Барбара Константин - А вот и Полетта

Гортензия замолкает после каждого слова, чтобы набрать воздуха, на это тяжело смотреть. Чтобы помочь ей, Симона договаривает за нее конец фразы, добавляя комментарии. Она хочет сказать, что… это очень любезно – принять их обеих здесь. Да уж, не всякий бы на такое пошел, будьте уверены. А еще… никаких иллюзий по поводу собственного здоровья у нее нет, но, если станет хуже, ей бы хотелось быть уверенной, что они помогут Симоне решить, как быть с… Последние слова потонули в приступе ужасного кашля, а Симона на этот раз не стала за нее договаривать. В любом случае они поняли, что ей хотелось бы закончить свои дни в больнице. Со слезами на глазах Симона поцеловала ее в лоб.

– Ладно-ладно, родная моя. Мы все сделаем, как ты сказала. Но сейчас ты должна отдохнуть, твой час еще не пришел. Иначе я бы знала.

В два часа Марселина заступает на дежурство.

Симона может отправляться подремать. Или засесть в туалете с кроссвордами, если ей угодно.

Преподавательница обернулась, подозрительно нахмурив брови. Ученики продолжали работать как ни в чем не бывало, а Мюриэль прикусила губу, втянув голову в плечи. Уже в третий раз за неделю она забывала выключить мобильник на время занятий. Если преподавательница обнаружит, чей телефон затренькал, она вполне может выставить ее вон. Успехи у нее и так не блестящие, и это стало бы… полным крахом. Ей оставалось только надеяться, что кретин, который послал сообщение, не решит вдобавок еще и позвонить, чтобы проверить, получила ли она его послание!

Она дождалась переменки, чтобы проверить телефон. Сообщение от Мирей, хозяйки ресторана. Предлагает работу: завтра, в субботу, с двух часов и допоздна. Срочно ответьте. Наверняка как в прошлый раз: с двух и до двух, сказала себе Мюриэль. Жаль, она совсем вымоталась. Непонятно, с какой стати, но последнее время ее постоянно тянуло в сон. Даже во время занятий она начинала клевать носом. Поэтому в эти выходные, последние перед тем, как квартиру нужно будет освободить, она как раз собиралась всласть побездельничать. Валяться в постели, филонить вволю, слушать музыку, спать, а главное – даже не открывать тетради, вообще ничего не брать в голову. Но деньги нужны были позарез, и предстояло искать новый угол, если она не хочет оказаться на улице. Вот непруха! Всего неделя до рождественских каникул. Если она ничего не подыщет, обвал будет еще тот. Она отстукала ответ: ОК на завтра спасибо Мюриэль. И решила заскочить в агентство по недвижимости. Было около половины первого, и на двери красовалась записка: «У вашего агента в данный момент деловая встреча, будьте добры зайти после 14.00». Она представила, как тот сидит с женой за обеденным столом, ест и смотрит новости по телевизору; ее это взбесило, и она вернулась в школу. Проходя мимо булочной, замедлила шаг, вдыхая запах свежего хлеба, но останавливаться не стала. Не имело смысла в очередной раз проверять, не завалялась ли на дне сумки или за подкладкой мелкая монетка. Она уже все перетряхнула накануне. Пусто.

Когда она чуть позже пришла в себя, то оказалось, что она лежит на топчане в медпункте и совершенно не представляет, как здесь оказалась. А потом внезапно все вспомнила. Увидела лицо склонившейся над ней Луизы, которая встревоженно спрашивала, все ли с ней в порядке… Мюриэль? Ты как? Ох, господи, ты же вся белая, бедная ты моя. Мадам, идите скорей, у Мю… И бум! Черная дыра. Ни звука, ни изображения. Медсестра принесла ей стакан сладкой воды и помогла ей приподняться, чтобы выпить; ей вроде бы полегчало. Потом померила давление – 80 на 50, потихоньку поднималось – и начала задавать вопросы. Ей уже случалось терять сознание? Никогда. У нее сейчас какие-нибудь неприятности? Ничего особенного. Может, она беременна? Да нет же! А питается она регулярно? Мюриэль ушла от ответа и попыталась встать. Но перед глазами тут же замелькали звезды, и она снова легла. Медсестра вздохнула. Она прошлась по кабинету, порылась в ящике, вытащила зерновой батончик – специально запаслась им на случай, если начнет сосать в желудке ближе к вечеру, – и не без сожаления протянула его Мюриэль. Та проглотила, почти не разжевывая, и поблагодарила широкой улыбкой. Ей стало реально лучше, и она помчалась в класс.

Не хватало только пропустить практическое занятие: уколы, капельницы, анализ крови и лечебные процедуры… Слишком долго она дожидалась этого момента.

Без пяти четыре телефон зазвонил, но Симона не сняла трубку. Она смотрела сериал по телевизору с наушниками на голове, не слышала звонка, и к телефону пришлось бежать Марселине. Мирей хотела поговорить с Ги или Фердинандом. Они еще не вернулись? Что поделать, тогда она все объяснит Марселине. Они с Роланом поругались. Но на этот раз серьезно, куда серьезней, чем во все предыдущие разы. Поэтому ей очень бы хотелось, чтобы кто-нибудь забрал обоих Лю после школы, в половине пятого, и отвез на ферму на все выходные. Не надо, чтобы они присутствовали при их ссорах, это может их травмировать! Но есть и другая причина. Неожиданно свалился заказ на завтрашний вечер: день рождения на 60 человек, закончится наверняка поздно, в любом случае детям будет куда лучше на ферме. Она-то вынуждена остаться, это же работа, но ее это просто задолбало… Ох, простите! Марселина успокоила ее, она так и так собиралась в город, просто придется поторопиться, и она успеет забрать детей.

Она составила отчет о своем дежурстве, уложившись в несколько фраз: Гортензия приняла все лекарства, выпила настойку, сделала ингаляцию, не слишком ворча, и даже позволила помассировать себе ноги, чтобы избежать пролежней. Температура немного спала, что было хорошим знаком. Сейчас она спит. Можно спокойно досмотреть сериал – только без наушников, да, Симона? – а потом у нее, возможно, останется время даже порешать кроссворд или какой-нибудь судоку шестого уровня – пусть пошевелит своими бедными нейронами, а то они совсем застоялись от стольких переживаний. Симона хихикнула, не отрывая глаз от экрана.

Время поджимало. Марселина оделась потеплее, натянула плащ и боты. Корнелиус пребывал на другом конце огорода. Услышав ее призыв, он прискакал галопом, потоптав по дороге последний порей Фердинанда. Она впрягла его в повозку, ворча, что совершенно не одобряет его поведения, просто стыд, честно говоря: испортить столько отличных овощей. Он покачал головой, но ее это нисколько не развеселило. Тогда он потерся мордой о ее плечо, и тут она улыбнулась. Как только он был готов, Берта запрыгнула к ней под бок, и они тронулись со всей возможной скоростью, практически рванув с места.

Мирей ждала ее у школы. Она собрала целую сумку на колесиках с одеждой, игрушками, книгами и таким количеством еды, которое позволяло выдержать осаду. Людо и Малыш Лю были очень возбуждены. Они протянули Корнелиусу огрызок яблока, оставшийся от школьного завтрака, и тот, не дожидаясь вопросов, утвердительно закивал. Это смутило Малыша Лю. Но раз Людо не нашел в этом ничего странного, то и он отбросил сомнения.