Джеймс Боллард - Кокаиновые ночи

– Это Холлингер? – спросил я Кабреру.– Выступает в Лос-Анджелесе перед кинопродюсерами и актерами?

– Много лет назад, – подтвердил Кабрера.– Он приехал в Эстрелья-де-Мар значительно позже. Здесь была его спальня. Согласно показаниям экономки, он обычно спал около часа перед ужином.

– Такой конец…– Я не мог оторвать взгляда от пружин матраца, напоминавших спирали гигантского электрогриля.– Остается надеяться, бедняга так и не проснулся.

– Вообще-то во время пожара мистер Холлингер был не в постели.– Кабрера сделал жест рукой в сторону ванной.– Он успел нырнуть в джакузи. Наверное, пытался спастись от пламени.

Мы шагнули в ванную и заглянули в полукруглую ванну, наполненную черной как деготь водой. На дне лежали черепица крыши и закопченные керамические плитки стен, но помещение было почти нетронутым – отделанная плиткой камера пыток. Я представил себе престарелого Холлингера, внезапно разбуженного пламенем, которое охватило его роскошную кровать с пологом. Он не мог предостеречь жену в соседней спальне и бросился в джакузи, чтобы спастись от огненного смерча, вырвавшегося из отверстия кондиционера.

– Бедняга, – пробормотал я.– Умер один-одинешенек в джакузи. Пусть это послужит всем нам уроком…

– Возможно, вы правы.– Кабрера опустил руки в воду.– Но вообще-то он был в этой ванне не один.

– В самом деле? Так с ним была миссис Холлингер? – Я живо представил себе пожилую пару, решившую понежиться в джакузи, прежде чем одеться к обеду.– Это по-своему трогательно.

Кабрера слабо улыбнулся.

– Миссис Холлингер здесь не было. Она находилась в другой спальне.

– Тогда кто же?

– Служанка-шведка, Биби Янсен. Вы были на ее похоронах.

– Да, был…– Я попытался представить себе старика-миллионера и молодую шведку, которые вместе принимают ванну.– Вы уверены, что это был Холлингер?

– Конечно.– Кабрера перевернул страничку своего блокнота.– Хирург в Лондоне опознал его по особого типа стальному штырю в правом тазобедренном суставе.

– О боже…– Пола отпустила мою руку и шагнула мимо Кабреры к раковине умывальника. Она посмотрела на себя в мутное зеркало, словно не узнавая собственного отражения, а потом оперлась о засыпанный пеплом фаянс, опустив голову. Прийти в этот дом оказалось для нее намного более тяжким испытанием, чем для меня.

– Я не знал ни Холлингера, ни Биби Янсен, – сказал я Кабрере.– Но трудно представить, что они были в джакузи вдвоем.

– По существу, даже не вдвоем.– Кабрера по-прежнему внимательно следил, как я реагирую буквально на все.– Если принять во внимание абсолютно все факты, то в ванне они были втроем.

– Трое в джакузи? Кто же был третий?

– Ребенок мисс Янсен.– Кабрера помог Поле дойти до двери.– Доктор Гамильтон подтвердит, что она была беременна.

Пока Кабрера осматривал ванную, измеряя стены стальной рулеткой, я следом за Полой вышел из спальни Холлингера. Пробравшись по настилу из досок, мы заглянули в небольшую комнату дальше по коридору. Здесь пожар бушевал еще более свирепо. На полу лежали почерневшие останки большой куклы, похожей на обугленного младенца, но потоки воды, обрушенные пожарными на крышу, уничтожили все остальные следы обитателя этой комнаты.

В одном углу пожар пощадил маленький туалетный столик, на котором еще стоял CD-плеер.

– Это комната Биби, – ровным, невыразительным голосом сказала мне Пола.– Такой жар, наверное… Не знаю, почему она вообще оказалась здесь. Биби должна была остаться у бассейна вместе со всеми.

Она подняла куклу и положила ее на остатки кровати, потом стряхнула с рук черный пепел. На ее лице, казалось, попеременно отражались боль и гнев, словно эта женщина-врач потеряла дорогого ее сердцу пациента из-за врачебной ошибки кого-то из коллег. Я обнял ее за плечи, радуясь тому, что она прильнула ко мне.

– Вы знали, что она беременна, Пола?

– Да. Четыре или пять недель.

– Кто был отцом ребенка?

– Понятия не имею. Она не захотела об этом говорить.

– Гуннар Андерсон? Доктор Сэнджер?

– Сэнджер? – Кулак Полы сжался у меня на груди.– Ради всего святого, она воспринимала его как отца.

– Допустим. Когда вы навещали ее здесь в последний раз?

– Полтора месяца назад. Она решила поплавать ночью и застудила почки. Чарльз, кто мог устроить такой пожар?

– Уж точно не Фрэнк. Бог знает, почему он взял вину на себя. Но я рад, что мы приехали. Кто-то явно ненавидел Холлингеров.

– Может, те, кто устроил это, не отдавали себе отчета в том, насколько быстро разгорится пожар. Что, если это была злая шутка, которая плохо кончилась?

– Слишком все продумано. Один демонтаж системы кондиционирования чего стоит…

Мы присоединились к Кабрере в спальне по другую сторону лестничной площадки. Двери в ней не было, видимо, ее вынесло вихрем пламени и газа.

– Здесь была спальня племянницы, Анны Холлингер, – объяснил Кабрера, мрачно оглядывая выпотрошенную оболочку того, что было комнатой.

Он говорил теперь тише, перестав притворяться лектором полицейской академии; его, как и нас с Полой, совершенно вымотала эта экскурсия по камерам смертников.

– Жар был настолько сильным, – продолжил он, – что ей не удалось выбраться. Система кондиционирования подавала прохладный воздух, поэтому все окна были плотно закрыты.

Бригада экспертов разобрала кровать, чтобы, как я предположил, отделить обугленные останки племянницы от остатков матраца.

– Где она была найдена? – спросил я.– В постели?

– Нет, она тоже умерла в ванной. Правда, не в джакузи. Она сидела на унитазе, в позе роденовского «Мыслителя», как это ни жутко.

Видя, как вздрогнула Пола, Кабрера добавил:

– По крайней мере, умирая, она была счастлива. Мы нашли шприц для инъекций…

– Что в нем было, героин?

– Кто знает? Здесь бушевал такой огонь, что это уже не определить.

Под окном остались нетронутыми телевизор и видеомагнитофон, видимо спасенные притоком холодного воздуха через разбитое стекло. Пульт дистанционного управления лежал на столике возле кровати, расплавившийся, как черный шоколад, но в бесформенной массе пластика еще виднелись кнопки.

Сам не желая того, я машинально изрек:

– Интересно, какую программу она смотрела?… Извините, это жестоко.

– Да, жестоко.– Пола утомленно покачала головой, когда я попытался включить телевизор.– Чарльз, мы уже смотрели новости. В любом случае, сейчас в доме нет электричества.

– Верно. Что собой представляла Анна? Если я правильно понял, она была наркоманкой со стажем.

– Нет. После передозировки она вылечилась. Я не знаю, какую она делала себе инъекцию.– Пола окинула взглядом залитые солнцем крыши Эстрелья-де-Мар.– Она была очень веселая. Однажды она проскакала на верблюде вокруг Церковной площади, браня водителей такси, словно надменная torera [28]. Как-то вечером в клубе «Наутико» она вытащила живого омара из ресторанного чана и принесла его к нам на стол.