Лия Флеминг - Ласточки

– Ну, уж нет! Друзья навеки, – напомнила Мадди. – Буду приезжать на уик-энды, когда смогу. Пойдем вместе в кино, взберемся на холмы. Будем встречаться, когда ты приедешь в Лидс. Пойдем в молочный бар!

– Обещаешь?

– Честное слово. Я же не в Тимбукту отправляюсь, а в Лидс! Кстати, ты ничего не получала от Грега?

– Не-а. По-моему, он нас забыл. Завел себе девчонку. Чарли привез из Германии какую-то Марту.

Мадди никогда не думала, что Грег может так же страстно влюбиться в кого-то, как она – в Дитера. Грег казался таким надежным, солидным и здравомыслящим и всегда был где-то вдалеке в своем мундире и с приглаженными волосами. Она не видела его с тех пор, как он отправился за границу. Где-то он сейчас?

– Вряд ли мы снова увидим его, – вздохнула Мадди.

Их переписка постепенно сошла на нет, наверное, потому, что жили они в разных мирах. Когда она в последний раз писала ему? В эту игру могут играть только двое, но на Рождество они все-таки должны послать Грегу открытку и посылку.

Первые годы жизни в Бруклине ей пришлось бы нелегко без Грега и его компании. Но тогда они были детьми. Теперь она начинала новую жизнь в шелковых чулках и модных туфлях, оставив фильдеперсовые чулки и ботинки на будние дни, когда она предпочитала надевать один из старых жеребковых жакетов Плам, хотя мысль о том, что шкура какой-то бедной лошадки, вроде Монти, прикрывает ее спину, наполняла Мадди ужасом. Но жакет был слишком хорош, чтобы просто отдать его кому-нибудь. Нужно бы продать его и купить что-то более скромное, тем более что он немного короток и совсем ей не идет.

Они сидели в вагоне, глядя на мутные воды реки Эйр. Зелень сменилась серостью, и впереди показались каменные здания фабрик, заводов и изрыгающие сажу дымовые трубы.

Мадди улыбнулась, вспомнив свое первое путешествие с Глорией. Первую поездку в неведомое.

– Подумать только, мы знакомы с сорокового, – прошептала она, живо представив тощую рыжую девчонку с сопливым малышом в вязаном шлеме, который хныкал по своей маме.

– Ты спасла нам жизнь. Кто знает, к кому бы мы попали? А теперь мы – молодые леди-горожанки. Нервничаешь?

– Ничуть! Просто хочу, чтобы первый день поскорее закончился. Будешь писать мне, даже если забуду ответить?

– Еще бы!

Глория подмигнула.

– Не смотри так. Друзья навеки, ты и я. Если найдешь приятного богатого молодого человека, которого я могла бы очаровать, обязательно позволь мне первой сделать попытку, ведь ты уже влюблена.

– Это что, так заметно? – подтолкнула ее Мадди.

Глория снова подмигнула.

– Любовь – дело молодое! Эти тайные прогулки в темноте… Все знают, что вы делали это, как кролики.

– Ничего подобного, – запротестовала Мадди.

– Можешь рассказывать об этом кому-то другому, но не мне! Видела я твое лицо. Ты точно это делала.

– Нет, вовсе нет. Мы никогда…

– Но сияло же твое лицо отчего-то. И уж точно не от чтения чертова Вордсворта!

Они расстались на вокзале, обнимаясь так отчаянно, словно Мадди собиралась в одиночку отправиться на Северный полюс. Она направилась прямо к стоянке такси, даже не подумав, что Глория должна идти к автобусной остановке и ехать на другой конец города. Это подводило итог всем их отношениям…

Мадди что-то вытворяла с этим джерри. Недаром так изменилась. Стала более уверенной, хорошенькой и вела себя, как хозяйка Бруклина. Ей необязательно беречь свою «вишенку», скрещивать ноги, когда парни грубо лезут под юбку. У нее перспективы, перед ней открывается новый мир. Опять несправедливость! И так было с самого начала.

Теперь придется тащиться на Пил-стрит и надеяться, что мама будет в настроении, а не впала в истерику из-за нового дружка, который обещал ей бог знает что, а потом неизменно оставлял ее с кучей счетов. Кроме того, Глорию тревожило, что Сид постоянно сбегал из школы. Он так и не привык к городской жизни, и в этом виновата Глория, потому что удрала с матерью и потащила брата за собой. Какой же дурой она была! Но теперь у нее, по крайней мере, хорошая работа, а в кармане пальто нет ни пенни. Больше никто не сможет обчистить ее, как в прошлое посещение матери! В корзинке у нее только драгоценные яйца от миссис Плам. Вот уж кто настоящая леди!

Как могут две девочки из одних мест и почти ровесницы жить совершенно разной жизнью! Глория на одном конце города спотыкается о ржавые колеса коляски, и в нос бьет запах вареной рыбы, а Мадди, чистенькая и хорошенькая, сидит в такси. Все знают, что она гуляла с джерри, и, как говорила Берил, вешалась ему на шею. Почему для богатых существуют одни правила, а для всех остальных – другие?

Хорошо, что они лучшие подруги, иначе Глория возненавидела бы Мадди. «Йоркшир ледиз коммершл колледж» находился в нескольких остановках от Уэст-парк, рядом с университетом «Вудхаус Мур», этого зеленого тенистого островка, отделявшего город от предместий. Колледж располагался в большом четырехэтажном доме в ряду таких же зданий. Должно быть, когда-то там жила одна семья, но теперь он стал скопищем декорированных под офисы комнат и аудиторий, где стояли парты с пишущими машинками. В колледже была специализированная библиотека с длинным столом для заседаний и кабинеты с так называемыми приемными для собеседований.

В первое утро Мадди приехала слишком рано и погуляла по улице, пытаясь сориентироваться. Глядя на высокую белую колокольню и величественные лестницы Паркинсон-билдинг, она все больше нервничала.

Едкий запах сажи так отличался от дыма горящего дерева в Йоркшир-Дейлс, но, несмотря на дым и бензиновую вонь сновавших по улице автобусов, она испытывала вобуждение, предчувствуя что-то новое: никакой школьной формы, никаких экзаменов. Скоро она познакомится со своими сокурсницами.

Через несколько минут сюда слетелись стайки девушек, весело щебечущих в это холодное сентябрьское утро. Все стояли толпой, пока из автобуса не выпорхнула миниатюрная женщина, поспешившая открыть дверь.

– Где этот дурак-смотритель! Он должен был открыть двери с самого утра. На вашем месте, девочки, я бы не снимала пальто. Здесь ужасный холод!

Так Мадди впервые увидела директрису Хильду Майер, которая руководила колледжем вместе с сестрой Гермионой, той, которая несколько месяцев назад беседовала с Мадди.

Она никогда еще не видела столь непохожих близнецов. Седеющие волосы всегда одетой в черное мисс Гермионы были забраны в строгий узел. Хильда же пользовалась щипцами для завивки и закалывала шпильками волосы в прическу, которую можно было назвать весьма любопытной: каждый завиток удерживался на месте шпилькой, и все вместе напоминало крошечные лодочки в непроглядно-черном море.

Мисс Фробишер, которая диктовала тексты и преподавала стенографию, о чем-то нервно беседовала с мужчиной в поношенном твидовом пиджаке, рукав которого был заткнут в карман. Это был мистер Бекет, преподаватель бухгалтерского учета и делопроизводства. Вот и весь преподавательский состав.