Пол Боулз - Пусть льет

Снаружи ревел ветер, а в кипарисах гремел водопадом. Грохот волн об утесы доносился далеко снизу. С отражениями огней в комнате мешались другие огоньки в черных листах оконного стекла, маленькие дальние точки: Испания за проливом, Тарифа и мыс Камариньяль.

Ей всегда нравилось принимать в доме американцев, потому что с ними она не чувствовала стеснения. Могла пить сколько влезет, и они пили с ней вместе, а вот ее английские гости растягивали виски на целый час — не говоря о французах, просивших мартини из вермута с капелькой джина, или испанцах с их единственным бокалом хереса.

— Американцы — нация будущего, — провозглашала она, как водится, энергично. — За них. Боже, благослови их устройства, великие и малые. Боже, благослови «Фриджидэр», «Тампэкс» и «Кока-Колу». Да, дорогуша, даже «Кока-Колу». — (Было общепризнано, что реклама кока-колы портит живописность Марокко.)

Маркиз ее восторгов насчет американцев не разделял, но не мешал ей приглашать их, когда ей хотелось; домом она правила, как ей угодно.

У нее были швейцарец-дворецкий и итальянец-лакей, но, если к ужину звали американцев, прислуживать за столом она позволяла старому Али — у него имелся роскошный мавританский костюм; хоть он и был не очень умел, она считала, что внешний вид его производит на них больше впечатления, чем великолепное обслуживание, которое могли предоставить два европейца.

Трудность заключалась в том, что и дворецкий, и лакей так рьяно не одобряли подобной договоренности, что, если она сама в последний момент не заходила в кухню и не повторяла свои распоряжения, они вечно отыскивали какой-нибудь предлог помешать бедному Али обслуживать стол, поэтому, подняв от тарелки голову и рассчитывая увидеть яркие парчи и золотой кушак из дворца султана Мулая Хафида, [3] Амир-уль-Моминин Мулай Абд аль-Хафид ибн аль-Хасан Абд аль-Хафиз (1875–1937) — султан Марокко (Королевства Фес) с 1908 по 1912 г. из династии Алауитов. она утыкалась взглядом в пресный черный мундир Хуго или Марио. Лица их были бесстрастны; она никогда не знала, что там произошло. Есть вероятность, что и сегодня случится то же самое, если она сейчас же не спустится и не даст им ясно понять, что прислуживать за столом должен Али. Она встала, вдела левую руку в тяжелый браслет и вышла через крохотный коридор, соединявший ее комнату с остальным домом. Кто-то оставил открытым окно в конце верхнего вестибюля, и несколько свечей перед крупным гобеленом задуло. Она не терпела такого анахронизма — электричества в тех комнатах, где висят гобелены. Позвонив в колокольчик, подождала, когда возникнет запыхавшаяся горничная, после чего несгибаемым пальцем показала на окно и свечи.

— Mire , [4] Глядите (исп.) . — неодобрительно произнесла она и пошла вниз по лестнице.

Тут же снаружи донесся звук мотора. Она поспешила вниз, чуть не пробежала по вестибюлю, чтобы успеть юркнуть в кухню, а когда вышла снова, Хуго снимал с гостей плащи. К двум мужчинам она подошла царственно.

— Милый Джек. Как славно, что вы пришли. Да еще в такую мерзкую погоду.

— Как любезно с вашей стороны нас принять. Дейзи, это мистер Даер. Маркиза де Вальверде.

Даер посмотрел на нее и увидел хорошо сохранившуюся сорокалетнюю женщину с копной черных кудрей, фарфорово-голубыми глазами, в черном атласном платье с низким вырезом — втискиваться в него наверняка было довольно болезненно.

— Как приятно вас видеть, мистер Даер. Кажется, у нас в гостиной зажжен камин. Бог весть. Давайте зайдем и посмотрим. Вы промокли? — Она пощупала рукав Даера. — Нет? Хорошо. Пойдемте. Джек, вы бармен. Желаю крепчайшего питья, какое вы сумеете смешать.

Сели перед жарко пылающими поленьями. Дейзи хотела от Уилкокса «колясок». [5] «Коляска» — классический коктейль, традиционно смешивается из коньяка, апельсинового ликера и лимонного сока. Считается, что он изобретен в Лондоне или Париже в конце Первой мировой войны, а назван в честь мотоциклетной коляски. После первого же глотка Даер осознал, до чего на самом деле проголодался; он глянул украдкой на часы. Без двадцати десять. Наблюдая за Дейзи, он думал, что бессмысленнее женщины он еще не встречал. Но дом производил впечатление. Вошел Хуго. «Вот и ужин», — подумал Даер. Но это звонили Madame la Marquise .

— Налейте мне еще, голубчик, и я возьму с собой в утешение, — сказала она Уилкоксу.

Когда она ушла, Уилкокс повернулся к Даеру.

— Роскошная она деваха, — сказал он, качая головой.

— Да, — ответил Даер без убежденности и прибавил: — А она для вас не слишком потертая?

Уилкокс напустил на себя негодование, понизил голос:

— Вы о чем это, мальчик мой? У нее супруг в доме. Я сказал только, что бывать с нею роскошно. Что вам за чертовня вообще в голову взбрела? — (Марио вошел подложить полено в камин, и то, что могло за этим последовать, прервалось.) — Послушайте только, что за ветер, — произнес Уилкокс, откидываясь на спинку с бокалом.

Даер понимал, что Уилкокс его раздражает; любопытно было почему. «Какой-то он стал обидчивый в старости», — сказал он себе, оглядывая громадную комнату. Марио вышел. Уилкокс снова подался вперед и, по-прежнему не повышая голоса, сказал:

— Дейзи и Луис практически мои лучшие друзья здесь. — (Из вестибюля донеслись голоса. Вошла Дейзи с аккуратным смуглым человечком — у него, судя по виду, была язва желудка.) — Луис! — воскликнул Уилкокс, вскакивая.

Представили Даера, и четверо уселись, Дейзи рядом с Даером. «Вряд ли это надолго, — подумал он. — Уже почти десять». Живот его совершенно впал.

Все выпили еще. Уилкокс принялся обсуждать с маркизом транзакции местного банкира, попавшего в неприятности и внезапно уехавшего в Лиссабон, он так и не вернулся. Даер недолго послушал их.

— Простите, не расслышал, — сказал он Дейзи; та с ним разговаривала.

— Я сказала: как вам нравится наша маленькая Международная зона?

— Ну, я же ее совсем не видел пока. Однако… — он оценивающе обвел комнату взглядом, — отсюда смотрится прекрасно. — Он робко улыбнулся.

В голосе ее зазвучали материнские нотки.

— Конечно. Вы же только сегодня приехали, верно? Дорогой мой, вам столько всего предстоит! У вас столько всего еще впереди! Откуда же вам знать. Но вам понравится, это я вам обещаю. Сумасшедший дом, конечно. Совершенный, несусветный сумасшедший дом. Молю Бога только, чтоб он таким и остался.

— Вам здесь очень нравится? — Даер начинал ощущать в себе напитки.

— Обожаю, — ответила она, подавшись к нему. — Совершенно преклоняюсь перед этим местом.

Он аккуратно поставил пустой бокал на стол рядом с шейкером.

Из дверей Хуго объявил ужин.

— Джек, еще по капельке всем. — Она протянула бокал и получила в него то, что осталось. — Вы все мне вылили, чудовище. Я не хотела все выпивать. — Она встала и, неся бокал с собой, повела мужчин в столовую, где Марио стоял, откупоривая бутылку шампанского.