Филиппа Грегори - Первая роза Тюдоров, или Белая принцесса
- Название:Первая роза Тюдоров, или Белая принцесса
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-68952-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Филиппа Грегори - Первая роза Тюдоров, или Белая принцесса краткое содержание
Первая роза Тюдоров, или Белая принцесса - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Но и после их увещеваний королю лучше не стало. Его мать почти все время проводила в часовне, молясь за него, или у его постели, умоляя его повернуться к ней, сесть, выпить хотя бы глоток вина и съесть хотя бы кусочек мяса. Королевский церемониймейстер пришел ко мне, желая выяснить, будет ли двор готовиться к рождественским праздникам, ведь для этого танцоры должны были разучивать новые танцы, а музыканты и хористы — новые музыкальные произведения, но я не знала, будем ли мы вообще в этом году праздновать Рождество. Вполне возможно, наш двор будет пребывать в трауре и безмолвии, а королевский трон так и останется пустым. В общем, церемониймейстеру я сказала, что мы ничего планировать не можем, пока король снова не будет здоров.
Все остальные заговорщики, имевшие намерение возвести на престол принца Йоркского, были обвинены в предательстве и повешены, или жестоко оштрафованы, или же изгнаны из страны. Было, правда, и несколько помилований, последовавших от имени короля и подписанных его инициалами, кое-как нацарапанными его слабеющей рукой в самом низу страницы. Никто не мог понять, то ли он затворился в своих покоях, страдая от тяжких угрызений совести, то ли просто слишком устал от бесконечных сражений с претендентами. Заговор был раскрыт, с заговорщиками было покончено, но король по-прежнему не желал выходить из своих покоев, не читал никаких документов и никого не желал видеть. Двор и королевство словно замерли, ожидая его возвращения на трон.
Как-то раз я заглянула к королеве-матери, желая просто ее навестить, и обнаружила, что она занята делами королевства, словно уже была назначена регентом; перед ней на столе было разложено множество документов и счетов.
— Я зашла к вам, чтобы спросить, насколько серьезно болен король, — сказала я. — Меня беспокоит, что во дворце и в городе ходит слишком много сплетен. Меня король видеть пока не желает.
Миледи растерянно посмотрела на меня, и я заметила, что бумаги, разложенные по стопкам, лежат слишком аккуратно, то есть она их не читала, не подписывала и даже не прикасалась к ним.
— У него просто тоска, — сказала она. — Страшная тоска. Он болен от горя.
Я невольно прижала руку к груди, почувствовав, как сердито застучало мое сердце.
— Но почему у него тоска? С чего ему горевать? Что он утратил? — спросила я, думая о Мэгги, о ее брате, о леди Кэтрин, о ее муже и о том, как мы, я и мои сестры, даже в самые тяжкие времена никому не показывали своих переживаний, скрывая горе под маской равнодушия.
Миледи покачала головой, словно и ей самой не была понятна причина этой тоски.
— Он говорит, что утратил невинность…
— Невинность? — воскликнула я. — Генрих считает, что остался невинным, хотя занял трон благодаря убийству законного короля? Да он вторгся в пределы английского королевства как претендент, как узурпатор!
— Не смей говорить так! — Она резко повернулась ко мне. — Не смей так его называть! Тебе это в первую очередь непозволительно!
— Вот как? Не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать, — усмехнулась я. — Как не понимаю и его заявлений об утраченной невинности. Когда это он был невинен?
— Он был так молод! Он всю жизнь мечтал о троне. — Миледи с таким трудом произносила эти слова, словно их вытаскивали из нее силой, словно это была некая тяжкая исповедь. — Я сама внушила ему мечту о троне. Я сама воспитала его таким. Я вбила ему в голову, что он непременно должен стать королем Англии, что это главная цель его жизни, что он обязан завоевать эту корону. Да, это все моих рук дело. Я твердила ему, что он должен думать только о возвращении в Англию и о восстановлении своих законных прав. Что, захватив трон, он непременно должен его удержать.
Я молча ждала, что она скажет еще.
— Я говорила ему, что такова воля Господа, — помолчав, продолжила она. — Теперь английская корона у него на голове. Он завоевал ее. Он занял то место, которое и должен был занимать по праву и по рождению. Но чтобы удержаться на троне, чтобы до конца быть уверенным в своем будущем, ему пришлось убить молодого человека, почти такого же молодого, как он сам. Этот мальчишка точно так же стремился к трону, его точно так же воспитали с мыслью, что английская корона принадлежит ему по праву. И теперь у Генриха такое чувство, будто он убил самого себя. Он убил того мальчишку, каким когда-то был сам.
— Мальчишку, каким когда-то был сам… — медленно повторила я слова миледи. Она словно нарисовала передо мной портрет «этого мальчишки», выявила те его черты, которых я раньше не замечала. «Этот мальчишка», которому в отцы выбрали бедного лодочника из Турне, тоже утверждал, что имеет все права на трон, что он — принц, и Генрих, кстати, именно так его и воспринимал — считал его таким же, как он сам, претендентом, воспитанным на чужбине и стремящимся к той же цели.
— Вот почему мальчишка ему так понравился, — снова заговорила моя свекровь. — Вот почему он хотел его пощадить. Он был даже рад, что связал себя обещанием со временем его простить. Он надеялся, что ему удастся держать мальчишку при дворе в качестве обыкновенного пажа или шута и просто оплачивать его одежду и прочие расходы из тех денег, которые и предназначены для оплаты шутов и артистов. Таковы были его намерения вначале, но потом он обнаружил, что мальчишка нравится ему, что у них очень много общего. Оба они с детства воспитывались за границей, но всегда думали и мечтали только об Англии, изучали все, что связано с Англией, и всегда знали, что придет время, когда они поднимут паруса и поплывут на родину, в свое королевство. Генрих однажды сказал мне, что никто, кроме него, не может понять «этого мальчишку» — и только «этот мальчишка» способен по-настоящему понять его, Генриха.
— Тогда зачем же он его убил? — взорвалась я. — Зачем велел предать его смерти? Если, как он сам говорит, «этот мальчишка» был словно его собственное отражение в зеркале, такой же король, как и он?
Лицо миледи исказилось, как от жестокой боли.
— Во имя безопасности, — сказала она. — Если бы мальчишка остался жив, их непременно стали бы сравнивать, сопоставляя реального короля и его «зеркальное отражение» и желая определить, сколь велики различия между ними.
Некоторое время она молчала, а я думала о том, что Генрих всегда понимал: ему не дано выглядеть как настоящий король — как мой отец или даже как «этот мальчишка», в котором всегда чувствовался принц, хотя Генрих и велел называть его Перкином.
— Генрих не мог чувствовать себя в безопасности, пока жив этот мальчишка, — снова заговорила леди Маргарет. — Даже когда пытался постоянно держать его при себе. Даже когда тот угодил в ловушку, запутавшись в целом клубке созданной им лжи и его пришлось запереть в Тауэре. Ведь даже после этого в стране нашлось более чем достаточно людей, давших клятву освободить мальчишку. Сейчас Англия у нас в руках, но Генриху кажется, что удержать ее нам никогда не удастся. Этот мальчишка… был не таким, как Генрих. Он обладал неким особым даром — даром быть любимым своим народом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: