Пёс Пузик - Моя собачья жизнь

«Не думаю, что тебе стоит это делать», – заметила одна из них, когда я слишком натянул поводок. Она привлекла мое внимание к человеку с фотоаппаратом, который слонялся неподалеку. К этому моменту я уже научился узнавать папарацци.

«Представляешь, что будет завтра в газетах, если ты станешь нас ловить? “Утиная охота”… “Собака танцует – перья летят” ».

Уток, видимо, развеселили воображаемые заголовки завтрашних газет, но правда в их словах была, и я отступил. Но кое-что меня заинтересовало.

«Откуда вы знаете, кто я?» – спросил я, когда Эшли уводила меня от пруда.

«О, мы читаем газеты, – крякнула вслед мне утка. – Их заносит сюда ветром».

Остаток дня мы провели в отеле. Пенни хотела, чтобы мы с Эшли отдохнули и не волновались, что, конечно, оказалось почти невозможно. Когда Пенни и бабушка вдоволь насмотрелись, как мы мечемся по комнате, они решили, что пора ехать на студию.

«Когда мы окажемся на месте, – сказала Пенни, – у вас не останется времени на волнение».

Наверное, она была права, но на этот раз мне никак не удавалось избавиться от напряжения. Когда мы прибыли на место, стало ясно, что мы – участники грандиозного события. Репортеры были повсюду. Я даже заметил подлетающий вертолет прессы. Через несколько мгновений мы уже пробирались сквозь толпу, глазеющую на прибывающих. Нас провели прямо в нашу грим-уборную.

Я собирался свернуться в углу и поспать, но у пресс-секретаря были другие планы. Как только Эшли уложила волосы, загримировалась и надела комбинезон, нас повели по лестнице в конференц-зал, где уже ждала толпа журналистов и телевизионщиков. Я был поражен, как у Эшли хватило сил отвечать им всем по очереди. Все это продолжалось так долго, что она чуть не потеряла голос. Я сидел у нее на руках, пытаясь вообразить, по совету мамы, какое-то особое место, где я мог бы забыться. Но на ум мне ничего не приходило. Я даже попытался вздремнуть с открытыми глазами, но и это мне не удалось сделать ни на одном из интервью. Видимо, не время было притворяться простым, глуповатым псом. Сегодня мне предстояло доказать, что я – единственный в своем роде.

«Пузик и Эшли!» – ворвалась в конференц-зал помощник режиссера с гарнитурой в ухе. Судя по выражению ее лица, ей причиняли большие страдания радиоволны, посылаемые ей кем-то из режиссерской ложи.

«Это Эшли и Пузик», – поправила Пенни, которая все время интервью была где-то рядом, в зале. Но сейчас было не до исправлений.«Надеюсь, вы готовы, потому что эфир через две минуты!»

24

Исполнение сложнейшего четверного прохода. Может показаться, что я просто бегу сквозь поставленные руки, но поверьте, если бы я перепутал лапы, все пошло бы прахом.

Когда на сцене зажигаются огни, легко представить себе, что никто на тебя не смотрит, ведь за слепящим светом рампы зала не видно.

Мы с Эшли спустились на нашей платформе на сцену и остались одни на всем свете. Вступив под оглушительные аккорды темы из фильма «Миссия невыполнима», я не думал о публике в зале, о многомиллионной аудитории, которая смотрела на нас у себя дома. Я помнил только о своих друзьях, которые, я знал, сейчас не отрывают глаз от телеэкрана. Я представлял себе Оби, Инди и маму, сидящих полукругом у телевизора, и даже Брэда с его разгульными приятелями. Их мысленная поддержка вдохновляла меня и заставляла вкладывать всю душу в выступление, которое, как я думал, должно было стать для нас последним в этом шоу.

«Давай, у тебя получится», – подбодрила меня Эшли едва слышно, когда мы спрыгнули со сцены и подбежали к столу жюри. Эшли направила меня, и под изумленные возгласы я взошел по крутому трапу.

«Удачи, Пузик!»

Я стоял перед судьями, лица которых приняли самые разные выражения – от радостного и удивленного до абсолютно невозмутимого. Ступив на горизонтальную поверхность, я уловил в глазах Саймона теплый огонек. И в этот момент мой серебряный жетон зацепился за край рампы. Я бежал с такой скоростью, что это не смогло меня задержать, но я почувствовал, что на какую-то долю секунды ошейник натянулся и что-то отлетело от него, и я смог двигаться дальше. Я кинул взгляд вниз и увидел, что упал счастливый амулет Брэда. Времени останавливаться или подумать о том, что это за знак, не было. Но, наверное, без одной из девяти кошачьих жизней мне было не пройти перед судьями, решил я.

Я бросился назад к сцене, где по сценарию мы завершали номер опасным спортивным кувырком. При выполнении этого трюка нужно удерживать равновесие, и это было уже трудно сделать из-за бурных аплодисментов, но мы все-таки справились. Мое сердце колотилось, и если бы я умел потеть, пот катился бы с меня ручьями. Но я лишь сделал умильное выражение, которое мне всегда особенно удавалось, чем вызвал восторг у публики и судей.

«У нас получилось, – прошептал я под гром аплодисментов. – Мы прошли все до конца!»

Я снова посмотрел Саймону в глаза. Он улыбался и хлопал нам, но прервался на секунду, чтобы расправить ворот рубашки. Если мы повысили температуру тела у присутствующих в зале, то что же происходило с теми, кто смотрел на нас дома у телевизоров, ведь на этот раз на время выступления судей была открыта телефонная линия для народного голосования.

Покидая сцену, я думал о том, что наша судьба теперь в руках всей страны.

За кулисами Пенни объявила нам, что это было лучшее выступление, которое она когда-либо видела. Бабушка кивала, соглашаясь, но по-прежнему не отрывала глаз от Дэвида Уоллиамса. Эшли так и не разжимала объятий.

«Я так горжусь тобой, Пузик, – шептала она. – Мы сделали все, что могли».

Все, что могли, но достаточно ли этого?

Следующими и последними в финале выступали Джонатан и Шарлотта – чрезвычайно талантливые вокалисты. Каждое их выступление потрясало, но на этот раз голоса их звучали безупречно и были наполнены страстью.

Эшли, бабушка и Пенни смотрели их номер со слезами на глазах. У меня не текли слезы, но я сопереживал внутренне. Однако и в эту минуту эмоционального подъема я не забыл о собачьем долге и вылизывал лицо Эшли до тех пор, пока она не успокоилась и не начала смеяться.

Она зааплодировала вместе со всеми, радуясь, что Джонатан и Шарлотта так понравились судьям и публике. Взгляд, брошенный Пенни, сказал мне, что она уверена, что мы наблюдали за выступлением победителей. Я вновь посмотрел на Эшли. Она храбро улыбнулась мне в ответ.

«Пузик, нам нужен перерыв, – сказала она. – Напряжение растет».