Татьяна Лисицына - Я не могу проиграть (СИ)

— Что с тобой? — он подошел, собираясь меня обнять, но я отскочила от него.

— Что, твоя жена не пошла учиться или теща пришла посидеть с ребенком вместо тебя? — выпалила я.

Он сразу сник, по лицу прошла тень, даже его уверенность пропала.

— Откуда ты узнала? — глухо спросил он.

— Позвонила тебе домой, и твоя жена мне рассказала, какой ты заботливый папа.

Он казался удивленным:

— Как это она тебе рассказала? Ты что, сказала ей, кто ты?

Я ехидно рассмеялась.

— Не волнуйся, я представилась твоей клиенткой. А кто я? — нервно спросила я, чувствуя слезы на щеках. Я — никто, никто, понятно?! Так что убирайся!

— Вика, — он попытался подойти ко мне.

— Не приближайся, а то я буду кричать.

— Вика, перестань, ты просто пьяна. Давай я тебя уложу. Тебе завтра будет плохо.

— Ничего, хуже уже не будет.

— Давай поговорим, — мягко предложил он. — Можно мне пройти?

— Нет, я уже тебе сказала — убирайся — вон! Вон!!! — заорала я и бросилась на него с кулаками, пытаясь открыть дверь и вытолкнуть его.

Злость и выпитый коньяк придавали мне силы, так что он не сразу справился со мной, а когда справился, то отвел в комнату и посадил в кресло. Сам сел напротив.

— Вика, помолчи пять минут, я все объясню.

Я демонстративно посмотрела на часы.

— Не буду оправдываться, я виноват. Сначала все произошло так неожиданно, ну ты помнишь? Я даже собирался отвезти тебя, а потом все случилось. Потом я не звонил, я пытался справиться с собой, выкинуть тебя из головы, но все было бесполезно. Твои глаза стояли передо мной. Я разрывался между тобой и женой, я знал, что это не будет вечно, но я был так счастлив с тобой, что просто не находил в себе сил все прекратить. Я правда люблю тебя.

— Почему ты мне не сказал о жене и дочке? — спросила я.

— Ты не спрашивала, — усмехнулся он. — Ты не спрашивала, а я не мог.

— Не мог! — скривилась я. — А врать про загородные командировки ты мог? А дурить мне голову? Да сколько раз я пыталась выяснить, почему ты не звонил по целым неделям, а ты просил не задавать вопросов?

— Прости, — глухо сказал он, не глядя на меня.

— У жены своей прощения проси, у вас семья и ребенок, а я уж как-нибудь переживу. И еще — никогда больше не звони, не пиши и не приходи. Я никогда, слышишь, никогда не буду встречаться с женатым мужчиной.

Он молча смотрел на меня, в его глазах была тоска и боль. Больше всего мне хотелось обнять его и заплакать. Никто не виноват, когда приходит любовь, но иногда любовь не имеет права на жизнь, как сказала мама. У нашей любви такого права не было, значит надо ее забыть. Я посмотрела на часы.

— Пять минут прошло, уходи.

Он послушно поднялся, потом посмотрел на меня, видимо, собираясь поцеловать. Потом передумал и пошел к двери. Я молча шла за ним, чтобы запереть дверь. Он обернулся.

— Тебе позвонит Венский Иван Сергеевич. Он хороший адвокат, я говорил с ним о тебе, он поможет.

— Спасибо, ты очень любезен, — сказала я холодно.

Мы подошли к двери и остановились. Он еще раз посмотрел на меня:

— Ты уверена, что поступаешь правильно?

— Да и еще раз да! — сказала я твердо.

— Хорошо, если я буду тебе нужен — ты знаешь, где меня найти.

— Ты не будешь мне нужен!

Я открыла дверь, бросив на меня еще один взгляд, он вышел. Захлопнув дверь, я прижалась к ней спиной и зарыдала.

Я провела ужасную неделю, пытаясь забыть его. Я запретила себе думать о нем, в общем, все было как тогда с Вадиком, только гораздо труднее. На что стала похожа моя жизнь? На сплошную борьбу с самой собой, ежечасную и ежеминутную. Но я победила тогда, с Вадиком, значит смогу и сейчас. Моя рука сама собой тянулась к телефону. «Позвони, и он вернется». «Нет, — кричала я сама себе, — Я никогда не буду любовницей!». Каюсь, один раз я набрала его номер, он сам подошел к телефону, я услышала его голос, а потом бросила трубку. Мама говорила, что все будет в порядке, и всячески поддерживала меня. Я записалась в тренажерный зал и стала кокетничать с инструктором, просто так, чтобы не потерять форму, а еще я сходила на пару свиданий и сдала все хвосты в школе.

Гром грянул неожиданно. В один ничем непримечательный вечер я сидела в подвале. На моем рабочем столе мурлыкал приемник, а я считала деньги, вдыхая, ставший родным, аромат роз, настроение у меня было почти хорошее. Я подняла глаза, услышав звук шагов. Андрей, а это был он, был чем-то расстроен.

— Что случилось? — спросила я.

Он сел напротив и отвел взгляд.

— Да в чем дело, Андрей? — нетерпеливо повторила я.

— Ты еще не знаешь?

— Что «не знаешь»? Перестань говорить загадками.

— Я зря… Я же не хотел… Я зря вас познакомил, — лепетал он.

— Послушай, расскажи по порядку, — сказала я, уже понимая, о ком речь.

— Сергея арестовали, — выпалил он.

— Как? За что? — охнула я.

— Ну, он же всегда с этими квартирами махинации проворачивал, вот и попался. Не жилось ему как всем.

— А за что в тюрьму-то?

— Вика, это же мошенничество в чистом виде, я говорил ему, но он только смеялся. Надеялся, что ему это сойдет с рук.

— Расскажи, — потребовала я.

— Ладно, — согласился он. — Объявился родственник одного алкаша, которого он отправил вместо трехкомнатной хаты на Чистых прудах в деревянный домик под Тулой и какой-то там смешной доплатой в рублях. Теперь его обвиняют в том, что он прикарманил все деньги.

— Столько денег?! Эта же квартира стоит… я даже не знаю сколько, — остановилась я.

— В том-то и дело. Хуже всего, что работал он ни один, а с дружками, б ольшая часть денег осталась у них. Просто квартира была оформлена сначала на него, а потом он перепродал ее кому-то. Они поделили деньги и разошлись, а следователь вышел на Сергея. Его опознали соседи.

— А где дружки?

— Их ищут, но думаю, это бесполезно. Парни уже далеко. А нашего дурачка замели, к тому же соседи против него показания дали. Он каждый вечер ходил к алкашу с бутылкой и закуской. Так что все ниточки сходятся к нему.

— И что же делать?

— Да ничего тут не сделаешь, будет суд, дадут срок, будет сидеть, — обреченно развел руками Андрей.

Я представила моего любимого в тюрьме, и сердце сжалось от боли.

— Он мне давал телефон адвоката, — я полезла в сумку и нашла визитку. — Вот — Венский Иван Сергеевич. Может, он ему поможет?

— Помочь ему никто не сможет, — махнул рукой Андрей.

— Подожди, нельзя терять надежду, — горячо сказала я. — Ты видел Сергея после ареста?

— Да, он мне позвонил, после того как все его друзья, с которыми он ходил по кабакам, отказались иметь с ним дело. Знаешь, когда человек оказывается в тюрьме, он перестает быть интересным, более того становится опасным иметь такого товарища.