Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 11

«…и второй пух можно собрать. Гагара в третий paз нащипает пуху. Этот пух нельзя тронуть. Птица бросит всё и навеки отсюда улетит».

Перед отъездом из Житеевки ещё раз вышел в поле.

«Россия — страна пейзажа», — сказал художник Шишкин.

Куда ни посмотришь — удивительная, щемящая, милая красота! Не та красота, что была в июле и августе, красота зрелых нив, трав и цветов, а иная, сентябрьская, красота без красоты, если можно так выразиться, красота без ярких красок, но такая тонкая, пронзительная и глубокая, что я вдруг почувствовал подступающее рыдание при виде помятой серой стерни с темными от дождей копнами соломы.

На пригорке около леса напал на небольшую, детского возраста рябинку с надломленным стволом. На ней уже мертвенно-бледно, но еще живо и крепко подрагивали на ветерке несколько листиков. От нечего делать нашел какую-то расщепленную палку, свил из травы тоненькое свяслице и, оглядываясь, не видит ли кто со стороны, выпрямил ствол и наложил на него лубок. Рябинка поднялась и затрепетала всем своим десятком листьев. Срастется ли? Если бы лето только начиналось, я скоро бы узнал про это, но лето ушло, впереди осень и зима. Захотелось обязательно дожить до новой весны и вернуться сюда.

Альфред Рейнгольдович Кох давно вызывает некоторый общественный интерес. Нет, никакими успехами в делах он похвалиться не может, не числится за ним таковых ни в пору пребывания в правительстве, ни на выборах «правых сил» в Думу. А прославился он крутыми и размашистыми русофобскими суждениями. Всё у нас плохо, даже литературная классика прошедших времен, но и современность он не обошел, высказался по поводу всеобщей народной бедности по самой сути: «Народ ограблен не был, поскольку ему это не принадлежало. Как можно ограбить того, кому это не принадлежит?». Высказано с какой-то дикарской простотой. Действительно, нефтяная наша отрасль «никому не принадлежала» ранее, а теперь по справедливости находится в карманах Абрамовича, Авена и прочих. И народ российский при этом гешефте «ограблен не был».

Давно отмечена некая странность: Кох, обладающий сверхарийским именем и отчеством, почему-то внешне очень походит на Иосифа Давидовича Кобзона. Объяснение тому несложно: отец Коха, из потомственных русских немцев, а вот мама — происхождения отнюдь не тевтонского, но и не славянского. Не в этом ли смешении следует искать корни стойкой коховской русофобии?

Как бы то ни было, но наш Альфред по части поношения русского народа до сих пор занимает прочное второе место (Новодворскую переплюнуть не сможет, видимо, никто и никогда). Не так давно он вновь обратился к национальному вопросу. Однако на этот раз Кох избрал в качестве мишени совсем иное племя. «Титульную нацию» Латвии.

Что же так взволновало Коха? Униженное положение русских, составляющих там почти половину населения? Издевательство над русскоязычными школьниками, которых заставляют учить физику на наречии, что не ведает ни один человек, проживающий за пределами этой дёржавы? Нет, о том он лишь вяло упомянул. Не на шутку рассердило его несправедливое отношение к прибалтийским немцам. Об этом он говорит подробно и со знанием дела, а сочинение свое «вывесил» в Интернете в феврале сего года. Мы воспроизводим отрывки из сочинения Альфреда Рейнгольдовича, оно того, право же, заслуживает.

«Собственно исторический этап развития этих земель связан отнюдь не с латышами, а с колонизировавшими их немцами. Примерно с середины XII века сюда начинают приезжать из Германии торговцы, солдаты и миссионеры. Постепенно, преодолевая сопротивление, немецкие крестоносцы покорили ливов и в 1201 году основали Ригу как столицу архиепископа и плацдарм для покорения новых земель. Рига надолго стала столицей Ордена немецких рыцарей-крестоносцев. Сначала это был Орден меченосцев, а потом, после слияния с Тевтонским орденом, — Тевтоно-Ливонский орден. Латышские племена упорно сопротивлялись немецкой экспансии, однако разрозненность латышей привела к окончательному покорению Латвии в конце XIII века.

До конца XIX века в латышском обществе господствовала прибалтийская немецкая элита. Прибалтийские немцы сохраняли свое привилегированное положение и в XVII веке, когда Прибалтика находилась под властью Швеции и Польши, и в XVIII–XIX веках, под властью России. Среди немецкого населения наибольшую власть имели аристократы (бароны), владевшие большей частью земли, а также богатые горожане (бюргеры), которые преобладали в жизни таких центров, как Рига и Елгава.

Для понимания уровня культурного разрыва между русскими и немцами, с одной стороны, и латышами, с другой, нужно посмотреть, когда у того или иного народа появился национальный перевод Библии. Очевидно, что в средние века любая национальная культура имела сильный религиозный уклон и распространение письменности и грамоты могло осуществляться практически исключительно на основе изучения и переписывания Библии.<���…> Первый перевод Библии на старославянский язык был осуществлен греческими монахами Кириллом и Мефодием (с изобретением для этих целей оригинальной славянской письменности на основе греческого алфавита) примерно в 860-х годах, то есть в IX веке. Вот вам и ортодоксальное православие! Первые переводы Библии на немецкий язык были осуществлены примерно тогда же (на готский еще раньше — в VI веке). Однако в силу ограничений римско-католической церкви первый официальный немецкий перевод Библии появился только во времена Реформации, и сделал его Мартин Лютер в 1521 году.

Итак, русские и немцы имели письменность и национальную религиозную культуру примерно начиная с IX века, а с XVI века и у русских, и у немцев были свое национальное книгопечатание и Библия на современном им языке.

Теперь внимание! Цивилизованные латыши получили переведенную на латышский язык Библию только в 1694 году. И сделал этот перевод человек, которого звали просто — Эрнст Глюк. Чудная латышская фамилия, не правда ли! Ха-ха-ха! Параллельно для этих целей немцы изобрели для латышей письменность на основе немецкой грамматики. Это сделали люди, носящие следующие фамилии (чтобы потом не было вопросов) — Регегаузен (1644) и Адольфи (1685). Окончательно латышскую письменность создал Г. Ф. Штендер в середине XVIII века.

Дальше начинается вообще комедия. Первый учебник латышского языка вышел в Риге на русском языке в 1868 году! Таким образом, усилиями двух народов — в первую очередь немецкого и во вторую очередь русского — высококультурные латыши получили письменность. Правда, на восемьсот лет позже всех! И на том спасибо. Сами же латыши для этого не ударили пальцем о палец. <���…>