Дэвид Николс - Мы

А вот та же история, но представленная с разных точек зрения.

Юноша живет с матерью, которую боготворит, и с отцом, которого считает едва ли не отчимом. С отцом они часто ссорятся, а когда не ссорятся, то молчат. Отцу, при всех его благих намерениях, недостает воображения, или душевной тонкости, или сострадания, или чего-то там еще. Со временем невысказанные обиды накапливаются, отношения между родителями становятся натянутыми, и юноша жаждет вырваться из отчего дома. Подобно многим подросткам, юноша наш немного высокомерный и безответственный, он страстно желает самостоятельно разобраться с этим миром, чтобы понять, кто же он такой есть. Но сперва ему надо еще пережить длинные, унылые каникулы, во время которых приходится таскаться по старым пыльным музеям и наблюдать за тем, как родители сперва пикируются, потом мирятся, затем снова пикируются. Он встречает девушку — сбежавшую из дома бунтарку, которая разделяет его взгляды на: Искусство! Политику! Жизнь! И когда отец публично его оскорбляет, юноша убегает с девушкой; он демонстративно игнорирует звонки обеспокоенных родителей и, чтобы заработать на пропитание, становится баскером. Однако приключение ему довольно быстро наскучивает. Несмотря на все усилия, ему не удается ответить взаимностью на чувства девушки. Вопрос, который он подсознательно вынашивал столько лет, требует ответа, и юноша убегает в город, где не знает ни единой живой души, и спрашивает себя: кто , черт возьми, я такой? Терзаемый муками совести, отец выслеживает его. Между ними устанавливается хрупкое перемирие, которое укрепляется, когда сын спасает отцу жизнь — буквально спасает ему жизнь — в номере отеля в Барселоне. Совершив наконец переходный обряд, наш юноша, харизматичный, чуждый условностям, со сложной душевной организацией, оставляет благодарных родителей и начинает самостоятельную жизнь. И кто знает, какие еще приключения ожидают его на этом пути, ну и т. д. и т. п.

Хочется верить, что подобные истории носят название «трудности подросткового возраста». Они притягательны, потому что здесь круто замешаны идеализм, цинизм, нарциссизм и максимализм, а к тому же добавлены наркотики и секс, куда уж без них! Такие истории не для меня, поскольку я, возможно, никогда не понимал, что это за странный вопрос: кто я такой? Еще подростком я твердо знал, кто я такой, причем ответ меня особо не интересовал. Но я понимаю, проблемы Алби были несколько серьезнее моих.

Ну, если не эта, как вам такая история?

Молодая художница — красивая, остроумная, немного капризная — ведет богемный образ жизни вместе со своим необузданным, но талантливым любовником. У них происходит бурная ссора, и они расстаются, а вскоре на вечеринке она встречает другого человека, на сей раз молодого ученого, в меру привлекательного, возможно, слегка консервативного, но вполне славного, и между ними завязываются отношения. Человек он надежный, интеллигентный и буквально не надышится на нее, — одним словом, они оба влюбляются. Но когда он просит ее руки, она почему-то колеблется. А как быть с работой, как быть со страстями и непредсказуемостью прежней жизни? Однако она отбрасывает сомнения прочь и говорит «да». Они оформляют брак и какое-то время вполне счастливы. Но их первый ребенок умирает, а второй — постоянный источник трений между родителями. И у нее возникают вопросы: а как насчет ее амбиций художника? Как насчет ее прежней жизни? Ее супруг — верный, любящий и порядочный человек, но она задыхается в унылой атмосфере провинции и, когда приходит время, собирается с духом, будит посреди ночи мужа и сообщает, что покидает его. Его сердце, естественно, разбито, его разбитое сердце печалит и ее тоже. Им обоим будет нелегко жить в одиночестве. Он просит ее вернуться, ее терзают сомнения.

Но, несмотря на внезапное одиночество, в ее новой жизни в маленькой лондонской квартирке, в ее попытках снова заняться живописью есть нечто захватывающее. И она не поддается на уговоры мужа, не внемлет его мольбам. Он забирает собаку к себе. Ей пятьдесят два года, она не уверена в своем будущем, но тем не менее счастлива в одиночестве.

А затем — и вот тут нас ждет последний поворот сюжета — в один прекрасный день в Лондоне на вечеринке у подруги она встречает своего бывшего любовника. Он уже не тот необузданный, заносчивый художник, каким был в свое время. Сейчас он, поселившись на вересковых пустошах Северного Йоркшира, с переменным успехом зарабатывает на жизнь в автосервисе, а в свободное время по-прежнему пишет картины, причем блестящие; он избавился от прежних пороков — по части выпивки и неразборчивости в связях — и, более того, полон раскаяния и смирения.

Художник по-прежнему красив и харизматичен, несмотря на лысину и пивное брюшко. И вообще, старая любовь не ржавеет, хотя и у нее тоже прибавилось седины в волосах, а талия расплылась. В тот же самый вечер они оказываются в одной постели и вскорости снова влюбляются друг в друга. Женщина обрела наконец свое счастье, причем очень вовремя.

Поначалу мне было сложнее всего пережить то, что история Конни и Анджело оказалась гораздо счастливее моей. Я представляю себе, как они рассказывают ее на вечеринках, где они теперь частые гости. «А где вы познакомились?» — спросит новый человек, обративший внимание на то, как они льнут друг к другу, как целуются и держатся за руки, точно полжизни прожили в любви и согласии, и они по очереди поведают ему, что познакомились тридцать лет назад, но связали себя брачными узами с другими людьми, а затем снова сошлись, словно кометы с большой траекторией, или выдадут другую дурацкую байку по типу этой. «О… — вздохнет собеседник. — Как трогательно, как романтично!» И очень скоро наши совместно прожитые годы, наши общие горести и радости, наш брак — словом, все это останется за скобками.

— Дуглас, все немного сложнее, чем ты думаешь, — заявила Конни. — Мы пока только продвигаемся на ощупь. Присматриваемся, что да как. Он говорит, что изменился, но человек до конца не меняется, ведь так? Даже если он очень этого хочет. — (Да, не меняется, согласился я.) — Во всяком случае, я хотела поставить тебя в известность. По-моему, ты имеешь право узнать первым. Надеюсь, ты меня тоже поставишь в известность. Если кого-нибудь встретишь. Что, я уверена, рано или поздно случится.

Сказано это было за ланчем в Лондоне, в июне, во время одного из наших очередных свиданий, о которых мы четко договорились, утрясая условия раздельного проживания. Мы пока не развелись и какое-то время еще, наверное, подождем, но рано или поздно, полагаю, это случится. На данный момент формально мы являемся мужем и женой. Формально.