Мария Илизарова - Про психов. Терапевтический роман

Чуть раньше Лора медленно, ни на кого не глядя, шла по Старому Арбату. В сумке лежало Костино письмо. Она останавливалась каждые три минуты и вынимала письмо из сумки, перечитывала и клала обратно. Уже через минуту ей казалось, что она его потеряла и забыла номер вагона, останавливалась и читала вновь. Она была потрясена неожиданной встречей с родителями Кости и теперь жалела, что не сказала еще каких-то правильных и уместных слов. Неожиданно Костя стал совсем реальным, живым человеком, у которого хорошая семья, симпатичные родители. Она шла, погруженная в мечты.

Временами ей казалось, что все становится похожим на тот день, когда она шла в Кремль. Однако все иначе: теперь она знала, зачем идет, куда и к кому, и все это было частью реальности. Реальность любви оказалась куда более волнующей, чем реальность психоза, и Лора увидела разницу. До времени, когда Костя должен был сесть в поезд и умчаться от нее и от всех в город Т., оставалось четыре часа. Надо было что-то решать.

На Арбате солнечно, гуляют школьники и смешные иностранцы в меховых шапках, неуместных первого апреля. Лора подошла к Окуджаве. Многие памятники в центре были ее друзьями: Большой Гоголь на Гоголевском бульваре и тайный Гоголь на бульваре Никитском, красивый Энгельс на Кропоткинской и умный Тимирязев на Тверском. Все это были друзья детства. А Окуджава появился уже позже, потому что был новым памятником, но Лора сразу к нему прониклась. Он был добрый. Она села на лавочку и стала с ним разговаривать. Окуждава тихо напевал и смотрел на Лору грустными, все прощающими глазами. Когда Лора рассказывала Окуджаве про Костю, ее тело стало опять оживать, включаясь постепенно: от плеч к животу становилось тепло. Сердце весь день было таким живым, что Лора никак не могла понять, как жила раньше, когда сердце ничего не чувствовало. Когда в памяти возникало лицо Кости, сердце нагревалось, как печка, и тогда Лоре казалось, что у нее высокая температура. Впрочем, так было всегда, как только она начинала мечтать об учителе. Но час настал, фантазии заканчивались, и нужно было действовать. Что делать?

Лора лукавила, задавая этот вопрос. Еще в больнице, просветленная Морицем, она знала, что поедет на вокзал и найдет Костю. Но требовалось время, чтобы к этому решению привыкнуть. Попрощалась с Окуджавой и пошла домой.

Она не знала, когда вернется и что нужно взять с собой. Взяла все деньги, которые были дома, паспорт, приготовила кое-какую одежду. Она понятия не имела о планах учителя и не знала, что их ждет. Думать рационально об этом не получалось. Все рациональное заканчивалось на моменте их встречи. Тепло опять стало заливать тело, и Лора испугалась, что к вечеру возбуждение доконает ее. Залезла в холодный душ, просила воду помочь справиться.

Наконец настало время выходить. Такси уже ждет у подъезда. Смотрит на фиалки: после больницы Лора особенно их холила. Они только что зацвели. Теперь они точно выживут и дождутся ее. Зашла к соседке и предупредила, что оставляет квартиру на странного старичка. Написала записку отцу Елению с просьбой никуда не уезжать, присмотреть за квартирой и поливать фиалки раз в четыре дня. Лора надеется, что эта просьба на какое-то время остудит пророческий пыл отца Еления. После больницы он целыми днями где-то пропадал, потом готовил супы, а она жарила ему картошку. Он был безмерно счастлив, когда поздним вечером возвращался домой. С ним оказалось на удивление уютно жить, и Лора всячески уговаривала его остаться.

Сев в такси, еле пролепетала: «Киевский вокзал». Ехали по Садовому быстро, пробок не было. Лора смотрела по сторонам: таким, как сейчас, она видит город в последний раз. Как только закрывала глаза, сразу видела лицо Кости, и в теле начинало твориться что-то невообразимое. Никогда в жизни Лора такого возбуждения не испытывала, и как справляются с похожим другие люди – понятия не имела. Она расплатилась, попросила таксиста пожелать ей ни пуха ни пера и с удовольствием послала его к черту.

Купила билет. Поезд был почти пустой: сегодня в город Т. никто не ехал. Мучительно краснела, когда просила кассиршу продать ей билет именно в это купе. Та все говорила: девушка, поезд пустой, а там мужчина едет одинокий, зачем вам это? Пришлось унизительно объяснять, что это сюрприз возлюбленному. Кассирша смотрела с осуждением, наконец, бросила: ну как хотите, дело ваше, – и, больше ничего не говоря, протянула билет. Лора переводит дух, ища себя в вокзальных зеркалах. Мерещится, что все вокруг видят ее стыдное положение.

До поезда остается двадцать минут, пора идти. Лора все оглядывается, ища Костю, но его нигде нет. Вот и красивый новый поезд. Лора находит пятнадцатый вагон. Сердце сжимается от совпадений: пятнадцать – вихрь двойственной природы… ну да, все правильно, их же двое… в этом вагоне.

Веселая проводница проверила билет, паспорт, показала купе. Дверь закрыта. Неожиданно ужасно захотелось в туалет, от страха или еще от чего, и Лора пугается, что сейчас описается. Это смешно и опять стыдно. Столько стыда она не переживала, пожалуй, никогда. Это мучительно, но придает сил. Печка в сердце разогрела живот и все, что ниже, так сильно, что пришлось распахнуть пальто и расстегнуть воротник платья.

Лора возвращается к проводнице, спрашивает про туалет. Проводница говорит:

– Терпите, девушка, скоро уже поедем, туалеты открою через пятнадцать минут после отправления.

Лора прислушивается. Пятнадцать минут – это много, но она попробует потерпеть. Проводница внимательно смотрит на Лору и, улыбнувшись, говорит:

– Ладно, давайте сейчас открою, а то вид у вас очень несчастный.

Лора умылась холодной водой, причесалась и поговорила с собой в зеркале. Возвращается к купе, зажмуривается и открывает дверь, забыв постучать от волнения. Костя сидит слева от окна и улыбается. Стараясь не смотреть на него, Лора садится напротив.

– Привет.

– Привет, давай я помогу тебе раздеться. – Фраза звучит очень интимно, хотя Костя всего лишь собирается снять с Лоры пальто. – Это тебе. – Он протягивает нарциссы прямо в банке с водой.

Лора берет банку и ставит ее на стол. Они долго возятся с рукавами ее узкого пальто, от неловкости боясь действовать решительно.

Поезд трогается, и они усаживаются, все еще не смотря друг на друга. Лора прячет глаза, не выдерживая открытости своей души перед ним. Она не знает, что увидит в ответ, боится и хочет увидеть. Она не понимает, рад ли он тому, что она пришла, отдав свою отдельность его воле. Он не смотрит на нее, также боясь выдать себя. Пока она не зашла в купе, Костя не находил себе места, метался на двух с половиной метрах, прыгал, приседал, пробовал даже отжиматься. Пытался успокоиться. В то мгновение, когда она была с другой стороны, не решаясь войти, он стоял на голове и пытался прогнать мысли о том, что будет, если она не придет. Что будет, если она придет, он тоже не знал.