Сара Груэн - Время перемен

– До появления Евы.

– Да, до появления Евы, – эхом откликается Натали.

– А вы не продадите его нам?

Натали подпрыгивает как ужаленная.

– Мне послышалось, Ева хочет вернуться в проект.

– Я только спросила. Может, вы рассмотрите такой вариант? – В моем голосе слышится мольба. – Я действительно оказалась в очень сложном положении.

Натали с отвращением отворачивается от меня.

Господи, ну что я такого сказала? Какую глупость сморозила? И вдруг до меня доходит.

– Не подумайте ничего плохого, в моем предложении нет никакой задней мысли. Поверьте, сама не знаю, как лучше поступить. Просто стараюсь продумать все варианты. Я ведь еще не рассказала, что Евин сводный брат, которому всего четыре месяца, остался круглым сиротой и теперь живет с нами. Ева обожает малыша, и по-моему, ей будет трудно шесть дней находиться вдали от брата. С другой стороны, если она не вернется в вашу школу – а на другую лошадь она ни за что не сядет, – будет просто слоняться без дела, пока не попадет в очередную беду. А это непременно случится. Вот я и подумала, что единственный выход – купить Джо.

– Нет, это невозможно, – качает головой Натали. – Джо не продается.

– Но, может, вы все-таки подумаете? Ева получит солидную сумму денег. Конечно, они будут находиться в доверительной собственности. Мне еще предстоит уточнить все подробности. Но вы уже сейчас можете назвать свою цену.

– Дело не в деньгах. Такой лошади, как Джо, я не встречала со времен Щеголя, а ему уже семнадцать лет, и пора уходить на покой. Джо – моя самая большая надежда, возможно, мой очередной олимпийский чемпион. Думаю, Аннемари, вы меня понимаете.

– Разумеется, и все же… – Со страхом вижу, как гаснет последняя искра надежды, и встаю с места. Колени сорокалетней женщины издают противный хруст.

– Погодите, – останавливает меня Натали. – Куда вы сейчас направляетесь?

– Домой.

– Не хотите кое-что обсудить?

В замешательстве топчусь на месте:

– А вы?

– Как я уже сказала, Джо не продается, но держать его у себя в конюшне, при том, что никто с ним не может справиться, смысла не вижу. Дайте мне подумать.

Я снова сажусь.

– Вы живете в часе езды, так?

– Верно.

– И насколько гибкий у вас график?

– Смотря для чего.

– Чтобы привозить Еву сюда и забирать обратно домой. Допустим, вместо того чтобы проводить шесть дней у меня и одну ночь дома, можно приезжать в понедельник и уезжать домой в пятницу. Или еще вариант: три дня в школе, два – дома. Ну, или какой-либо иной график.

– Правда? И вы согласны пойти нам навстречу?

– Разумеется. Полагаю, сложившиеся обстоятельства требуют особого, индивидуального подхода. А вам так не кажется?

От изумления открываю рот.

– Кажется. Конечно, Натали, вы правы. – По лицу градом катятся слезы. Ругаю себя за несдержанность, но справиться с волнением не могу. – Спасибо, Натали. Если б вы знали, как я вам благодарна!

Натали подходит и кладет руку мне на плечо.

– Ну а теперь самое время ехать домой и все обговорить с Евой. Потом дадите мне знать, что она решила.

Я не в силах ответить что-либо внятное и только шмыгаю носом и киваю.

– Передавайте Еве привет и скажите, что Джо без нее ужасно тоскует.

Через четыре дня мы с Дэном, Мутти, Евой и Джереми вылетаем в Миннесоту на поминальную службу по Роджеру и Соне. Церемония одна на двоих, и это поначалу удивляет, как нечто не совсем обычное. Но, поразмыслив, понимаю, что так и должно быть. Оба супруга оставили одинаковые распоряжения по поводу похорон, у обоих не было родственников, а все присутствующие на похоронах были коллегами Роджера и Сони.

Роджера и Соню хоронят в закрытых гробах. Во время короткой церемонии покойным отдали последние почести. Мы с Евой прорыдали всю службу, и я надеюсь, Еве стало хоть немного легче. Или скоро станет. Во всяком случае, ей не приходится хоронить отца при наличии множества нерешенных вопросов, как случилось со мной. Черт возьми, а теперь я хороню бывшего мужа, и между нами осталась куча нерешенных проблем.

Нам с Роджером не следовало жениться, и мы оба заслуживали лучшей участи, чем та, которую принес наш брак. Но Роджер был славным человеком, и я скорблю о его безвременной кончине. И я благодарна Дэну за то, что он понимает мои чувства и переживания и не видит в них для себя угрозы, а, наоборот, старается всячески меня поддержать.

Гробы исчезают в похоронном катафалке, не украшенном цветами, и отправляются в крематорий. Погребение праха состоится позже и пройдет тихо и незаметно. А через год, когда осядет земля, на каждой могиле установят маленький мраморный квадрат.

После церемонии едем в роскошный дом Лоренса, чтобы помянуть покойных и предаться воспоминаниям. Дом Лоренса поражает великолепием убранства, каждая мелочь здесь так и кричит об успешной карьере хозяина. И все это выглядит излишне сентиментальным, особенно если вспомнить, что Пегги здесь больше не живет.

Интересно, какие ее мучили переживания? Стала ли она теперь счастливее? Может быть, у меня с ней было гораздо больше общего, чем казалось в годы нашей молодости? С чувством удовлетворения хватаюсь за эту мысль и уже не в первый раз прихожу к выводу, что, похоже, и впрямь большую часть жизни вела себя как капризная сварливая тетка. Вероятно, терпеть мои фокусы было нелегко.

Осматриваю огромные зеркала в комнатах, дорогие картины на стенах, редкие скульптуры, мебель, чья обивка идеально подобрана под шторы. А сама все гадаю, каким был последний дом Роджера. Если бы он меня не бросил, мы бы до сих пор мучились вместе и я носилась бы в поисках качественных репродукций и тряслась над двуцветной стеклянной раковиной. В общем, старалась изо всех сил сделать свой дом образцово-показательным, соответствующим образу жизни, который мы с Роджером пытались вести.

Я вполне осознаю, что с тяжкими испытаниями прошлых лет покончено, а сейчас я допиваю уже третью по счету рюмку хереса и испытываю по этому поводу неописуемое облегчение. Какое счастье, что прошлое с Роджером больше не имеет ни малейшего отношения к моей теперешней жизни.

Оказывается, нам с Дэном не придется влачить жалкое существование в заплесневелом трейлере, и это замечательно, но если бы передо мной встал выбор, с кем остаться, я предпочла бы злополучный трейлер с ним. От этих мыслей сразу накатывает чувство вины, и я снова оплакиваю Роджера. Вот таким он был человеком, и тут уж ничего не поделаешь.

Через десять дней мы с Дэном поженились. Мутти хотела, чтобы священник обвенчал нас в церкви, но я не согласилась, хотя и понимала, как это важно для нее. С одной стороны, я по своим убеждениям так далека от церкви, что священник вряд ли согласился бы на венчание. Даже если учесть, что с Дэном ситуация не такая безнадежная. С другой стороны, находясь в полном сознании, я не могу принять святое причастие, несмотря на то, что не верю в Бога, который находится где-то на небесах и читает наши мысли. И все же, принимая во внимание события последних дней, я на всякий случай хочу подстраховаться.