Хелен Филдинг - Бриджит Джонс: на грани безумия

Лифт остановился на этаже с товарами для ванной.

– У-уф! Молодцы мы с тобой, правда? – резко сменила тон она при виде входящих в лифт женщин в ярких джемперах и с сотней пакетов с покупками в руках. – Так и думала, что ты «весна»!

Легко ей говорить. Заикнись я мужчине о своих чувствах – он от меня убежит куда подальше. Что, к примеру, я чувствую и думаю о себе в этот самый момент?

1) Мне одиноко, страшно, тяжело на душе, я устала, растерянна и испытываю жуткие страдания из-за отсутствия секса.

2) Я просто уродина: волосы торчат в разные стороны, а лицо припухло от усталости.

3) Мне тяжко от того, что я не знаю, как относится ко мне Марк, а спрашивать боюсь.

4) Я люблю Марка.

5) Больше не могу ложиться в постель одна и все свои проблемы решать самостоятельно.

6) Меня тревожит и ужасает мысль о том, что секса у меня не было уже пятнадцать миллионов сто двадцать тысяч секунд.

Итак, что мы имеем? Я одинокая, страшная, мрачная тетка, жаждущая секса. Черт, что же мне делать? Вина бы выпить не мешало. Пойду-ка, пожалуй, вниз. Но выпью все же не вина, а чаю. Если только не найду открытой бутылки. Вино мне нужно просто в качестве снотворного.

8.00. Тихонько вышла на лестницу. Свет включить не смогла, потому что найти выключатели не представляется возможным. Проходя мимо двери в спальню Марка, втайне надеялась, что он проснется, – надежды не оправдались. Пошла дальше и тут встала как вкопанная. Передо мной маячила огромная тень. Похожа на тень человека. Она двигалась на меня. Тут до меня дошло, что передо мной мужчина – огромный и страшный здоровяк, – и я во весь голос закричала. Мужчина вдруг тоже во весь голос закричал, и только тут я поняла, что это Марк. Голый! Но кричал он куда громче моего. Голосом, исполненным неподдельного, безграничного ужаса. Таким голосом, точно с ним произошло самое худшее, что может случиться в жизни.

Отлично, подумала я. Вот он и видит меня «настоящей». С взлохмаченными волосами и без макияжа.

– Это я, – обратилась я к нему. – Бриджит.

На миг мне показалось, что сейчас он закричит еще громче прежнего, но он, весь дрожа, присел на ступеньку.

– Ох, – он учащенно дышал, – ох, ох, ох.

Марк показался мне настолько беззащитным и в то же время притягательным, что я не удержалась, села рядом, обвив его руками, и привлекла к себе.

– О господи, – сказал он, уткнувшись мне в плечо. – Какой же я идиот!

И вдруг мне стало смешно. И правда, комедия: до смерти испугаться собственной бывшей подруги. Марк тоже засмеялся.

– О господи, – проговорил он. – Не очень-то это помужски – пугаться по ночам. Я решил, что ты убийца.

Я гладила его по голове и целовала в маленькую залысинку, где его мех чуть истерся. А потом рассказала о своих чувствах. Честно и без утайки. А когда закончила – о чудо! – выяснилось, что и он чувствует то же самое.

Взявшись за руки, как первоклашки, мы спустились в кухню и, не без труда отыскав среди множества стальных шкафов холодильник, налили себе молока.

– Понимаешь, – произнес Марк, когда мы сели у плиты, тесно прижавшись друг к другу и сжимая в руках кружки, чтобы согреться, – ты не ответила на мою записку, и я решил, что все кончено. Так что потом мне не хотелось, чтобы ты подумала, будто я на тебя давлю. Я…

– Погоди, погоди, – перебила я его. – Какую еще записку?

– Которую я дал тебе после поэтических чтений, когда уезжал с родителями домой.

– Это же был листок со стихотворением.

Просто невероятно. Оказывается, сидя за столом со стеклянным дельфином, Марк писал не завещание, а письмо мне.

– Моя мама сказала мне, что единственный правильный путь – это не утаивать своих чувств, – признался Марк.

Старейшины племени – ура! В записке говорилось, что он любит меня, что с Ребеккой у него ничего нет и что, если наши чувства взаимны, я могу позвонить ему в тот же вечер. Если нет – он больше не будет ко мне приставать и останется только другом.

– И почему же тогда ты меня бросил и ушел к Ребекке? – спросила я.

– Никуда я не уходил! Это ты меня бросила! Я даже не понимал, что у меня, оказывается, роман с Ребеккой, пока не приехал в дом ее родителей и не обнаружил, что ночевать мне предстоит в одной комнате с ней.

– И… ты с ней ни разу не спал?

Какое облегчение! Подаренные мной «ньюкасловские» трусы он привозил вовсе не для того, чтобы красоваться в них перед Ребеккой в ночь любви!

– Ну… один раз было, – ухмыльнулся он, опустив глаза. – В тот самый день.

– Что-о? – не выдержала я.

– Ну я же живой человек. И к тому же был ее гостем. Невежливо было бы отказываться.

Я стала колотить его по голове.

– Шерон ведь говорит, что желание секса снедает мужчину постоянно, – продолжал он, увертываясь от ударов. – А она все время меня приглашала то на вечеринки, то на дни рождения чьих-то детей в садиках с загонами для животных, то в поездки…

– Ага, конечно. И она тебе при этом совсем не нравилась!

– Ну, она очень привлекательная девушка, странно было бы, если бы… – Тут он перестал смеяться, взял мои руки в свои и притянул меня к себе.

– Но каждый раз, – страстно зашептал он, – каждый раз я надеялся, что тебя тоже пригласили и я тебя увижу. А в ту ночь в Глостершире, когда я знал, что ты в пятидесяти футах от меня…

– Ага, в двухстах ярдах – в домике для слуг.

– Именно в таком месте я и планирую держать тебя до конца твоих дней.

К счастью, он так и не выпустил моих рук и я не смогла его снова поколотить. Потом он сказал, что без меня его дом пустой и холодный. И вообще, ему больше нравится моя квартира, потому что там уютно. И он любит меня, хотя и не знает точно почему, но без меня ничто не доставляет ему радости. А потом… Господи, какой же там холодный пол.

Когда мы поднялись в его спальню, я заметила рядом с кроватью стопку книг.

– Это что такое? – Я не верила своим глазам. – «Утрата любви: как не утратить уважение к себе»? «Как вернуть женщину, которую любишь»? «Чего хотят женщины»? «Свидание Марса и Венеры»?

– Ах, – застенчиво произнес он.

– Ну ты и подлюга! – воскликнула я. – А я свои выкинула!

Кулачный бой разразился снова, одно повлекло за собой другое, и мы прозанимались сексом всю ночь!!!

8.30. М-м-м. Мне нравится смотреть, как он спит.

8.45. Хоть бы он уже проснулся.

9.00. Не стану его будить. Но может, удастся пробудить его силой мысли?

10.00. Марк Дарси резко сел и уставился на меня. Я решила, что сейчас он станет меня ругать или опять закричит во весь голос. Но он лишь сонно улыбнулся, повалился обратно на кровать и увлек меня за собой.

– Прости меня, – прошептала я.

– Да уж, есть за что, мерзкая развратница, – сексуальным голосом пробормотал он. – А за что?