спортивный костюм. Изабель засмеялась и сказала, что не будет смотреть на это интимное зрелище. Антон переоделся. И некоторое время смотрел на себя в круглое зеркало в палате. Миша сказал Антону, что он выглядит стильно даже в спортивном костюме и что он похож на нашего спортсмена, который, несмотря на тяжелые травмы, взял золото.

Антон сказал, что хочет прямо сейчас уйти из больницы. И попросил отвезти его на Аибгу. Миша не стал спорить, Антона из больницы забрали.

По пути он сказал, что ему нужна его карточка. Оказалось, она после его пропажи была заблокирована. А теперь, после его подтвержденного возвращения в строй – восстановлена. Миша Минке торжественно передал новую карточку Антону и, подмигнув ему, сказал тихо:

– Концепция, которую ты придумал, по-моему, недорогая. Герой умирает один раз. Мне нравится. Уже думал, как бонус потратишь?

Антона отвезли на Аибгу с полной помпой. Его вез целый кортеж: два черных представительских «мерса» с мигалками, один микроавтобус, а впереди и сзади кортежа – по две машины полиции, тоже с мигалками. Кортеж летел по совершенно пустой дороге – она была перекрыта. Несколько раз Антон видел колонны обычных машин, отсеченных полицией и ожидавших окончания проезда.

На место, благодаря таким почестям, добрались быстро. К деревням на Аибге вела плохая дорога, и Антон попросил Мишу остановить в самом ее начале. Антон сказал, что дальше пойдет сам. Миша спросил Антона, сколько еще ему нужно времени, чтобы закончить работу по созданию положительного образа.

Антон сказал:

– Не много. Вот-вот.

Миша был очень рад это услышать.

Потом Антон сказал Изабель, что у него есть одна просьба. Они отошли в сторону. Миша Минке вернулся в машину и оттуда смотрел на пару с подозрением. Он явно подозревал, что Изабель вербует Антона для своего будущего агентства.