Пёс Пузик - Моя собачья жизнь

Даже если бы они мне предложили рыбьи головы – деликатес, которым Эшли не кормила меня ни разу вплоть до сегодняшнего дня, я надеялся, что мне удастся поужинать где-нибудь в другом месте.

Одна мысль мучила меня. Щенком я боялся, что окажусь никому не нужен, и меня выкинут на улицу. Но Эшли, Пенни и животные дали мне приют в своем доме. Это была чудесная жизнь, от которой я сейчас уходил. И все из-за глупой, эгоистичной мечты.

Упали первые капли дождя. Мне надо было искать укрытие, но вот что странно – дождь подействовал на меня освежающе. Может быть, потому, что погода переменилась, когда настроение у меня было хуже некуда. И когда разразилась гроза, я начал смеяться. Я не чувствовал себя мокрым и несчастным – я понял, что хуже действительно быть уже не могло. Если я дошел до самого дна, размышлял я, отсюда для меня может быть лишь одна дорога – наверх.

Дождь усиливался, и мне в морду летела грязь из-под каждой проезжавшей мимо машины. Мне не хотелось, чтобы мое неожиданно изменившееся настроение улетучилось, и поспешил укрыться под деревьями на аллее между многоуровневой парковкой и кинотеатром. Дождь лил как из ведра, но я не обращал на это внимания. Подтаскивая картонные коробки для ночлега, я с удивлением обнаружил, что напеваю. Это была мелодия, которая впервые очаровала меня – из музыкальной программы, которую я смотрел вместе с Пенни. Я припомнил, что пел ее мужчина, танцующий под дождем. Вдруг мне показалось, что струи дождя тоже поют песню, звучащую у меня в голове. Я бежал по аллее, закрыв глаза, напевая про себя, и вдруг понял, что не просто переставляю лапы, а двигаюсь в такт музыке, отбивая ритм. Я распрямил спину и гордо поднял голову. На следующей строчке я уже проделывал то самое па, из-за которого и ушел из дома, но мне теперь было все равно. Я подскакивал из стороны в сторону, поворачивался и кружился. Шерсть моя намокла, но это меня не волновало. В своем воображении я унесся туда, где всегда мечтал оказаться – на сцену. Я закончил выступление небольшим кружением и поднял голову. Вдруг к своему изумлению, я услышал аплодисменты. Я открыл глаза и понял, что это было хлопанье крыльев стайки уличных голубей, присевших на землю у входа в аллею.

Их было несколько десятков, с глазами-бусинками, глядевшими на меня со всех сторон.

«Постой-ка, приятель, – заговорил один из них, крутой парень с покалеченной лапой. Он заковылял по направлению ко мне. – Мне кажется, ты не заплатил сбор против пробок».

«Каких пробок? – я огляделся. – Где?»

«Коробки, – ответил голубь под курлыканье остальных. – Коробки загородили эту широкую магистраль. Наша работа – убрать коробки и обеспечить движение, а мы не можем работать бесплатно».

«Но у меня нет с собой денег, – ответил я. – Честно говоря, я не думаю, что они есть и у вас».

Птицы обступили меня со всех сторон.

«А что у тебя есть?» – спросил заводила.

«Ничего», – ответил я, еще больше напрягаясь. Голубь встал передо мной. Дождь продолжался, но от его перьев струи отскакивали.

«Ошейник твой ничего себе, – сказал он. – Если он блестит, мы можем его взять».

«Я не могу отдать его, – произнес я, отступая. – Мне его подарила моя хозяйка».

Голубь передразнил меня, и вся стайка засмеялась.

«Парни, – обернулся он к ним на мгновение. – Оцепите-ка территорию».

Половина стаи сразу же взмыла в воздух и пролетела так низко над моей головой, что я пригнулся. Голуби приземлились у меня за спиной.

Я обернулся к вожаку. Он смотрел на меня, склонив голову набок.

«Или ты отдашь ошейник, приятель, или у тебя будут неприятности».

Силы противника были превосходящими. Пернатые рэкетиры перегородили мне путь к отступлению. Я снова оглянулся назад и обратился к вожаку.

«А ну-ка, пропусти меня, – сказал я. – Я ведь пес. Собаки сильнее голубей!»

Они расхохотались, на этот раз громче.

«Собаки сильнее голубей! – повторил главный. – Хорошая шутка!»

«Я не шучу, – сказал я. – Не зли меня».

Голубь дернул несколько раз головой и, прикрыв один глаз, взглянул на меня.

«Ошейник, – угрожающе произнес он. – Или мы возьмем его силой»

Это было уже слишком. Окруженный со всех сторон, я все же решил, что пора удирать. В конце концов и место тут было так себе. Зарычав, я бросился вперед. Голубь взлетел у меня прямо из-под лап, но продолжал кружить надо мной вместе с несколькими своими приятелями. Каждый норовил клюнуть меня. Это было ужасное ощущение, как будто на меня слетелся рой диких пчел.

«Убирайтесь! – закричал я, тряся головой. – Оставьте меня!»

Я добрался до конца аллеи и бросился к дороге.

Встречный велосипедист в удивлении описал вокруг нас круг, но я не мог остановиться. Надо было попробовать оторваться от них и скрыться. Не тут-то было. Каждый раз, когда я вырывался вперед, они взлетали и снова пикировали сверху.

«Я предупреждал тебя, приятель», – прокурлыкал вожак. Птицы не отставали. Я рванулся к следующему перекрестку. Он был намного оживленнее, чем предыдущий. По лужам друг за другом проезжали легковые автомобили и грузовики. Они могли меня сбить, но выбора не оставалось. Голуби атаковали, не давая передышки. Дождь по-прежнему лил как из ведра, было плохо видно, и я рисковал вдвойне, перебегая здесь дорогу.

«Ты проиграл, – проговорил вожак, подлетая ко мне и борясь с ветром. – Смирись. Голуби сильнее собаки!»Я не знал, успею ли проскочить перед следующей машиной. Голубиные щипки становились все сильнее и причиняли серьезную боль. Если бы я остановился, не знаю, смог бы я сдвинуться с места вновь. Приблизившись к перекрестку, я увеличил скорость. Отбрыкиваясь и мотая головой, я старался стряхнуть с себя голубей, но они не отставали. Теперь или никогда, подумал я и, зажмурив глаза, бросился через дорогу. И в ту же минуту визг тормозов прорезал шум дождя. Я замер в свете фар. Машина сигналила, и голуби, поднявшись в воздух, скрылись в ночи. Я решил, что пробил мой последний час, и приготовился к удару. Но ничего не случилось. Бампер коснулся меня, когда машина уже полностью остановилась. Дверь резко открылась.

«Пузик, это ты?»

Я сразу же узнал ее голос.

«Эшли? – я открыл один глаз и огляделся. Эшли, плача и смеясь, бросилась ко мне, и я живо поднялся на ноги. – Эшли!»

«Мамочка, это он! – закричала она и обхватила меня руками. – Мы нашли его! Пузик, мы так долго тебя искали»!»Этого не могло быть, и только одного этого я желал. От голубиных щипков все мое тело саднило, из-за дождя я промерз до мозга костей, и я чувствовал себя ужасно виноватым из-за беспокойства, которое я причинил. Но все это ничего не значило в эту минуту. Эшли затолкала меня на заднее сиденье и уселась рядом. Я вылизал ей все лицо, и мы отправились домой. В душе я и не покидал его по-настоящему. Так я решил, размышляя о том, через что мне пришлось пройти.