Эндрю Шон Грир - Невозможные жизни Греты Уэллс
- Название:Невозможные жизни Греты Уэллс
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Азбука, Азбука-Аттикус
- Год:2014
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-389-08372-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эндрю Шон Грир - Невозможные жизни Греты Уэллс краткое содержание
Невозможные жизни Греты Уэллс - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Я сказала:
– Он очень хотел снова с вами увидеться.
Рут, как хорошая актриса, начала импровизировать, отталкиваясь от моей реплики:
– Вы… вы ведь встречались с ним раньше?
Алан сказал:
– Кажется… у моей жены…
Остального я не слышала, потому что была уже за дверью.
Я обнаружила, что глянцевый цилиндр моего брата висит на пожарном гидранте, а сам Феликс стоит рядом, прислонившись к стене дома. Ушел он не очень далеко, причем поступил предсказуемо, устремившись на запад, – как делал всегда, совершая задумчивые прогулки по Гринвич-Виллиджу в моем мире 1985 года. Скрестив руки, он курил длинную сигарету. Меховой воротник поблескивал в свете фонаря. Феликс смотрел на гидрант так же, как на портновский манекен, только на этот раз в глазах его сверкала мстительная ярость. Ночное небо над парком Вашингтон-сквер светилось от уличных огней, издалека доносились чьи-то крики.
– На днях я была в «Блумингдейле», – громко сказала я, и его голова дернулась от неожиданности. Я подошла ближе. Рукам в карманах пальто было тепло, несмотря на холодный ночной воздух. – Там, в мужском отделе.
Он не сказал ничего. Мимо нас проследовала пара: женщина, чье лицо почти полностью скрывал капюшон, и шатающийся от выпитого мужчина. Феликс молча курил. Мы оба знали, что в следующие несколько минут будут раскрыты все тайны наших жизней.
Я спросила:
– Это там ты познакомился с Аланом?
Он попыхивал сигаретой, и все, даже не взглянул ни на что, кроме гидранта и цилиндра. Так он и стоял, прислонившись к зданию, уставившись в нью-йоркскую ночь, выпуская дым изо рта.
– Когда он тебя бросил? – спросила я.
Теперь это стало для меня очевидным. Феликс тяжело и яростно дышал, провожая взглядом полицейского на лоснящейся черной лошади, а затем, все так же молча, посмотрел на меня.
Я представляю себе «Блумингдейл»: они глядят друг на друга через прилавок с перчатками. Я представляю себе встречу в баре, в тщательно убранном номере отеля. Но в этом времени все по-другому. Сильный и осторожный Алан, с бородкой и в пенсне, постоянно волнуется, задергивает шторы, боясь малейшей щели, просит своего молодого любовника вести себя потише, объясняет ему, что это не может больше продолжаться. Феликс в овальном зеркале тоже другой: испуганный, очарованный, влюбленный. Потом очередная встреча, комнаты еще темнее, как и обещания, но почему Алан плачет? Он не горюет? Тайные поездки в дом Алана на Лонг-Айленде. Беспечные дни: их точно не застукают. Безрассудные ночи на пляже: седовласый Алан тащит моего длинноногого, длиннорукого брата в океан. Я представляю себе еще одну сцену в доме со ставнями, закрытыми из-за декабрьских бурь: Феликс приехал туда по ошибке в уик-энд, вся семья была в сборе, горничная впустила его, и им пришлось вытерпеть долгий ужин с прессованной уткой, прежде чем Алан отвел его в сторону и прошептал: это опасно, глупо, больше так продолжаться не может. Он говорил закрыв глаза – не хотел смотреть на человека, которого любил. Ему очень жаль. Лучше все забыть. Темная подъездная дорога, силуэт Алана в кабинете: сидит, обхватив голову руками. Феликс в карете, которая по холоду четыре часа везет его обратно на Манхэттен, и во время поездки он обдумывает все возможные способы самоубийства.
Все это я прочитала в его взгляде, когда он наконец на меня посмотрел. В этом взгляде были пистолет, веревка, бутылка с ядом.
– Тебе не надо жениться, – громко сказала я.
– Она – лучшее, что у меня есть, – сказал он, выпрямляясь во весь рост, и волосы его ярко запылали в свете уличных фонарей. – Мне очень жаль. Знаю, ты не поймешь того, что видела.
– Я прекрасно тебя понимаю, – возразила я. – Это мой брат, которого я знаю.
– Лучше тебе забыть все это.
Я повторила его слова, сказанные мне когда-то:
– Если бы только мы могли любить тех, кого следует…
Облака вдали засияли ярче. По узкой улице пробирались пожарные машины, с юга доносились крики и скрип ржавого насоса. Машины проехали, и мы снова остались на улице одни.
– Туристы все портят, – пожаловался он, бросая сигарету и мрачно улыбаясь. – Мы с тобой совершили ошибку. Рут была не права во всем.
Я плотнее закуталась в пальто: на улице было слишком холодно.
– Я люблю тебя, Феликс.
– Эта вечеринка. Все ее вечеринки, – сказал он, глядя на свой цилиндр. – Все ее разговоры о жизни. Жить одним днем.
Издалека все еще доносились вопли, на низкие облака легли тени.
Я шагнула к нему, чувствуя, насколько силен мороз.
– Ты понимаешь, что это такое – любить человека, состоящего в браке. Сам мне говорил.
– Жить одним днем. Это можно делать, только если нет никакого завтра, – сказал он, обращаясь к шляпе, и широко раскинул руки. – А вот уже и завтра.
Порыв нью-йоркского ветра пронесся вдоль улицы и чуть не сорвал цилиндр с гидранта. Феликс шагнул вперед, чтобы взять шляпу.
– Мы оба наделали ошибок, – сказал он. – Мне надо исправить свои.
– Я тоже ошибалась?
Он встряхнул цилиндр, глядя на него так, словно внутри содержался ответ.
– Что знает твой муж? И что он собирается делать? – Теперь в его голосе звучало сочувствие. – Завтра уже наступило, Грета.
Радостные крики невидимой толпы, тускнеющее зарево. Проскакала, цокая копытами, еще одна полицейская лошадь, черная и блестящая.
Он надел шляпу и выпрямился в полный рост.
– Я сам могу спасти себя, Грета. Я могу жениться и быть счастливым.
– Я повидала достаточно и знаю, что это невозможно.
В небе постепенно гасло зарево. Лицо брата было полно страдания.
– Грета, Грета, все это ложь, – устало произнес он. – Просто любить людей нельзя. Нельзя выйти из дому и начать любить кого угодно .
– Можно! – торопливо сказала я. – Именно это ты и делаешь!
Услышав это, он посмотрел на меня с беспросветной мукой, а потом повернулся и побежал в сторону пожара, оставив меня одну, в Гринвич-Виллидже, зимней ночью.
Открыв дверь своей квартиры, я почувствовала резкий запах камфоры и не сразу различила чей-то силуэт в свете газового рожка, горевшего в коридоре. Человек в цилиндре был похож на шахматную фигуру – короля. Так мы стояли несколько секунд, и мое платье, расшитое бисером, тихонько позвякивало. Но я не замечала тишины, думая о нашем с Феликсом разговоре и о существе, что росло внутри меня.
– Грета… – услышала я.
Тут же зажглась спичка, осветив чашу курительной трубки.
– Натан? – откликнулась я, поскольку увидела его лицо, хотя за внешней оболочкой был совсем не он. – Натан, я думала, у тебя ночное дежурство в клинике.
Он не издал ни звука, только табак потрескивал в трубке. Запах камфоры, которым он пропитался в клинике, был почти непереносим. Я закрыла за собой дверь, чтобы в квартиру не забралась бродячая кошка. Обернувшись, я увидела, что он неподвижно стоит в тусклом свете рожка.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: