Татьяна Лисицына - Агентство недвижимости предлагает... (СИ)

Вернувшись домой я сразу же стала писать. Пока я была на Волге, в моей голове родился сюжет для небольшого авантюрного романа.

Моя жизнь изменилась, вернее, изменился мой взгляд на жизнь, все вокруг вдруг стало необычайно интересно. Я наблюдала прохожих на улицах, пассажиров в метро, влюбленных в скверике, пока гуляла с Настей. Иногда я специально садилась рядом и наблюдала за компанией молодежи — мне нужно было знать, о чем они говорят, и что их волнует. Даже на работе мне неожиданно стало легче, я нашла новые черты своих знакомых и по-новому взглянула на работу офиса, теперь мне стало казаться, что потом я смогу написать книгу о риэлторах. В моей сумке теперь вместе с ежедневником лежал блокнот, в который я что-то заносила. Я стала много читать, даже те книги, которые мне раньше казались скучными: так я открыла для себя русских классиков, которых до этого читала только по принуждению. Только теперь я училась у них, и мне все было интересно: и описания, и стиль и знаки препинания. Иногда у меня был такой отрешенный и мечтательный вид, что меня спрашивали «уж не влюбилась ли я?». В ответ я качала головой и улыбалась — то, что происходило со мной, было лучше влюбленности и никак не зависело от другого человека. Но я решила хранить это в секрете до тех пор, пока не напишу свою первую книгу, потому что боялась насмешек и скептических замечаний.

Может быть, потому, что теперь мое внимание было занято другим, дела на работе вдруг пошли хорошо. Мы нашли Алине хорошую квартиру на Рождественском бульваре, которой она была очень довольна. И хотя Ричарду хотелось купить другую, уже с готовым ремонтом, он беспрекословно уступил давлению жены. Вообще, все это время я с интересом наблюдала за их, так называемым смешанным браком. Их семейные отношения строились по принципу, что муж должен все — приносить деньги, причем Алина не собиралась вникать, откуда он их берет, отводить детей в детский сад, он же все равно рано встает, ходить по магазинам, улаживать конфликты в семье и многое другое. Она даже не могла сама оплатить мобильный телефон и спокойно вызывала Ричарда с работы, если ребенок раскапризничался, а она не могла с ним справиться. Ко всему этому у нее была няня и домработница. Когда обо всем этом я рассказывала Ирке, та только руками разводила и говорила, что ей сказочно повезло.

— Вот пусть сестра тебе и присмотрит мужа среди его друзей, — предложила она как-то мне, во время нашего очередного чаепития.

— Да ты с ума сошла, — я чуть не подавилась эклером. — Не хочу я замуж за иностранца. Они какие-то…

— Какие? — поинтересовалась Ирка.

Я задумалась, А правда, какие же они?

— Ну, они какие-то холодные что ли. И кажутся смешными. Они все делают как-то странно, и поговорить с ними не о чем.

Я вспомнила наши совместные обеды, на которые приглашала меня Алина. Честно говоря, я с трудом досиживала до конца. Разговоры были какими-то неинтересными, английский обед казался мне слишком пресным, а их отношения скучными и лишенными всякой романтики.

— Ну что ты хочешь, у них же там все по-другому, — согласилась Ира. — А все-таки ты подумала бы?! Чем носиться по просмотрам, может лучше выйти замуж за иностранца?

— Нет, Ира, — я покачала головой. — Я точно знаю, что это не для меня. Кстати, Ричард сделал мне деловое предложение.

— Какое?

— Он будет находить мне клиентов-иностранцев среди своих знакомых, а я буду искать им квартиры. Комиссионные пополам.

— Ну и гусь! — удивилась она. — Он, значит, только языком будет трепать, а ты будешь бегать и сделки делать, а он половину заберет.

Я засмеялась.

— Я могу еще отказаться, я сказала, что обсужу это с начальством.

— Ну, ты еще чего придумала, — возмутилась Ирка. — Твое агентство от этой половины еще сколько денег заберет?

— Агенту платят максимум тридцать процентов в любом агентстве, — объяснила я ей.

— Да, жуки они все, — сказала моя практичная подруга. — Слушай, а зачем тебе агентство, если ты умеешь сама сделки делать, а клиенты у тебя будут?

— Это называется левые сделки, они страшно наказуемы.

— Как это страшно?

— Выгоняют из агентства.

— Ну и наказание, — рассмеялась Ира. — Я бы на твоем месте давно оттуда ушла. Обдирают вас как липок.

— Я не могу, — вздохнула я. — Понимаешь, я к ним так привыкла. Они мне как семья. Как я буду без Тамары, без Макса…

— И что будет с моей бедной подругой без Славика, — продолжила Ира. — Значит, придется все скрывать. Работай и в агентстве, и с Ричардом. Другого выхода не вижу, подруга.

Я задумалась: конечно, обманывать и хитрить я не любила, но что, если действительно попробовать. Если с иностранцами дело пойдет, можно и из агентства уйти. За эти годы я вполне смогла убедиться, что все эти обещаемые начальством заработки не получаются на практике.

Мы вчетвером сидели в нашем кафе и отмечали очередную сделку Максима. Совершенно неожиданно ему стало везти, можно сказать, он нашел свою нишу. Продав удачно квартиру симпатичной женщине среднего возраста еврейской национальности, он стал тем маклером, которого буквально передавали из рук в руки. Эти люди не верили рекламам в газетах и слащавым словам агентов, обещавших золотые горы, они верили исключительно друг другу. И если Ася Абрамовна говорила своей подруге Саре, что Максим ей помог, и она осталась всем довольна, то Сара записывала его домашний телефон для себя и своих знакомых.

Максим потягивал пиво и даже пытался шутить, но я видела, что настроение у него плохое. Месяц назад его жену уволили с работы и с тех пор, равнодушная и безучастная ко всему, в том числе и к Максиму с дочкой, она каждый день выпивала. Решив развеселить его, я стала рассказывать о моих приключениях.

— Представляете, назначаю встречу и надеюсь встретить очаровательного английского джентльмена, а появляется чудо в старом пуховике, в ботинках, которые выглядят, как с помойки, да еще весь в перьях. Зовут Джеймс. Зато полностью свободен и собирается прикупить недвижимости в Москве на полмиллиона баксов.

— Так что же он одежду не может себе купить приличную? — удивляется Тамара.

— А зачем ему одежда, если за него и так любая пойдет? — грустно говорит Слава, видимо основываясь на собственном печальном опыте.

— Неправда, Наташка наша не пойдет. Она останется верна своей любви. Правда, Наташ? — Тамара смеется и выразительно смотрит на Славу.

Я наступаю ей на ногу под столом, а Слава по-прежнему ничего не замечает. Мне становится смешно и вдруг, наклонившись к нему, я предлагаю ему потанцевать. Он слегка удивленно смотрит на меня, хотя в нашем кафе играет музыка, мы обычно не танцуем, а просто сидим, пьем пиво и разговариваем.