Грег Мортенсон - Школа на краю земли

Так началась операция «Школьная парта».

Получив подсказку от девятиклассницы, мы стали везде, где возможно, собирать сломанную мебель. В течение следующей недели собранная нами команда плотников возвратила к жизни около восьмисот парт для всех палаточных школ этого района. Но это еще не все. Другие организации в Балакоте и Музаффарабаде прослышали про предложение Фарзаны, и вскоре все школы в долине Нилум были укомплектованы столами. С этого момента наличие парт стало обязательным для любой палаточной школы в Азад Кашмире.

Конечно, для преодоления столь глобального кризиса, постигшего Кашмир, восстановление парт было делом малозначимым. Однако оно стало маленьким шагом вперед в ситуации, когда ничего не клеилось. И, что еще более важно, инициатива в данном случае исходила от самих детей, высказавших свои пожелания устами Фарзаны.

Но вскоре я осознал, что не только кашмирским детям есть, что сообщить нам.

В середине января мне пришлось расстаться с Сарфразом и вернуться домой в Монтану. Ужасно не хотелось покидать зону землетрясения, но это было необходимо. В США шла кампания по продвижению только что изданной книги «Три чашки чая», открывавшая большие возможности для сбора средств, столь необходимых нам для работы в Пакистане и Афганистане.

В Боузмене мне пришлось отвечать на бесконечные звонки и письма. Сосредоточиться на этом было нелегко – я мог думать только о жертвах катастрофы, которые остались там, в Азад Кашмире. Мне казалось неправильным, что я тут занимаюсь будничной работой, в то время как там есть столько срочных и жизненно важных дел. Прибыв на родину, я уже через неделю пребывал в подавленном состоянии, не мог сконцентрироваться и мысленно уже планировал новую поездку в Пакистан.

Именно в таком настроении в один из январских вечеров я читал своему пятилетнему сыну книгу на ночь. Хайбера очень радовало, что отец наконец вернулся, и мне это было приятно. Вообще мы с Тарой очень любим читать детям, и старшей дочери Амире тоже. Но сейчас я равнодушно водил пальцем по строчкам книги «Там, где чудища живут» Мориса Сендака, думая о том, что происходит на другой стороне земного шара.

«Который час сейчас в Кашмире? – размышлял я. – Где сейчас Сарфраз? Когда он позвонит? Скольким учителям из долины Нилум нам необходимо выплатить зарплату в этом месяце? Не надо ли мне срочно перевести деньги в Исламабад? О господи!»

Тут я заметил удивительную вещь. Пока мои мысли блуждали где-то далеко, сын перестал меня слушать и сам начал произносить слова из книжки. Он не повторял за мной и не говорил заученные наизусть фразы. Хайбер первый раз в жизни читал самостоятельно.

Для родителей момент, когда ребенок начинает читать, – совершенно волшебный. И не важно, где живет семья – в Кашмире или в Монтане, в Танзании или на Манхэттене.

Я понял: мое собственное чадо теперь грамотное! Этот факт вызывает фантастические ощущения. Для меня они были неожиданными и захватывающими, сродни чувству, когда отпускаешь наполненный гелием воздушный шар и смотришь, как он самостоятельно взмывает в небо.

Но тут же мною овладели и другие чувства. На фоне этой эйфории я вдруг осознал, как много важных вех в жизни собственных детей пропустил. Их первые шаги, первые слова, первые поездки на велосипеде, первый день в школе. Эти «прорехи» в моем опыте невосполнимы.

Дети росли и развивались в мое отсутствие. А я в это время вместо того, чтобы, как все родители, восхищаться каждым их успехом, был далеко от дома, пытаясь помочь чужим детям в осуществлении их планов и надежд. Но вот сейчас мне повезло: я лежу рядом с собственным сыном в один из очень важных моментов. Все это – радость от присутствия рядом с ним здесь и сейчас и горечь по поводу упущенного времени – разом нахлынуло на меня, и из глаз полились слезы.

Это сильно озадачило Хайбера, который был, конечно, не в состоянии понять сложных переживаний, происходящих в душе его отца.

– Папа, что случилось? Что с тобой? – спросил он, утешая меня и ласково гладя по плечу.

– Все хорошо, Хайбер. Я очень горжусь тобой, – ответил я. – Ты теперь умеешь читать!

Мы позвали Тару и Амиру, прибежавших из другой комнаты. Они забрались на большую кровать рядом с нами. Дети в этот день не заснули вовремя, потому что мы долго болтали, наслаждаясь возможностью побыть все вместе. Хайбер продолжал читать, а сестра иногда чуть помогала ему. Мы с Тарой смотрели на них с гордостью и умилением. Это были счастливейшие минуты воссоединения всей семьи!

Тот вечер еще раз ясно показал мне, как много прекрасного и трудного несет с собой моя работа, суть которой – борьба с неграмотностью в Азии. Заряд энергии, полученный тогда, помог мне впоследствии пройти через многочисленные испытания, которые ждали меня впереди.

В феврале Сарфраз пришел к важному выводу. Как бы мы ни рвались использовать полученные пожертвования для превращения кашмирских палаточных школ в стационарные, обстоятельства складывались так, что лучше пока подождать. Еще в декабре мы несколько раз добирались до дальних районов на «Чинуках» и тогда имели возможность оглядеть радикально изменившийся ландшафт этого района. Землетрясение повредило плодородный слой почвы, система оросительных каналов была разрушена, а горные террасы, которые веками постепенно превращали в возделываемые поля, обвалились. Если и можно было выращивать что-то в этих местах, то совсем не в тех районах, где раньше. Из-за этого людям приходилось перемещаться целыми деревнями. Совершенно невозможно было предсказать, какая область в результате окажется более густонаселенной и где осядут сотни и тысячи мигрантов.

Учитывая все это, считал Сарфраз, не стоило пока планировать строительство школьных зданий. Он предложил вместо этого подумать, как обеспечить людей чистой водой. В поселках, где мы работали, это было самой большой проблемой. Да и для существования школы тоже необходим был водопровод или родник. В деревни Балтистана вода поступала с ледников. Но в Азад Кашмире люди практически полностью полагались на горные источники, многие из которых после землетрясения перестали существовать или появились в новых местах.

По расчетам Сарфраза, необходимо было создать небольшие накопительные резервуары и отвести от них трубы, которые будут подавать воду в поселки, в том числе и Нусери. Я одобрил этот проект, и он заплатил небольшую, вполне оправданную сумму двум гидроинженерам, разработавшим схему такого водопровода. Также Сарфразу удалось достать некоторое количество бесплатных пластиковых труб – их выделил департамент общественных работ в Равалпинди. Только одной деревне Нусери досталось шесть километров этих труб.