Нацуо Кирино - Хроника жестокости

– Миттян тебя хочет. Ведь она здесь для этого. Так? Ты не покупаешь телек, потому что мы не трахаемся. Так? Нет секса – Кэндзи противный. Он ее запер здесь, чтобы трахаться.

Она в самом деле здесь для этого ? Кэндзи задумался, глядя в темноту. Он запер ее в этой комнате ради секса? Да нет же! Дело не в том, что она женщина. Лучше бы на ее месте был Минору Андо. Миттян. А еще лучше, если бы Кэндзи сам стал Миттян для Ятабэ-сан. Кэндзи вдруг ясно представил себя в таком виде и громко вздохнул. У него никого нет, кроме Ятабэ-сан. Он хотел, чтобы Ятабэ-сан обнимал его вечно.

– Ну что же ты? Давай! Миттян хочет!

– Давай завтра.

Кэндзи оттолкнул Ану к стене. Она обиделась, слезла с кровати и, не находя себе места, заметалась по комнате.

– Ну почему ты не хочешь? Если Миттян тебе не нравится – прогони ее.

– Заткнись!

– Не хочу. Не хочу так жить.

Зажав под мышкой свои пожитки, Ана бросилась к двери. Кэндзи вскочил с кровати и схватил ее за волосы, рванул назад. Девушка кубарем полетела на пол, и он тут же закатил ей оплеуху. Со всей силы, со злостью. Так Ятабэ-сан его бил. Ана залилась слезами. Кэндзи стянул ей упаковочной лентой руки и ноги и повалил на татами. Время шло, Ана не унималась, Кэндзи перестал обращать на нее внимание и закрыл глаза.

На следующую ночь Кэндзи сделал то, что так просила Ана. Свет гасить не стал. Может, ей это и не понравилось, зато ему при мысли о том, что Ятабэ-сан, который всего в метре за стенкой, должен наблюдать за ним, сделалось необыкновенно приятно. Прямо до костей пробрало. Днем в цеху Кэндзи шепнул ему: «Ятабэ-сан! Сегодня вечером у меня сеанс. Можешь посмотреть». Тот, похоже, сразу понял, о чем речь, кивнул несколько раз и еле заметно улыбнулся. Так что наверняка за ними подсматривал и посылал указания через стенку: «Ну давай! Хватай же! Сиськи помни как следует!» Ятабэ-сан как бы пристроился за спиной у Кэндзи и двигал бедрами в такт с ним. Да! Он будто вернул время, когда Кэндзи был еще школьником.

– Ах ты, моя красотуля!

Ятабэ-сан, наверное, довольно улыбался. Раньше он всегда так делал. Обнимет, прижмет к себе, потом погладит по щеке и скажет. Как бы вернуть прошлое?! Зачем Кэндзи стал такой здоровый?! Больше Ятабэ-сан. Кэндзи стало грустно, он толкнул Ану на кровать и вышел в коридор.

Кэндзи ждал, а Ятабэ-сан все не появлялся. Как пить дать, будет делать вид, что он ни при чем. Не хочу, мол, иметь ничего общего с этим преступным действием – насильственным удержанием девушки. Кэндзи кипел от негодования.

Зная, что Ятабэ-сан его не услышит, Кэндзи все-таки постучал в дверь. Из комнаты доносился громкий звук телевизора и больше ничего. Никакой реакции. Кэндзи вздохнул и посмотрел на черное небо за окном. Неоновые огни развлекательного квартала из коридора были не видны. Темное ночное небо. Работа – каждый день одно и то же. Ешь, спи. Разве это жизнь? Вот Ятабэ-сан, он все может. А вдруг они с Ятабэ-сан теперь заживут по-новому? Ведь пока Кэндзи ублажает Ятабэ-сан, тот никуда от него не денется. Придя к такому заключению, Кэндзи вернулся к себе в комнату.

– Я ухожу.

Ана стояла посреди комнаты в своей застиранной майке и полушортах-полутрусах, с сумочкой в руках. В сумочке кроме пачки неиспользованных презервативов ничего не было – ментоловые сигареты она искурила, последнюю мелочь выгреб Кэндзи. Девушка, без того маленькая и худенькая, в комнате Кэндзи как-то еще больше усохла и сжалась. Кэндзи вдруг стало ее жалко. Он сам был такой же, когда его подобрал Ятабэ-сан. Грязный шелудивый щенок. Ободранная кошка. Надо ее пожалеть, оставить здесь.

– Миттян! Я тебя больше не трону. Оставайся.

– Врешь ты все, – не поверила Ана. – Врешь. Ты не любишь Миттян.

– Люблю.

Не зная, что делать, Кэндзи взял в ладонь ее маленькую загорелую руку. Изумленная девушка, наклонив голову, подняла на него взгляд. Было в нем что-то детское, милое. Она – как маленький зверек. Может, с ней будет интереснее, чем с животными, потому что она больше умеет. Что если в школу с ней поиграть? Японского Ана не знает, вот Кэндзи и станет ее учить. Если найти учебник для второго класса, он сможет.

– Миттян! Я тебе ранец куплю.

– А что это?

– Такая сумка, с которой ходят в школу. Хорошо бы красный. А у меня был черный. Такой достался. Будешь учиться.

Ана наклонила голову. Она не понимала, о чем говорил Кэндзи. Но тот не обращал на нее внимания, он излагал свою мечту. О том, как они будут жить втроем. Кэндзи будет учить Ану японскому языку, чтобы они вместе набирались ума. И Ятабэ-сан получит удовольствие: захочет – они будут обниматься. А по-другому никак.

Через два года, летом, Ана вдруг стала чахнуть и умерла. Наверное, от обильного кровотечения. Ничего сделать было нельзя – врача ведь не позовешь. Значит, такая у нее судьба, подумал Кэндзи. Ана говорила, что у нее будет ребеночек, постоянно твердила о том, что ей нужны деньги, и тому подобных совершенно невозможных вещах. Конечно, грустно было, что ее больше нет, но в то же время Кэндзи особо не переживал – ну нет и нет. Ятабэ-сан, похоже, эта история надоела – он уже больше не совал Кэндзи листок со словами: «Давай сегодня. Жду».

После того как Ана рассказала ему о ребеночке, живот у нее скоро сделался большой-большой. Кэндзи боялся, как бы он не лопнул, каждый день с дрожью думал об этом. Потом у Аны заболел живот, она стала корчиться от боли, из нее вытекло много крови, и живот сдулся и обвис. Она стала вялая, сонная, перестала учиться. Лежала одна на кровати, бледная, с закрытыми глазами. Кэндзи это, конечно, немного раздражало. Но когда Ана умерла, остался только красный ранец, ему было очень грустно.

Кэндзи закопал Ану на заднем дворе. Ятабэ-сан помог, хотя и очень злился на Кэндзи. Когда тот долго ковырял лопатой землю, он раздраженно крикнул:

– К-Кэндзи! М-может, тебе экскаватор пригнать? Рассвет уже.

Ана была маленькая, и Кэндзи как-то успел до рассвета. Ятабэ-сан был явно не в духе и несколько дней с ним не разговаривал. Когда Кэндзи спросил его, в чем дело, тот написал на листке:

«Добрее надо с женщинами. Видишь, чего наделал».

– Извини, Ятабэ-сан, – отвечал Кэндзи. – Теперь буду осторожнее.

– Н-ну и д-дурак же т-ы! – запинаясь, воскликнул Ятабэ-сан, но Кэндзи заметил мелькнувшую в его глазах нежность. Ятабэ-сан добрый, Кэндзи должен приносить ему добычу. Но ни одна взрослая женщина сюда не пойдет. Какой-то цех, второй этаж… Даже Ана, увидев комнату Кэндзи, сморщилась: «В такой дыре?»

Поэтому в следующий раз, пожалуй, надо попробовать маленькую девочку. Такого у них еще не было, может, Ятабэ-сан обрадуется. Как здорово было учиться вместе с Аной. Кэндзи будет любить девочку. С ней будет классно.