Николь Бернье - Незавершенное дело Элизабет Д.

Оставила ему голосовое сообщение. Сказала о ребенке, записала и отправила – дело сделано. Теперь жалею. Надо было просто поставить его в известность – мол, я сделаю это в любом случае, с ним или без него, – туманно намекнуть на диагноз и посмотреть, что он будет делать. Но подвергнуть его такому испытанию и жить потом с тем, что из этого выйдет, недостает смелости.

В общем, я пошла на трусливый компромисс: сказала, что болезнь проходит в легкой форме и тревожиться не о чем. Я знала, что таким образом, по крайней мере, не вгоню его в паралич и представлю ситуацию в лучшем, чем есть, свете. Дейв не отличается силой характера, но ему очень важно считать себя добродетельным. Я сделала так, как сделала, зная почти наверняка, что теперь он вернется, хотя и не уверена, что он вернулся бы по своей воле, будь я больна по-настоящему. Но такая роскошь не для меня. Я не хочу идти одна.

Будущее подобно скоростной автотрассе через огромную пустыню. Брак, дети, ипотека, пригороды, детские ручки, перепачканные моими красками. Не хочу впадать в сантименты и размышлять о других вариантах, партнерах, образе жизни, обо всех этих «дорогах, которые мы не выбрали». Однажды я так и поступила – и вот он, результат. Все будет хорошо. Но в той цене, которую придется заплатить за отказ сделать все в одиночку, будет заложено понимание, что полагаться на него во всем нельзя.

Кейт в недоумении уставилась на лежащую на кухонном столе пляжную сумку. Еще раз перебрала содержимое: бутылка с водой, связка ключей, крем от загара, книга. Кошелька не было. Она перевернула сумку, и на стол обрушился водопад ручек, квитанций и шоколадных батончиков. Зазвенела и раскатилась мелочь. А вот ключа от сундучка, что и не удивительно, не было. Того самого, которым она пользовалась каждый вечер, когда убирала дневник. Теперь он пропал. Пропал вместе с украденным на пляже кошельком.

Водительские права и кредитки можно заменить. Небольшой суммы наличных не жалко. Но ключ от сундучка… дубликата точно не было. Кейт налила стакан воды и села к кухонному столу. Скорее всего, второй есть где-то в доме у Мартинов – трудно представить, что Элизабет отдала адвокату единственный. Но обращаться за помощью к Дейву не хотелось – это вызвало бы разные неприятные вопросы и объяснения, а самое главное, что Дейв, в чем она не сомневалась, заявил бы, что дневники Элизабет вообще не следовало никому отдавать.

Можно, конечно, позвонить в полицию – узнать, не приносил ли кто кошелек, поискать на пляже и в конце концов вызвать слесаря. Но пока, пользуясь тем, что ее никто не видит, Кейт села и закрыла лицо руками.

Она была одна. Дети отправились к миссис Каллум, так что можно поработать несколько часов у Макса; а Крис улетел в Камбоджу. Эксклюзивный отель «Ангкор Ват» пребывал в весьма неприглядном виде и уже стоял некоторое время пустой, и теперь, если верить слухам, его нынешний владелец (какой-то саудовский принц) дал понять, что не прочь избавиться от не приносящего прибыли актива. Услышав об этом, президент фирмы, в которой работал Крис, обрадовался так, словно получил координаты местонахождения Святого Грааля. Найти объект недвижимости такого качества в непосредственной близости от знаменитых храмов – неслыханная удача. Крис вылетел в Сием-Рип уже следующим рейсом – проверить все на месте и, если предположения оправдаются, вступить в переговоры. Командировка могла занять от недели до десяти дней. После его возвращения от их отпуска останется неделя.

Когда Крис только упомянул Юго-Восточную Азию, Кейт даже вздрогнула. Он был там несколько раз, но не в последние годы. Она знала, что происходит в регионе. Знала так же хорошо, как и все, кто следил за текущими событиями. В новостных выпусках на картах вспыхивали красным города, где обнаруживались террористические ячейки и тренировочные лагеря. Когда Кейт выразила обеспокоенность мужу – мимоходом, без нажима, – он заверил ее, что там, куда его посылают, обстановка спокойная.

Беспокоиться – естественно. Но Кейт также знала, что за последний год перестала быть наивной и начала реагировать на все как обычная женщина – в сходных, напряженных обстоятельствах. Она видела Криса на городских площадях и рынках, местах, выбираемых отчаянными, движимыми ненавистью людьми для совершения кровавых дел. Что, если он окажется в неподходящем месте в неподходящее время? Взрыв, дым, крики и молитвы… Потом найдут отброшенный к тротуару бумажник, клочки паспорта, обгоревшие по углам фотографии детей.

Кейт встала, вышла и поднялась наверх. Сундучок стоял на полу, в центре чердака, молчаливый укор ее беззаботности. Зачем было класть ключ в кошелек? Она опустилась на корточки и осмотрела потемневший от времени замок. Классическое отверстие, маленькая круглая скважина с крохотным зубцом внизу.

Кейт спустилась, рассчитывая найти что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве замены ключу. Заколка для волос, скрепка для бумаг, пилочка для ногтей. Она опробовала все. Безуспешно. Мешал зубец, не позволявший просунуть отмычку в замочную щель. На столике Криса, вместе с мелочью, валялся ключ от ящика с инструментами, но он был слишком толстый. Там же стояла фотография в рамке – сама Кейт, смеющаяся в студии над опрокинутым суфле, – которую Крис, уезжая по делам, всегда брал с собой. Почему же не взял в этот раз? Означает ли это что-нибудь?

Она снова отправилась наверх. Если местный слесарь не поможет, придется поискать какую-нибудь компанию, занимающуюся изготовлением замков и ключей. Мысль мелькнула, но Кейт тут же ее отбросила – этот вариант требовал времени и терпения, которых у нее не было. В конце концов, замок можно просто взломать.

Она присела на корточки и выглянула в чердачное окошко. В раме, между стеклами, лежала тетрадь с улыбающейся на солнце Элизабет. Другая тетрадь, в полоску, лежала на шезлонге.

Сетчатая дверь глухо захлопнулась за спиной.

– Это я, – объявила Кейт, ставя сумку на пол за прилавком.

– Самое время, – донесся из-за занавески голос Макса. – Знаешь, сколько пирогов нам надо приготовить для вечеринки?

Кейт налила себе кофе и подошла к окну, из которого открывался вид на боковой дворик. За самым большим столиком трое мужчин пили кофе с пончиками; рядом, на скамейке, стояли их туфли для гольфа.

– Ребята из Голливуда, – понизил голос Макс. – Заказали пирожков вдвое больше, чем надо, а потом – вот же наглецы! – предложили вернуть лишнее.

У одного из мужчин зазвонил сотовый. Он посмотрел на телефон, состроил гримасу и, не отвечая, нажал кнопку сброса, отодвинул телефон и откинулся на спинку стула.

– Ну нет, не думаю. Только не сейчас.