Николь Бернье - Незавершенное дело Элизабет Д.

Пег устроила целый спектакль со смешками да подмигиваниями, передавая ему мой номер, а я даже и шум поднимать не стала. Он, конечно, задавака, но, похоже, безобидный. Только вот можно ли засчитывать два пункта, если один из них – ты сама с прошлогоднего отпуска?

«Пока, Дэн», – сказала я и сделала ручкой через плечо. У меня это считается флиртом.

«Когда бы ни позвонила, дорогуша, я всегда готов, – сказал он. – Только вот зовут меня – Дейв» .

Кейт вошла в булочную под звон колокольчика. Старая сетчатая дверь хлопнула, закрывшись у нее за спиной.

– Секунду, сейчас выйду, – донесся голос откуда-то из глубины.

Она обвела взглядом тесное помещение. Заведение выглядело так же, как и прошлым летом, да, пожалуй, и семь лет назад, когда Макс только купил лавку, или даже пятнадцать, когда магазинчиком владели еще его первые хозяева. Макс лишь чуть освежил домишко, добавив зеленой краски, да придал немного уюта, обшив стены деревянными панелями и поставив кое-где расписанную вручную глиняную посуду и свежие цветы. В остальном все осталось по-прежнему. Скрипучую дверь можно было бы легко починить, заменив старую пружину, и тот факт, что сделано это не было, вряд ли объяснялся упущением с его стороны. Изъян этот – или, как сказали бы некоторые, умышленная небрежность – отражал гордость хозяина и его уверенность в том, что товар скажет все сам за себя. Кое в чем Макс, может, и ошибался, но только не в этом. Будет жаль, если ему придется продать бизнес.

Крепкие, мясистые руки отодвинули занавеску, отделявшую торговый зал от кухни, и оттуда появился белый фартук, едва прикрывавший пеструю гавайскую рубашку.

Увидев, кто пришел, Макс широко улыбнулся.

– Кэээээти. – Он развел руки и заключил ее в объятья, прижав к могучей, усеянной гибискусом груди. – Иисус, Мария и Иосиф, а я уж собирался нанять студенточек.

– Только не это. Давай не будем торопиться.

Они еще подержали друг друга в объятьях – как-никак не виделись после того черного дня в его жизни. Потом Кейт отступила и посмотрела на него. Седые волнистые волосы, когда-то такие густые и сияющие, что одноклассники прозвали его Видалом, поредели с прошлого лета, под глазами набухли темные круги. Макс ответил ей ослепительной улыбкой и насмешливо кивнул: « Все в порядке, народ. Жизнь продолжается» .

– Ох, Макс…

Улыбка потухла. Он потер ее плечо костяшками пальцев, что служило у него знаком глубокой привязанности и теплых чувств, и прошел за занавеску.

– Сколько у тебя недель в этом году? Немножко больше, чем в прошлом, так?

– Семь. – Она последовала за ним в кухню. – Пробили хорошую сделку, а Крис может поработать отсюда. – Квадратное помещение за шторой вызвало уже знакомое ощущение упорядоченной дворовой распродажи. На деревянных полках вдоль стен разместились далеко не новые, но продуманно организованные кухонные принадлежности и емкости. Кейт заметила и царапины на стенах, и отшелушившуюся краску. Раньше Макс никогда не забывал привести кухню в порядок к началу нового сезона.

– Как бизнес?

– Вполне. Хорошо. – Макс протянул руку к заставленной выпечкой стеклянной витрине за спиной у Кейт и небрежно, словно избавляясь от чего-то ненужного, бросил ей ругелах. – Инвесторы уже делают разного рода предложения. Хотят добавить столики и беспроводной Интернет. И вот тогда сюда хлынет весь мусор, всякие писатели, мамаши с колясками и прочая публика. Здесь все будет не то, они просто убьют мой бизнес. Нет, я на это не пойду.

– И правильно сделаешь. Мир прекрасно обойдется без еще одной точки, где можно проверить электронную почту.

– Аминь, сестра.

Кейт прислонилась к разделочному столу.

– Так что по этим предложениям? Ты уже решил?

– Нет. – Он взял губку и принялся вытирать стол.

– И когда нужно дать ответ? Скоро?

– Время еще есть. Хотя и немного.

Булочная-пекарня была особенной, со своей историей. Многие годы, задолго до того, как Макс купил заведение, островитяне каждое утро приходили сюда, на Харвест-роуд, за выпеченными по старинке пончиками. О булочной не распространялись, о ней знали только местные и немногие посвященные из приезжих. Потом заведение купил Макс, бизнес расширился, и к обычной публике добавились летние отдыхающие и туристы, приезжающие на выходные. В ассортименте появился киш с начинкой из необычных овощей и сыра. Маффины с ревенем. Вишневые тортики, глазированные мармеладом с амаретто – в коробочках, красивые, как яйца Фаберже. Кейт представила, как он начинает все сначала, помощником шефа в какой-нибудь бездушной пекарне. Как будет сидеть ночами, пить скотч и пытаться привыкнуть к работе на кого-то и смириться с одиночеством.

– Господи, как мне это не нравится. – Она сердито пнула деревянный стол. – Нет, честно, я его ненавижу. – Голос сорвался, и Макс посмотрел на нее усталыми глазами. Они уже поговорили обо всем по телефону.

Он шагнул ей за спину, обнял обеими руками за плечи, и Кейт окутало его тепло, аромат теста и мыла, всегда ассоциировавшийся у нее с ним. Мягкие седые волосы щекотали щеку; с отцом ничего подобного она никогда не испытывала – он всегда стригся коротко.

– Давай поедем в Италию. Найдем его там.

– Одного только жаль. Если уж так хотел меня обчистить, прихватил бы заодно все это свое спортивное оборудование. Ненавижу железки в доме, стоят как роботы.

– Продай. Выбрось. Запрограммируй их так, чтобы месили тесто.

Он улыбнулся.

– Ладно. Так когда сможешь прийти? Пообещай, что поработаешь следующую неделю. Мне нужно приготовить кучу тортов для обеда в один дом у гавани.

Дети в лагере, Крис работает, но никуда не собирается. Кейт подошла к сушильному шкафу и выдвинула два противня с маффинами.

– Думаю, что смогу освободиться. Только уточню, согласится ли Крис присмотреть за ребятами после лагеря.

– Приводи их с собой. Дадим им кисти. – Макс посмотрел на стену. – «Краска все покроет» , – с усмешкой процитировал он себя самого.

До кулинарной школы Макс работал архитектором в Нью-Йорке. За энтузиазмом любителя открылся настоящий талант; он прошел хорошую школу, наступив на мозоль тем, кто презрительно посмеивался над сменившими карьеру новичками и дилетантами. Критики забеспокоились еще больше, когда он поступил на работу к одному из топовых нью-йоркских шеф-поваров и, отвергнув потом открывающиеся возможности, уехал в глушь, чтобы открыть кафе-пекарню. На острове. Тогда Кейт несколько раз приглашала его гостем в свое шоу на одном из кабельных каналов, устраивая съемки в этой самой кухне во время отпуска. Сказать, что программа имела потрясающий успех, было бы преувеличением, хотя в некоторых обозрениях ей давали самые высокие оценки. В последующие годы к нему не раз обращались с предложениями расширить бизнес, но Макс каждый раз отказывал. «Взялся сделать шедевр – делай его хорошо», – всегда говорил он.