Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов

Я брожу по коридорам, обшитым деревянными панелями, где последняя группа новых студентов прощается со своими родителями под «Legend» Боба Марли. Одна девчонка рыдает в объятиях своей рыдающей матери, а чопорный папа нетерпеливо переминается с ноги на ногу рядом, зажав в руке небольшую пачку банкнот. Долговязый смущенный гот, одетый во все черное, с выдающейся скобкой на зубах, чуть ли не силой выпихивает своих родителей из комнаты, чтобы заняться серьезным делом: дать людям понять, насколько темная и сложная личность скрывается под всем этим металлом и пластиком. Другие вновь прибывшие знакомятся с ближайшими соседями, выдавая свои краткие биографии: предмет, место рождения, оценки на экзаменах, любимая группа, самые сильные душевные травмы, полученные в детстве. Эдакая вежливая, специально для среднего класса, версия сцены из фильмов про войну, где новобранцы прибывают в казармы и показывают друг другу фотографии девушек, которые ждут их дома.

Я останавливаюсь у доски объявлений, отхлебываю пиво и лениво просматриваю объявления – продается барабанная установка, призыв бойкотировать «Барклайз», просроченное объявление о собрании Революционной коммунистической партии в поддержку шахтеров, прослушивания на «Пиратов Пензанса» [11] Комическая опера английского композитора Артура С. Салливена по либретто Уильяма Гилберта, 1880 г. , клубная афиша: «Членовредители» и «Мозолистые пятки» играют в следующий вторник в клубах «Лягушка» и «Фрегат».

И только сейчас я замечаю его.

На доске объявлений висит ярко-красный плакат формата А4, сделанный на ксероксе:

Начальный вопрос

ценой десять баллов

для тебя!

Не путаешь Софокла и Сократа?

Тулуз-Лотрека с Тулузой и Лотарингией?

Carpe diem и habeas corpus?

Думаешь, у тебя есть то,

что может сделать тебя великим?

Почему бы тебе не попробовать свои силы

в «Университетском вызове»?

Отбор в команду проводится

путем короткого (и веселого!)

письменного теста.

Пятница, обед, 13:00.

Студенческий клуб, аудитория № 6.

Необходима воля к победе.

Лентяям и любителям пройти на авось

просьба не беспокоиться.

Требуются лишь лучшие умы.

Вот и оно. Наконец-то. «Вызов».

В о п р о с: Какой чернокожий американский эстрадный артист, провозгласивший себя самым трудолюбивым человеком в шоу-бизнесе и являющийся пионером стиля фанк, известен прежде всего как крестный отец соула?

О т в е т: Джеймс Браун.

Больше всего меня поражали их волосы: огромные, невероятные волны ломких волос, похожие на засохшую пшеницу; ниспадающие занавесы шелковистых челок; пышные бакенбарды, как в костюмированной драме для воскресного вечера. Папа мог побелеть от ярости, увидев любую прическу, кроме как «покороче затылок и виски», в передаче «Лучшие песни года», но если человек выступал в «Университетском вызове», он заслуживал право на любую чертову прическу, которую только хотел. Создавалось впечатление, что они ничего не могут с этим поделать, словно через их сумасшедшие прически выплескивалась их невероятная, неконтролируемая умственная энергия. Подобно сумасшедшему ученому, нельзя быть настолько умным и при этом иметь волосы, поддающиеся укладке, или нормальное зрение, или способность умываться и одеваться самостоятельно.

А еще одежды: загадочная староанглийская традиция сочетания алых мантий с нарочито эксцентричными галстуками расцветки клавиш пианино, бесконечными шарфами ручной вязки и афганскими жилетами. Конечно же, ребенку, который смотрит телик, все кажутся старыми, и уже сейчас я понимаю, что они должны были быть молодыми – формально, если считать прожитые годы, – но если им на самом деле и было по двадцать, то выглядели они на все шестьдесят два. Естественно, в их лицах не было ничего, напоминавшего о юности, или задоре, или добром здравии. Напротив, они были уставшими, одутловатыми, измученными заботами, словно боролись с весом всей этой информации: период полураспада трития, происхождение термина «серый кардинал», первые двадцать совершенных чисел, строфа сонетов Петрарки – все это давалось ценой невероятного физического напряжения.

Конечно же, мы с папой редко давали правильные ответы, но дело было даже не в этом. Это была не ерунда – это было ощущение самодовольства и благодушия, когда ты что-то знаешь, и в то же время ощущение робости перед всей той огромной вселенной вещей, о которых ты и понятия не имеешь. Дело было в том, что на участников передачи следовало смотреть с благоговением, потому что нам с папой казалось, что эти странные существа на самом деле знают все. Задай им любой вопрос: сколько весит Солнце? почему мы здесь? бесконечна ли Вселенная? в чем секрет настоящего счастья? – и если даже они и не дадут мгновенного ответа, они, по крайней мере, посовещаются, о чем-то тихо и неразборчиво перешептываясь друг с другом, а затем выдадут ответ, который, даже если не совсем верен, все равно звучит как вполне хорошее предположение.

И неважно, что участники викторины были абсолютно неприспособленными к жизни, или немного прыщавыми и неопрятными, или старыми девами, а иногда и просто откровенно странными; важным было то, что где-то было место, где люди на самом деле знали все эти вещи, и им нравилось это знание, и они любовно лелеяли свои знания, считали их важными и нужными, и в один прекрасный день отец сказал, что стоит мне усердно, усердно поработать, и однажды я смогу попасть туда…

– Прикидываешь свои шансы? – звучит сзади девичий голос.

Я оборачиваюсь и вижу, что обладательница голоса настолько красива, что я чуть не роняю свою банку пива…

– Прикидываешь свои шансы?

Не думаю, чтобы стоял когда-нибудь рядом с чем-либо настолько прекрасным. Конечно же, красота присутствует в книгах, или, например, в картинах, или в пейзаже, вроде экскурсионной поездки на остров Пурбек в рамках курса географии, но до сих пор я не припомню, чтобы встречался с настоящей красотой, которой обладает живое, теплое, мягкое человеческое существо, которое даже можно потрогать – по крайней мере, теоретически. Она настолько совершенна, что я буквально вздрагиваю, когда вижу ее. Мышцы груди сводит судорогой, и мне приходится напомнить себе о необходимости дышать. Да, я знаю, это звучит как огромное преувеличение, но она на самом деле похожа на молодую светловолосую Кейт Буш.

– Прикидываешь свои шансы? – спрашивает она меня.

– Ммм? – парирую я, как заправский фехтовальщик.

– Думаешь, это для тебя? – спрашивает она, кивая в сторону объявления.

Быстро выдай что-нибудь остроумное.