Джулия Грегсон - Жасминовые ночи

– Пока еще я ничего тебе не сказала. – Она широко улыбнулась. – Мне хочется чувствовать себя свободной еще некоторое время – пожалуй, впервые в жизни.

Внезапно она больше не могла сдерживаться.

– Я хочу работать. И не хочу из-за этого чувствовать себя виноватой. Я много лет прожила с отцом, и с меня хватит. Но мне не хочется потерять тебя…

Она буквально почувствовала энергию его мыслей.

– Супружество, – сказал он наконец. – Такое привлекательное слово, правда? Оно наполняет тебя уверенностью в том, что ты кому-то нужен. Как будто тебя запрягли, правда?

– Дом, я не шучу. – Или она все-таки говорила это не всерьез? Ей так хотелось растаять в его объятьях и навсегда забыть о собственной персоне.

Но он сказал это серьезно. В его душе всплыли былые, не очень разумные традиции, потому что он еще не привык к тому, что женщина может быть так независима. Не привык к новому мышлению. Для этого требовалось время, и он пока не знал, примет он это новое мышление или нет.

К полуночи небо почернело. Осталась лишь полоска призрачного лунного света, тянувшаяся от берега к горизонту.

– Давай искупаемся, – предложил Дом. – Хватит говорить о серьезном.

– Ты с ума сошел? – Она с облегчением увидела его улыбку. – Холодно ведь.

– Мы британцы, – заявил он, направляясь к берегу. – Мы созданы для этого. Снимай свои одежды, женщина, и прыгай в волны.

Они быстро разделись. Он обхватил ее за плечи, и они побежали к морю. Потом он пихнул ее в воду, она завизжала от страха, деланого и настоящего, потому что оказалось не так холодно, как она ожидала, и потому что ей нравилось чувствовать на своих плечах его руки. Сильные мужские руки.

Бок о бок они плыли по светлой полосе. Вокруг них было чернильное море. Подплыв к плоту, они увидели на сумрачном горизонте лодку с темным парусом.

Дом был прекрасным пловцом и сдерживал свою прыть, чтобы плыть рядом с ней.

Она думала о Северном море, о том, какое оно холодное в ночное время; об отце, который, возможно, никогда не попадал в южные края.

«Ничто не повторяется, – думала она. – Вернувшись в Англию, я словно шагну сквозь знакомую дверь в совершенно новое, непознанное пространство».

– Я хочу сделать сейчас еще одну попытку, – сказал Дом. – В прошлый раз я просто не решился. – Они сидели на плоту и болтали ногами в воде. – Если я не сделаю, то не прощу себе этого до конца жизни. Вот так.

В лунном свете на его лице сверкали жемчужные капли; под скулами залегли резкие тени. Шрамы вообще не были заметны, их можно было разглядеть лишь при ярком свете.

– В пустыне у меня случился момент истины. Я увидел ясно тебя и твою жизнь – и понял, что ты мне очень нужна. Если даже жизнь рядом с тобой будет означать постоянную войну, сопровождающуюся битьем посуды и швырянием кастрюлек, мне плевать. По крайней мере, я буду рядом с той, кого я обожаю, кем восхищаюсь; которая может петь в ванной.

– Господи. – Она прижала ладонь к его губам. – Перестань. Я и раньше кричала на тебя – разве ты не был в ужасе?

– Да, был. – Он обнял ее за плечи и прижал к себе. – Ты тиранка. А мне предстоит играть роль несчастного супруга, которого клюют даже куры.

– Давай поплаваем, – предложила она. Все было слишком избыточно – слишком неясно – слишком чудесно.

– Стой-стой, моя любимая торопыга, я еще не закончил. Просто нам придется заключить договор насчет того, что нам нужно в жизни… Не знаю там про конфетти и столовые приборы, но дети нам нужны непременно, пожалуй, мне нужен самолет, а тебе твое пение. Что, это невозможно?

– Возможно. – Она поцеловала его в губы. – А вообще, перспектива мне очень даже нравится.

Море казалось еще холоднее, чем прежде, – у них даже перехватило дыхание. Потом они пришли в себя и поплыли рядом, по-детски оглашая морскую гладь песней «Жизнь на океанской волне». Вскоре они уже говорили про новую экскурсию по Нилу. Дом рассказывал ей интересные вещи, о которых она раньше не знала: как после многолетних разочарований и напрасных надежд археолог Говард Картер посветил фонариком в погребальную камеру Тутанхамона и увидел стену из чистого золота и странные фигурки животных.

Удивительно! Она мысленно повторяла эти слова, когда они подплывали к темной полосе берега. Как хорошо быть молодой, живой и знать, что впереди у тебя совместное будущее с этим замечательным парнем, что впереди твоя собственная жизнь, пока еще скрытая туманом. В окне их спальни горел слабый огонек. Вода над песчаной косой потеплела, а потом снова сделалась холодной и чистой; невидимое течение щекотало кожу.

Приблизительно 4,8 км.

«Супермарин Спитфайр» – один из лучших британских истребителей времен Второй мировой войны.

«Хоукер Харрикейн» – британский одноместный истребитель времен Второй мировой войны, разработанный фирмой Hawker Aircraft Ltd. в 1934 году.

Приблизительно 6 км.

«Through the mist of a memory you wander back to me» — популярная строка из песни «Deep Purple».

Песня «Deep Purple» , автор – пианист Питер ДеРоса.

Песня «I’m in the Mood for Love» , автор Брайан Ферри.

Песня «They Didn’t Believe Me» , автор Фрэнк Синатра.

Сэр Ноэл Пирс Кауард (1899–1973) – английский драматург, актер, композитор и режиссер.

Чарли Паркер (1920–1955) – американский джазовый саксофонист и композитор, один из основателей стиля бибоп. Один из самых влиятельных музыкантов в истории джаза, чей талант ставит его в один ряд с такими мастерами, как Луи Армстронг и Дюк Эллингтон.

Эзра Уэстон Лумис Паунд (1885–1972) – американский поэт, один из основоположников англоязычной модернистской литературы.

Томас Стернз Элиот (1888–1965) – американо-английский поэт, драматург и литературный критик.

«Smoke Gets in Your Eyes» , автор музыки – Джером Керн, текст песни Отто Харбака.

Стихотворение «Erat Hora» из сборника Эзры Паунда ( в пер. Ю. Качалкиной ).

Настольная лампа со специальными пружинами, позволяющими фиксировать ее в нескольких положениях, была разработана автомобильным механиком Джорджем Кавардайном в 1932 году.

Теплосберегающая печь AGA – гордость британских хозяек – была изобретена в 1922 году физиком, лауреатом Нобелевской премии Густавом Даленом. Производится в Англии с 1932 года по сей день.

«Steinway&Sons» – известнейшая фортепианная фирма США, организованная талантливым краснодеревщиком и существующая с 1853 года по настоящее время.