Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника»

С гигиеной в лагере дело обстояло скверно. Уборные – одно название, просто дырки в полу. Несмотря на все старания соблюдать чистоту, экскременты все равно заносились на подошвах в бараки. Доктор опасался самой страшной инфекции – брюшного тифа.

Стояла жара, повсюду кружили мухи. Бригады, работавшие в поле, возвращались еле живые от усталости, обгорелые на солнце, и все же тем, кто еще сохранял силы, труд давал возможность хоть как-то избыть владевшее ими отчаяние. Главным врагом по-прежнему оставалась скука. Никто не знал, что происходит за стенами лагеря. Прибывающих извне засыпали вопросами о наступлении, однако союзные войска продвигались на север слишком медленно, и надежд на освобождение было мало.

Фрэнка очень интересовала окружающая местность. Это ведь совсем рядом с деревней, откуда родом отец! Наверняка до фермы Бартолини рукой подать. Он пытался вспомнить адрес на конвертах, что приходили отцу от родственников в Тоскане. Вроде бы отец говорил, что их небольшой участок примыкает к горным склонам у знаменитого города Ангьяри, обнесенного стеной. Где-то здесь родился и великий Микеланджело. Быть так близко и в то же время так далеко… Жаль, что он не уделял больше внимания семейной истории.

После того как в сентябре 1943 года Италия капитулировала и политическая коалиция фашистской Германии прекратила существование, местных жителей, работавших в лагере по найму, почти не осталось. На некоторое время режим ослабел, однако вскоре пришли немцы и усилили охрану. Между итальянцами и пленными солдатами союзных войск установился нейтралитет. Среди местных был старый священник, который обратился к коменданту лагеря за разрешением пообщаться с Фрэнком. Узнав, что его фамилия Бартолини, священник пообещал передать весточку родственникам через тайную цепочку связных. Старик при этом сильно рисковал собственной жизнью.

А что толку? – вздыхал Фрэнк. Если союзники не освободят лагерь в ближайшее время, пленных увезут на север, и он никогда не познакомится с родней отца. Радует хотя бы то, что удалось набрать голоса для хора – правда, на некоторых пришлось немного поднажать, – и репетиции уже дают первые плоды. У капитана Родди, к его удивлению, обнаружился прекрасный бас; также Фрэнк подобрал теноров. Ему доставляет удовольствие работать с этой разношерстной компанией, готовить ее к выступлению, добиваясь банальной гармонии. Они поют «Неси меня, легкая колесница» и номера из мюзикла «Регтайм-бенд Александра». Пошловато, конечно, зато мелодии всем знакомы.

Фрэнк неплохо ладит с Родди Парксом. Они встретились на лекции о «Титанике», которую читал парень, чей дядя был очевидцем трагедии. Рассказчик сыпал и реальными фактами, и домыслами. Большинство слушателей давно забыли о катастрофе гигантского лайнера и слушали скучную лекцию вполуха, до тех пор пока со своего места не встал Родди. «Моя мать была на «Титанике», – сказал он и поведал, что в спасательной шлюпке она подружилась с женщиной, на руках у которой была маленькая дочурка, что в конце концов они все поселились в Англии и что в Вашингтоне он видел «непотопляемую Молли Браун». Солдаты принялись обсуждать несправедливое отношение экипажа к пассажирам третьего класса, которых лишили малейшего шанса выжить в катастрофе, тогда как пассажирам первого класса была оказана вся возможная помощь.

Фрэнк вставил и свою историю.

– Я тоже здесь из-за «Титаника». Первая жена моего отца, Мария, погибла в этой катастрофе. И она, и их новорожденная дочь, – прибавил он. – Впрочем, отец до сих пор убежден, что девочка выжила, потому что нашел вот это. – Фрэнк вытащил из кармана пинетку, грязную и мятую, и пустил ее по кругу. – Он говорит, раз башмачок пересек Атлантический океан, то и мне поможет от морской болезни. – Фрэнк умолк, потом рассмеялся. – Не помог. Меня тошнило всю дорогу. Надо бы выбросить эту безделицу, но у меня рука не поднимается, ведь ее носил какой-то малыш.

– Башмачки – сильные амулеты. Их прячут под крышей дома для защиты от всего дурного. Не спрашивайте меня, в чем их сила, они просто действуют, – сказал один из солдат.

Все заговорили о легендах и мифах, связанных с «Титаником», – о том, что на борту, по слухам, везли таинственную египетскую мумию, на которой было проклятье, а еще – сейф, набитый крадеными бриллиантами. Вспомнили и призраков белфастских клепальщиков – якобы несколько человек случайно оказались заперты в грузовом отсеке, а потом по ночам на пароходе слышали стук их молотков.

После лекции Фрэнк обнаружил, что опять шагает рядом с Родди.

– Какое совпадение – у нас обоих жизнь связана с «Титаником», – заметил он. – Моя мать – ирландка; ее сестра, тетя Лу, тоже утонула тогда. Мои родители встретились в церкви в одну из годовщин трагедии.

– А моя мать бросила все и увезла меня в Англию. Можно сказать, мы сбежали, – признался Родди. – Она говорила, что зрелище той катастрофы заставило ее прозреть и уйти от мужа. Знаю, католическая церковь запрещает разводы, но мой отец был тираном.

– Да, в теории церковь против разводов, но вряд ли я мирился бы с тем, что мой отец бьет мать. Мне хватило и того, что фотография первой жены и дочери отца висела на стене вместо иконы. Много лет я считал, что мы для него на втором месте. Можно ли быть дороже умершего ребенка?

– Вы потому и пошли в священники? – спросил Родди, удивленно подняв брови.

– Кто знает… Возможно. Я о другой стезе не думал. Моя сестра нашла отдушину в танцах и выступает на Бродвее, пока только в кордебалете. Джек, наоборот… Впрочем, это другая история. Между нами совершенно ничего общего. Кому-то из двоих пришлось стать «хорошим» братом. В последний раз, когда я слыхал про Джека, он был где-то на Тихом океане.

К своему собственному удивлению, в лагере Фрэнк делился с солдатами такими подробностями личной жизни, о которых никогда не рассказывал прихожанам. Родди Паркс – его соратник, человек, во многом похожий на него; как и Фрэнк, он оказался в трудной ситуации, однако в его глазах не угас блеск, он полон решимости выжить.

– Я должен выбраться отсюда, прежде чем нас перевезут на север. Хочу вернуться к своим. Я еще собираюсь повоевать. Если двину в сторону юга, надеюсь, удастся уйти, – сказал капитан как-то после репетиции.

– Сомневаюсь, – ответил Фрэнк. – Местные не спешат переходить на нашу сторону. Далеко ты не уйдешь – выглядишь слишком по-американски, хотя, если кто-то решится на побег, это поднимет общий моральный дух.

И все-таки не исключено, что Родди помогут спрятаться в безопасном месте, а Фрэнку – встретиться с родственниками, пусть всего на час или два. Покидать лагерь ему нельзя, да он и не оставит свой пост, но… быть так близко и в то же время так далеко… Когда солдат отправят на работу в поле, те сумеют ненадолго прикрыть его. Чтобы вывести Родди, потребуется подкуп и молитва, однако, если рассчитывать на помощь извне, это вполне возможно. Фрэнк обязательно попытается, но, чтобы не возбуждать напрасных надежд, будет молчать до самого последнего момента.