Лия Флеминг - Забытые письма

Все это застало ее врасплох – это внезапное влечение к нему: вроде бы совсем чужой человек, но отчего-то кажется, что знаешь его давным-давно, и с ним так спокойно и хорошо, можно разговаривать бесконечно и ни на секунду не испытать усталости. Чем же он так отличается от всех юношей, которых она знала прежде? Она лежала на кровати без сна и не могла этого объяснить, просто испытывала странное волнение.

Если бы тот пьяный не накинулся на нее, Чарли никогда бы не бросился ее защищать. Они бы просто прошли мимо друг друга во тьме и никогда бы не встретились. Быть может, их свела судьба? Иначе как объяснить, что они столкнулись на этом маленьком острове, на другом конце земного шара? Как странно, как неожиданно и как страшно! Всего лишь за несколько часов ее жизнь повернулась вокруг своей оси. Кого же благодарить ей за эту волшебную встречу?

– Ага, значит, все-таки подцепил себе бабенку на танцплощадке! Очень похвально – для такого-то богомольца! – фыркнул Гари. – Вот уж не думал, что вы, амиши, тоже падки на это.

– Я не из общины амишей, а Шери не какая-то там бабенка. Она работает администратором в Красном Кресте. А до войны в университете училась. Она замечательная!

– И что же маленькая мисс Красный Крест нашла в нашем деревенском детине? Наверняка лишь то, что бросается в глаза – высокий блондин поигрывает мускулами? Ее твое тело интересует. Ни черта другого ей и не надо, никакой твоей возвышенной души.

– Ох, Гари, заткнись. Какая муха тебя укусила? Ты что, плохо провел ночь?

– Слушай, эти британские девицы – ну и сучки… простите мой французский! Представь, подходит она ко мне, улыбочка до ушей, сиськи вперед, вот прямо тут и готова отдаться – и тянет меня в паб. Ну, покупаю ей выпивку – и каждой паршивой девице в этом чертовом пабе. И тут она удаляется в клозет и – вуаля! – ни девицы, ни моего кошелька. Так что не осталось ни цента. Можешь мне одолжить?

– Прости, у меня сегодня свидание с Шери, договорились встретиться на Трафальгарской площади.

– Тогда я иду с вами, буду за вами приглядывать. Вам просто необходима дуэнья!

– Только не сегодня. Я сам хочу с ней побыть. Она совсем не твой тип. – Чарли порылся в кармане. – Вот, возьми, больше ничего нет! – И он протянул бедолаге Гари банкноту. – Надеюсь, увольнительную записку у тебя не стянули? Ну что, встретимся вечером, на Юстонском вокзале?

– Спасибо, друг. Но я лучше сяду на какой-нибудь поезд пораньше. Не хочу портить тебе вечер. Но ты уж постарайся, чтобы в следующий раз твоя девушка мечты прихватила и для меня сестричку. У вас же будет следующий раз?

– Надеюсь. Так странно, к ней приставал какой-то пьяный, а я как раз проходил мимо… У нее потрясающие волосы – цвета кленовых листьев осенью.

– О, да она потихоньку превращает тебя в поэта! Ты уж познакомь меня с ней, хочу посмотреть, что за Рита Хейворт такая. Эти рыжие, они темпераментные, знаешь? Эх ты, простофиля, такая как вцепится – добром не отпустит. Поберегись…

– Все вовсе не так, мы просто друзья, – поспешил Чарли вступиться за Шери.

– Вот это да! Что же, так-таки никакого волнения в штанах не ощущаешь? Ну вы, деревенские, даете.

– У нас правда все иначе. Я к девушкам с уважением отношусь. На отношения нужно время.

– Ах, Чарли, Чарли… Время-то сейчас против тебя играет, а? Война ведь, вот возьмут и пошлют нас в пекло – как знать, вернемся ли вообще… Живи лучше сегодняшним днем, и к черту все остальное. Хоть чмокни ее в губы, да поэнергичней. А то вдруг больше не доведется.

Чарли ничего не ответил. Все совсем не так, его переполняло удивительное чувство – будто он вопреки всему вдруг встретил совершенно особенного человека. Словно именно для этой девушки он родился, именно с ней должен быть – и ни с какой другой. Она для него драгоценный неожиданный подарок, и он может обращаться с ней только как с китайским фарфором, а не как с грубой глиной. Все, что происходит с той самой минуты, как он встретил ее, – это чей-то давно подстроенный план, вот только если он сию же минуту не почистит ботинки, не поправит галстук и не бросится бежать, то как пить дать опоздает!

Сельма улыбнулась, прочитав письмо Шери, – девочка только и говорила что о встрече с Чарльзом Вестом. Это была любовь с первого взгляда для них обоих, и каждую свободную минуту они проводили вместе. Она даже свозила его в Брэдфорд познакомиться с тетей Рут, и та тоже пишет, что мальчик очень вежливый и симпатичный, кого-то он ей напомнил, только вот не смогла вспомнить кого. Сын фермера, семья религиозная. Они поссорились, когда он записался в армию, так что он не особенно много рассказывал о родителях. Отец его откуда-то из Йоркшира, но об этом он тоже поначалу ничего не рассказывал – пока Шери не упомянула, что ее назвали в честь деревни Шарлэнд. Тут Чарли рассмеялся и сказал, что его отец ходил там в школу. Его фамилия Вест, и он тоже недавно был в Шарлэнде.

«Мы все очень развеселились, когда он сказал: «О, давайте поселимся все вместе и устроим свою деревню!» Вот так совпадение!»

Это озадачило Сельму. Надо же, графство такое большое, а у них обоих оказались родственники в Шарлэнде. Но она не помнит в деревне никого по фамилии Вест. Возможно, живут где-то дальше в долине.

Она очень обрадовалась за дочку, но и забеспокоилась. Какая же мать сможет спокойно отнестись к фронтовому роману? Она-то знала, что это такое, когда сердце твое разбивают обстоятельства, тебе неподвластные, и надеялась, что Шери не наделает глупостей. Она едва знает этого молодого человека – каким бы благонадежным он ни казался. Они должны подождать, пока закончится война, а уж потом что-то решать.

Любовь во время войны вспыхивает так ярко, военная форма делает солдат такими привлекательными, девушки просто теряют голову. А потом все возвращаются домой, переодеваются в обычную одежду, и всё уже не кажется таким романтическим. Сельма не могла представить себе Шери разгуливающей на ферме среди навоза. И написала ей:

«Тебе надо побольше узнать об этих Вестах. Если его отец учился в Шарлэндской школе, значит, он из семьи зажиточных фермеров, но я никогда не слышала об этой семье.

Дорогая, прошу тебя, не принимай поспешных решений, не бросайся на шею первому, кто проявит к тебе интерес, как сделала я в свое время. Когда я вышла за твоего отца, я ничего не знала о его странностях. Он был само обаяние, но вот едва ли подходил на роль мужа. Единственное, что он мне дал хорошего, – это ты!

Пришли мне фотографии, где вы вместе, – хочу сохранить их в своем альбоме.

Дела здесь идут хорошо, по-прежнему снимаем жизнерадостные картины, чтобы ободрить солдат и мирное население. Я тут снялась в эпизоде у Боба Хоупа с Дороти Ламур, а теперь вот снова прогуливаюсь среди декораций первых переселенцев в чепце и шали. Корсет, правда, пришлось на пару дюймов расставить. Так что вернулась туда, с чего начала, – однако на жизнь хватает.