Пёс Пузик - Моя собачья жизнь

Но сначала надо было пройти кастинг. По ту сторону вращающейся двери наши имена проверили по списку и выдали номер участника. После этого мы оказались в многолюдном помещении. Пенни отыскала для нас укромное местечко, чтобы Эшли могла причесать меня. Когда она закончила, нам не оставалось уже ничего, кроме ожидания. Бабушка принесла упакованную коробку с ланчем и даже собачью еду, но, как и Эшли, я не был голоден. Эшли была весела, как всегда, но я ощущал, что она взволнована не меньше моего.

Примерно через час наконец прозвучали наши имена: «Пузик и Эшли?»

«Эшли и Пузик», – поправила Пенни даму с папкой, которая должна была отвести нас на сцену.

«Пойдемте за мной», – позвала она нас, исправив запись в блокноте.

Я огляделся – вокруг были такие же, полные надежд участники. Некоторые из них поработали над своим сценическим костюмом, у других был такой вид, как будто они зашли сюда случайно после похода в супермаркет. Но я не хотел присваивать себе роль судьи, она была не моя. Я знал, что каждый из присутствующих здесь идет за своей мечтой.

Дама с папкой провела нас чередой коридоров до лестницы. Мы прошли мимо рабочих сцены, но ни один из них даже не взглянул на нас. И наконец дама повернула и дала нам знак разговаривать тихо. Тогда я понял, что мы уже за кулисами. Я взглянул на Эшли. Она была напряжена, но улыбалась.

«Сейчас закончится небольшой перерыв в съемке, – сообщила дама. – И вы скоро выйдете на сцену».

Со стороны сцены до нас доносился шум зала. Это было невероятное ощущение – чего-то огромного, бурлящего за закрытым занавесом.

Режиссерская команда готовилась к съемке. Человек с гарнитурой приоткрыл занавес, чтобы пропустить своего коллегу, и я впервые окинул взглядом сцену и публику.

Я не знаю, чего я ожидал, но то, что я увидел, было для меня полным шоком. Может быть, из-за света. Может быть, из-за огромного числа зрителей, занявших трибуны до самого верха. Все, что отложилось у меня в памяти, – это то, что я внезапно от страха забыл кое-что важное – начало нашего номера. Поэтому все то, что шло за началом, также перемешалось в моей голове. Паника нарастала, но голос в динамиках уже объявлял выход тех трех человек, которые всего через несколько мгновений должны были определить или разрушить нашу судьбу.

«Леди и джентльмены, пожалуйста, встречайте наших судей. Сейчас они выйдут на сцену…»

Пока я не вспомнил, как начинается номер, я думал, что мне лучше было бы выбежать из студии вместе с Эшли. Это было бы очень стыдно, но что могло сравниться с тем позором, который мы бы испытали, если бы я не вспомнил первое движение.

«Дэвид Уоллиамс, Алиша Диксон и… последний, но не менее важный … Саймон Коуэлл!»

18

«Первый раз я вышел на сцену, умирая со страху».

Элвис Пресли

Был ли у вас когда-нибудь опыт бестелесного пребывания, когда смотришь на себя со стороны? Некоторые собаки рассказывают, что с ними случалось такое, когда они оказывались в глубокой реке или бывали заперты в сарае – словом, когда им казалось, что они на волосок от смерти. Оби говорил, что с ним было такое, когда он опытным путем обнаружил, что шоколад токсичен, и ему промывали желудок. Не хочу это сравнивать с моим состоянием, но я боялся, что, когда мы ступим под свет рампы на сцену, я умру тысячу раз.

«Идите», – произнес кто-то из ассистентов и указал нам путь. Эшли прошептала, что любит меня и что-то еще, чтобы подбодрить, и опустила меня на пол. Я тщетно последний раз попытался припомнить начало номера, но голова моя совсем закружилась, и я шел рядом с Эшли, стараясь хотя бы не упасть. Но и это давалось мне с трудом. Когда мы вышли к публике, я почувствовал, что полностью теряю координацию. Вы не знаете, каково это – делать простейшие вещи, даже ходить, под пристальным вниманием сотни глаз, к тому же не забывайте, что лап у меня не две, а четыре. Кто в состоянии решать столько задач одновременно! У меня получилось поставить одну переднюю лапу перед другой. Потом я попробовал проделать то же самое задними. И хотя заминки не произошло, я все равно чувствовал себя передвигающимся с грацией лошади из кукольного театра.

Публика разом вздохнула, и я засомневался, светит ли нам хотя бы приз зрительских симпатий. Да, выглядели мы очень мило, но что из этого? Эшли остановилась посреди сцены лицом к жюри. Я повторил все за ней, стараясь не потерять от страха сознание.

Пожалуйста, представьтесь.

Я услышал голос, но в первый момент не связал его с говорившим. Перед глазами все расплывалось, но когда я все-таки собрался, то увидел трех человек на местах судей. Слева сидел Дэвид Уоллиамс.

Он улыбался так, как будто смаковал некую пикантную тайну. Рядом с ним сидела Алиша Диксон и с умилением смотрела на нас. А справа от нее сидел человек, который ждал сейчас нашего ответа. Саймон Коуэлл не собирался давать нам поблажки. Напротив, он смотрел на меня так, как будто я прошелся грязными лапами, наследив по всей сцене. Я оглянулся, чтобы проверить, что это не так, и вдруг вспомнил совет Смиджит. Я уставился на Саймона и не отводил глаз.

Эшли, должно быть, назвала ему свое имя, потому что я уловил один только голос, и затем указала на меня:

«…а это Пузик».

«Пузик…»

Не сводя с меня глаз, Саймон Коуэлл повторил мое имя так, как будто старался избавиться от плохого вкуса во рту. Мне захотелось извиниться за то, что мы занимаем его время, но я просто застыл на месте. Моргнув первым, Саймон переключился на Эшли. Пока он выспрашивал у нее, кто мы и каким она видит наше будущее, я все еще тщетно пытался припомнить свое первое па из номера. Единственным будущим, которое я мог себе представить в тот момент, было наше возвращение домой. Я уже сожалел, что мы покинули уютную кухню.

По мере того как Эшли отвечала Саймону на вопросы, выражение его лица смягчалось, особенно после того, как она заявила ему, что я мог бы получить Оскар.

«Н-ну, вряд ли все зайдет так далеко», – прошептал я, но Эшли уже рассказывала о себе.

«Ну хорошо, посмотрим, что приготовила, – сказал Саймон. – Удачи».

Публика вновь вздохнула, когда Эшли повела меня в конец сцены. Я судорожно ловил убегавшую от меня мысль о том, с чего же я должен начинать, но мне это никак не удавалось. Эшли остановилась, приказала мне обойти ее и положить лапы ей на колени. Я машинально проделал все это – ведь мы столько раз репетировали это.