Ник Хорнби - Смешная девчонка

– Заказывать полагается «оссобуко» {42}, – сообщил Тони, изучая меню.

– Кто тебе сказал?

– Билл.

– И с кем он здесь бывает?

– Понятия не имею.

А почему, кстати, было не поинтересоваться? Тони мог бы узнать кое-что новое о жизни Билла за пределами офиса, репетиционного зала и студийного павильона.

– Как по-твоему, он счастлив?

О личной жизни Билла жена Тони знала ровно столько, сколько ее муж.

– С виду – да, счастлив.

– Но ты никогда не задавал ему этот вопрос?

– У мужчин это не принято.

– А о чем вообще ты его спрашиваешь?

Тони задумался. Он и в самом деле не помнил, чтобы поинтересовался у Билла хоть чем-то, кроме находящегося в работе сценария. Билл – тот все время спрашивал про Джун, а Тони, в свою очередь, лишних вопросов не задавал. Он боялся услышать ответы.

– Да как тебе сказать… Есть ли у него девушка и так далее.

Джун скривилась.

– В чем дело?

– Я же не настолько наивна. Естественно, девушки у него нет.

– Ты поняла?

– Конечно. Хотя и не с первой встречи. Он этого напоказ не выставляет. Как и ты.

– А я-то при чем?

– Хочешь сказать, ты женатый человек?

К их столику подошел эффектный смуглый официант, и они, следуя полученным заранее инструкциям, заказали дыню и «оссобуко». Тони попросил официанта посоветовать им вино. Еще его подмывало выяснить, какой у официанта лосьон, но Джун могла истолковать такой вопрос неправильно.

– Нас интересует одно и то же, – сказала Джун, когда итальянец отошел.

– А именно?

– Да он.

– Кто, официант? Ты серьезно?

– При чем тут официант? Но я, наверное, и во второй раз сделала бы ту же самую ошибку.

– Это не… Почему ту же самую ошибку? Хотя возможно. Надо будет узнать о нем побольше.

– Опять та же история.

Она рассмеялась. Тони смущенно сказал:

– Я сам в себе еще не разобрался.

Джун недоверчиво уставилась на мужа:

– Это правда?

– Правда. Я думал, что разобрался. А потом встретил тебя – и теперь уже ничего не понимаю.

– Господи… Значит… Ладно. Хорошо. Боже мой. Я даже не представляла…

– Ты думала, я просто…

– Поначалу, естественно, нет. Но потом… В общем, да. Если коротко. – Наступила неловкая пауза. – Но вопросы-то можно задавать?

– Час от часу не легче.

Он ее рассмешил, но остановить не смог.

– Скажи… Ну… ты хоть раз испытал себя… в другом качестве?

– Нет, – поспешно ответил Тони. А потом, вспомнив нешуточный инцидент в Олдершоте, уточнил: – По большому счету, нет.

– Как понимать «по большому счету»?

– Однажды стал искать такую возможность. Когда служил в армии. Закончилось все печально и ни к чему не привело.

– Угу. И ты… ты решил пронести это через всю оставшуюся жизнь?

Тони всегда гнал от себя мысли про всю оставшуюся жизнь. Иногда, правда, мелькали какие-то проблески, но от этого становилось только хуже, потому что вспышки эти освещали нечто мучительное и драматичное, а ему этого совершенно не хотелось.

– Не знаю. Я надеюсь… Надеюсь, что никаких подвижек больше не произойдет. В другом плане. А в этом плане кое-какие подвижки возможны.

– Спасибо, – проговорила Джун.

– За что?

– За то, что признался хотя бы в этой малости. Мне теперь легче.

– Это тебе спасибо, – выдавил он.

– За что?

– За твое терпение, за доброту и нежность – не знаю, чем я это заслужил.

– Я тебя люблю, – пожав плечами, сказала Джун с едва заметной улыбкой; улыбка выдавала даже не грусть, а всего лишь небольшие затруднения.

– Я тебя тоже.

Обоим приходилось делать над собой усилие, чтобы произнести слова, которые положено говорить за торжественным ужином в годовщину свадьбы. Они сдвинули бокалы.

– Занятная штука близость, – сказала Джун. – Вроде бы мелочь, как стакан воды. Или винтик, что отвалился от автомобиля, но ценой пары шиллингов с легкостью может быть заменен. Действительно мелочь, но без нее – никуда.

Благоухающий смуглый официант, уже в белой тенниске, подал им дыню.

– Как это едят? – спросил Тони. – Ложкой?

– Наверное.

– Впервые с этим сталкиваюсь, – сказал Тони. – Вот ужас-то.

– В чем ужас?

– Получается, что меня ставят в тупик самые простые вещи, которых я никогда не делал.

– Так ведь и я тоже многого не делала.

– Что ж, на то есть причина.

Джун рассмеялась:

– Прямо застольная сцена из «Тома Джонса». Помнишь? Альберт Финни и Сюзанна Йорк.

– В застольной сцене была не Сюзанна Йорк. А Джойс – как там ее?

– Джойс Редман, – вспомнила Джун.

– Джойс Редман, – подтвердил Тони.

Найди они винтик, без которого не работает двигатель, – и до комфортной жизни было бы рукой подать. Тони вспомнил, что в той сцене играла не Сюзанна Йорк, а Джойс-как-ее-там; Джун вспомнила фамилию этой Джойс; такими темпами они уже лет через сорок могли бы достичь гармонии.

– А когда годовщина свадьбы у Барбары и Джима? – спросила Джун.

И это тоже дорогого стоило: она постоянно держала в уме их сериал. Мог ли Тони этого не ценить?

– Понятия не имею.

– Может, стоило бы назначить им дату?

– А что, – сказал он, – мысль неплохая.

– Кроме того, они даже не заговаривают о ребенке.

– Господи! – рассмеялся Тони. – Как же мы сами не додумались? Так бы тебя и расцеловал!

– Мужчины обычно говорят это тем, кого целовать не собираются, – заметила Джун. – Например, старенькой секретарше, когда та проявила смекалку. Уборщице, которая нашла затерявшиеся очки.

Теперь и она посмеялась, а Тони готов был провалиться сквозь землю.

– Ладно уж, так и быть, поцелую, – сказал он.

И когда они, вернувшись домой, еще немного выпили, и как следует поощрили друг друга, и вместе посмеялись, и включили воображение, у них кое-что получилось. Вероятно, этого было недостаточно, чтобы раз и навсегда снять все вопросы, разве что Тони, как алхимик, в будущем открыл бы волшебный эликсир из алкоголя, страсти, временного умопомрачения и необходимых навыков, но то, что произошло, уже сейчас стало знаменательным событием. А когда жена уснула, Тони сообразил, что они и сами никогда не заговаривали о ребенке. Ему и в голову не приходило, что он будет на это способен.

Однажды июльским вечером Деннис позвонил сценаристам в офис и велел им непременно посмотреть «Дом комедии».

– А что там будет? – спросил Билл.

– Называется «До смерти» {43}.

– Зараза, – выдохнул Билл.

– Что такое?

– Название классное. Почему мы сами до такого не доперли?

– Да и постановка вполне добротная, – сообщил Деннис. – Я присутствовал на записи. Другой Деннис выложился по полной. Он сам меня пригласил. Раздувается от гордости.

– Но эта постановка не вгонит нас в депрессию? – уточнил Билл. – Мне депресняк ни к чему.

– Ты обхохочешься, – ответил Деннис.