Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 04

И тогда из потайного кармана достали феномен международного терроризма. Причём это было сделано с дьявольской изощрённостью: главный удар нанесён по самой Америке. Два 100-этажных здания Международного торгового центра предотвратили (пока) обвал 450-триллионной долларовой пирамиды. Так что игра стоила свеч. И сегодня мировая «холодная война», где главными инструментами становились финансы и технологии, переросла в войну «тёплую» (по выражению известного русского учёного и писателя А. А. Зиновьева), где главным оружием стало информационно-психологическое, а сопутствующим — теракты. Но именно симбиоз СМИ и террора создает условия для поворотов в мировой политике и изменений существующей реальности.

Если в этом контексте рассматривать события 11 сентября 2001 года в США, можно сделать следующие выводы:

1. Заказчиком терактов выступали политические и деловые круги, заинтересованные в дестабилизации мировой обстановки и способные оплатить операцию. Политический замысел созрел там, где возникло напряжение в управлении финансовыми и ресурсными потоками. А причину нужно искать в столкновении интересов крупного капитала на глобальном транснациональном уровне, в кругах, не удовлетворённых темпами глобализационных процессов или их направленностью.

Именно в этих кругах мог возникнуть заговор узкой группы весьма влиятельных и состоятельных лиц. В отличие от традиционных войн, где замысел определяли политики и генералы, в данном случае инициаторами выступали финансовые воротилы и подчинённые им политики.

2. Операцию подобного масштаба способны спланировать, организовать и управлять ею только секретные службы в лице действующих должностных лиц или лиц, находящихся в отставке, но имеющих связи и влияние в государственных структурах. Только секретные службы создают, финансируют и держат под контролем организации экстремистского толка. Без их поддержки такие структуры долго существовать не могут, а тем более не могут осуществлять оперативное проникновение в систему особо охраняемых структур государства, планировать и осуществлять сверхсложную масштабную акцию.

3. Организацией — исполнителем операции не мог быть У. бен Ладен и его «Аль-Каида». Он не обладает для этого ни организационными, ни интеллектуальными, ни кадровыми ресурсами. Следовательно, была образована специальная команда профессионалов, а арабы-смертники выполняли роль демаскирующего признака ложной цели. Автомашина с «забытым» в ней Кораном и летными инструкциями, припаркованная в аэропорту, завещание, оставленное в камере хранения, и тому подобные вещи — не что иное, как увод на ложный след в расследовании теракта.

В выигрыше от операции 11 сентября 2001 года оказались:

— экономика США, получившая импульс для выхода из кризиса за счёт раскрутки военно-промышленных контрактов и нацеленности на иракскую нефть;

— политические американские и транснациональные круги, получившие возможность отвести общественное внимание от кризисной ситуации в США и в мировой экономике и сконцентрировать его на фантоме терроризма;

— администрация США, получившая козыри для освобождения от пут международного права и осуществления актов агрессии против любого государства по своему усмотрению.

Таким образом, операция 11 сентября направила ход мировых событий в русло, которое выгодно мировым олигархам и транснациональной мафии, стремящимся к контролю над планетарными природными ресурсами, глобальной информационной сетью и финансовыми потоками, а также национальной политической и деловой элите США, также стремящейся к мировому господству.

Введение в мировую политику феномена международного терроризма в качестве виртуального геополитического субъекта решает для транснациональной мировой олигархии и элиты США следующие задачи:

— сокрытие истинных целей сил, ведущих борьбу за мировое господство и глобальный контроль. Все якобы ведут борьбу с «мировым злом» — терроризмом, а значит, другое, истинное зло типа мирового сионизма и пр. уходит в тень;

— вовлечение больших масс населения в борьбу с неясными целями, с невидимым противником. Манипулирование общественным сознанием и дезинформация, нагнетание всеобщего страха, психологической дестабилизации;

— разрушение фундаментальных международно-правовых норм, искажение смысловых понятий агрессии, государственного террора, диктата, национально-освободительного движения и т. д.

— лишение народов права на вооружённое сопротивление агрессии и оккупации, на противодействие подрывной деятельности иностранных спецслужб, геноциду;

— изменение целевых установок в строительстве вооруженных сил в пользу борьбы с терроризмом (военно-полицейских функций), нарушение логики в формировании военных союзов в ущерб совместной обороне и в пользу так называемой антитеррористической коалиции;

— разрешение экономических проблем путем военно-силового принуждения под предлогом борьбы с терроризмом;

— воспрещение образования альтернативного геополитического центра силы.

Феномен международного терроризма объективно способствовал усилению роли идеологии и других форм духовной деятельности в жизни общества. В условиях, когда борьба за независимость, суверенитет, территориальную целостность военными средствами становится малоэффективной или бесперспективной, акцент в борьбе переходит в духовную сферу и может перерасти в битву за веру, за цивилизацию, за право быть русским или китайцем, православным или мусульманином и т. д.

То, что мы наблюдаем на Ближнем Востоке, не что иное, как битва ислама против иудаизма и его политического детища — мирового сионизма, против англосаксонского антидуховного образа жизни и несправедливой захватнической внешней политики.

Иерархическая структура терроризма всеохватна и всепроникающа. Практически в любой сфере человеческой жизнедеятельности имеют место факты открытого и латентного террора. На наш взгляд, наиболее известный и в наибольшей степени беспокоящий общество вид террора в форме боевых, диверсионных акций в иерархии терроризма занимает низшую ступень. Чуть выше стоит финансовый, экономический, политический террор. А высшую ступень занимает информационно-психологический терроризм как средство разрушения традиционных духовных, культурных ценностей, образа жизни, общественной морали, национального сознания, основ государственного строя, политической системы, принципов экономической деятельности и т. д. В союзе с диверсионно-боевым террором он превращается в грозное оружие массового уничтожения, пострашнее ядерного. И сегодня Россия в полной мере ощущает это на себе.