Павел Ф. Гаммал - Секс и ветер

- Что у нас на завтрак? – спросил он.

- Фуагра и фрикассе из куропатки с трюфелями, – ответила она серьезно.

- Что, что? – удивилась дочь, входя на кухню, вытирая на ходу лицо полотенцем.

- Ладно, - жена налила кипяток в три больших кружки. - Кофе и бутерброды с колбасой и сыром.

- Начинайте без меня, я в ванную.

- Остынет же, - пробормотал он, доставая хлеб.

- Слушай, вот, сколько мы с тобой живем, а ты все никак не запомнишь…

- Что мама не пьет горячий кофе и чай, - закончила за нее дочь.

- Иди уже, а то опоздаешь, - он сел за стол, намазывая кусок хлеба толстым слоем масла.

Кровь. Начала капать из носа, отвоевывая красным желтое пространство у масла на хлебе. Потом полилась тоненькой струйкой, забрызгивая клеенку стола.

- Мама, - закричала дочь.

Он привычно запрокинул голову назад, пытаясь закрыть нос кухонным полотенцем. Подбежала жена, подставив плечо, потащила его в кровать.

- Да, что ж это за напасть такая? – шептала она ему на ухо, пытаясь успокоить и его, и себя, и плачущую дочь. – Вера, не плачь. Иди, помоги мне.

Через час его, закутанного в одеяло, уже укладывали на кушетку в отделении переливания крови.

- Оставьте нас одних, - доктор посмотрел внимательным взглядом, поверх очков прямо в его глаза. – Милый мой, - продолжил он, минуту спустя, - нужно соглашаться на операцию. В следующий раз жены может не оказаться под боком или у нас не будет нужного запаса крови. Мне продолжать?

- Нет, - прошептал он. – А какие шансы?

- Пятьдесят на пятьдесят, - доктор снял очки, отчего взгляд стал каким-то детским. – Но, это лучше, чем сейчас.

- Да, букмекеры на меня сейчас не поставили бы и копейки, - вяло усмехнулся он. – Когда операция?

- Послезавтра, - доктор поднялся и посмотрел на часы. – Надо собрать кровь со всех больниц города, с вашей группой…

Он закрыл глаза, откинувшись на подушку. «За что мне это все? – хотелось плакать, но он пытался сдерживать себя. – Что я делал не так? Грешил? Не верил в бога? Но, ведь в мире миллионы атеистов, и многие живы и здоровы до сих пор. Почему я? Боже, сколько вопросов. Странно, ведь я не верю в существование высшей силы, а обращаюсь к нему в минуту слабости. Может быть, это и есть вера?» Силы постепенно покидали его. Мысли смешались. Он заснул и, обессиленный, проспал двое суток до самой операции. Открыл глаза от слепящего света операционной лампы и увидел ободряющий взгляд доктора.

- Ну что, Петров, - улыбался тот. – Готов?

- Всегда готов, - он попытался поднять руку в пионерском салюте, но кислородная маска помешала ему сделать это. Свет погас.

Открыв глаза, он с изумлением огляделся вокруг. От пола до потолка, все пространство вокруг него занимали стенные шкафы с книгами в абсолютно одинаковых обложках. Он сидел на стуле с высокой спинкой за столом, накрытым на двоих. Стул напротив пустовал. «Что-то здесь не так, - подумал он. – Что меня пугает? Это библиотека. Чья? Где я? Почему одет в это старинный камзол. Это сон? Я сплю. Точно. Меня же сейчас оперируют, а это – действие наркоза. И, поэтому, тишина здесь такая вязкая, как вата».

- Это не сон, Саня, - дверь в дальнем конце зала открылась с визжащим скрипом. – Ты не спишь. И, это – не наркоз.

- Пашка? – он неуверенно приподнялся со стула навстречу. – Но, ты же умер в прошлом году. Или нет? Боже, - он медленно опустился назад, зажав рот ладонью.

- Успокойся, - Пашка сел напротив, предварительно аккуратно расправив фалды своего камзола. – Чайку?

Саша утвердительно кивнул.

- Что это за маскарад? – выдавил он. – Где мы?

- Это не маскарад, - Паша наливал ароматный чай из высокого кофейника в тонкие фарфоровые чашки. – Это здесь дресс-код такой. Ты чайку-то попей. А потом я попытаюсь ответить на все твои вопросы. Хотя времени у нас с тобой, Сашок, не много, - он озабоченно взглянул на свои золотые карманные часы на цепочке.

- Черт возьми, что здесь творится? – не выдержал Саша.

- Тс-с, - Павел приложил палец к губам. – Не нужно здесь, в этих стенах, поминать черта. Ладно, не хочешь чаю, как хочешь. Хотя такого чайку, поверь мне, ты не найдешь больше нигде. Спрашивай.

- Где мы?

- М-м, - Паша отпил из своей чашки и улыбнулся. – А ты еще не понял?

- Это рай?

- Нет, - он медленно покачал головой. – Еще нет. Это врата.

- Где?

- Там, - Павел махнул рукой себе за спину. – Понимаешь, отсюда есть только два выхода – туда, откуда пришел я, и туда, откуда пришел ты. Дверь у тебя за спиной.

- А кто делает выбор? Я?

- Нет, я, - Павел усмехнулся, отставив от себя чашку.

- И по каким же критериям идет отбор?

- По вот этим, - он подошел к одной из полок и, не глядя, достал книгу.

- Что там? Судьба?

- Нет, - Павел рассмеялся, присаживаясь. – Здесь вся твоя предыдущая жизнь, Санек. Причем, смотри, какая штука. Все твои благовидные поступки записаны красными чернилами, а неблаговидные – черными, - он бросил книгу через стол.

Саша бережно взял ее в руки. Быстро пролистал, пропуская страницы между пальцами. В глазах зарябило от черноты.

- Я безнадежен, - глухо произнес он, закрыв книгу.

- Ну, друг мой, - Павел подошел и похлопал его по плечу. – Все течет и меняется не только в том мире, но и в этом, - оглянувшись по сторонам, он склонился к его уху и прошептал. – На правах старого друга, я дам тебе шанс.

- Что я должен сделать?

- Ничего особенно сложного, - Павел налил себе еще чаю. – Тебе надо, всего-навсего, заполнить оставшиеся пустые страницы красными чернилами.

- Ты, ты меня отпускаешь? – выдохнул Саша.

- Нет, я просто пока тебя не принимаю, - Павел хлопнул ладонью по столу. – Пойми, там, у меня за спиной мир, намного лучший, чем тот, откуда ты пришел.

- Да, я понимаю, понимаю, - согласно закивал Саша. – Но, почему ты даешь мне шанс?

- Поверь мне, это не из-за каких-то твоих заслуг, - Павел улыбнулся ему навстречу. – Все до обыденного просто. Как ты думаешь, откуда у тебя появилась эта напасть?

- Я все время думал об этом.

- И надумал? Нет? Так я тебе напомню. Помнишь Розалию Марковну?

- Помню. Она же долгие годы была нашим компаньоном.

- А помнишь ваши ежевечерние беседы за чашкой чая с ее рассказами о своей кривой жизни?

- Как не вспомнить, - нахмурился Саша.

- Она вампир, - Павел опять хлопнул по столу. – Не обычный, а энергетический. Да, она пьет твою кровь. Только, не в буквальном смысле.

- Мне надо убить ее?

- Ну, ты, Санек, и дурак, - рассмеялся Павел. – Ты чего, вообще не слышал о заповедях?

- Да, слышал, слышал, - отмахнулся тот. – А что же делать-то?

- Во-первых, разорвать с ней все связи, - деловито начал Павел. – Во-вторых, не принимать от нее никаких подарков, ни денег. Ничего!

- А, в третьих?

- А, в третьих, ничего нет, - Павел откинулся на спинку стула. – Это все.

- Все? – удивился Саша. – Но, для этого совсем не нужно возвращать меня туда. Логичней было бы открыть мне вон ту дверь.