Жан-Мишель Генассия - Клуб неисправимых оптимистов

Идея пришла мне в голову неожиданно. Я достал старые шорты Пьера, майку регбиста Парижского университетского клуба и вернулся в Люксембургский сад. Но не для того, чтобы ностальгировать и жалеть себя. Я снова начал бегать. В первые дни держался за группой вышедших на тренировку пожарных. Было нелегко, но я считал делом принципа оставаться среди них, а потом оставил этих парней далеко позади и обгонял любого, чья спина маячила впереди. Дорожки превратились в грязное месиво, но мне нравился булькающий звук шагов по земле. Хлюп-хлюп. Я побил свой прежний рекорд и перестал считать круги. Бегал по два часа без перерыва и останавливался перед самым закрытием сада, когда кровь начинала бешено стучать в висках, а ноги подгибались от усталости. Я возвращался весь взмокший, принимал обжигающий душ и закрывался в своей комнате. Иногда ко мне заходила Жюльетта, садилась на кровать, говорила обо всем и ни о чем и никогда не спрашивала о Камилле. Я думал о ней все время. С мыслями справиться нелегко. Мне не раз хотелось пойти к лицею Фенелона, чтобы увидеть ее. Поговорить. Но я этого не делал. Все равно ничего бы не вышло. Ход событий изменить невозможно. Как и свою судьбу. Когда тоска становилась невыносимой, я ускорялся. Бегал до изнеможения по дорожкам Люксембургского сада, пока голова не становилась пустой как котел. Интересно, можно умереть от сердечного приступа в семнадцать лет? Получалось не очень хорошо: чем сильнее я себя изнурял, тем больше о ней думал. Я выл. Ревел, как девчонка, не боясь, что кто-нибудь увидит. Дождь смывает следы слез. Сколько кругов нужно пробежать, чтобы пришло забвение?

Я согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Легкие горели, в боку кололо. Я пыхтел. Отплевывался. А дождь все шел и шел. Как в ноябре, хотя на дворе был июнь. Я распрямился и увидел ее. Прямо перед собой. У теннисных кортов.

— Что ты тут делаешь?

— Искала тебя.

— Зачем?

— Послушай… со вчерашнего дня… я… я…

Ее одежда и волосы промокли насквозь, лицо осунулось, глаза покраснели. Нижняя губа дрожала.

— Я больше так не могу, Мишель.

— Мне тоже несладко.

— Давай… уедем.

Я не понимал, о чем она говорит. Открыл было рот, чтобы задать вопрос, но не смог произнести ни звука.

— Уедем немедленно, сейчас же. Вдвоем.

— И куда?

— Не имеет значения. Далеко.

— Например?

— В такую страну, где никто нас не найдет, где никто не станет нас искать.

— Таких стран нет.

— В Индию. В Америку. На край света.

— Ты предлагаешь уехать навсегда?

— Да. Мы никогда не вернемся.

— Не знаю…

— Мы будем вместе, навсегда. Разве ты этого не хочешь?

— Конечно хочу.

— Так поедем.

— Это невозможно, Камилла. На следующей неделе у нас экзамены.

— Через неделю будет поздно. Я не смогу. Мне не хватит духу. Если бежать, то сегодня.

— Такое случается только в сказках. Или в мечтах, но не в реальной жизни.

— Если любишь, увези меня, Мишель, не позволяй уехать в Израиль.

— Бежать очертя голову — не лучшая идея.

— Поедем к твоему дедушке, в Италию. Ты говорил, он…

— Мы несовершеннолетние! Нас арестуют на границе! Да и денег на билеты у нас нет.

— Поедем автостопом. Некоторым удается весь мир так повидать.

— Давай сдадим экзамены. Сейчас это главное — и для тебя, и для меня. Потом попытаемся найти решение. На свежую голову.

— Значит, ничего не получится?

— Думаю, нет.

Она покачала головой, как будто пыталась осознать мои слова. Я хотел взять ее за руку, но она не далась.

— Камилла, не стоит…

— Я пошутила, Мишель. Хотела увидеть твою реакцию.

— Я тебя провожу.

Она повернулась и пошла прочь.

— Камилла, мы можем еще раз все как следует обдумать…

Говорят, удача только раз стучится в дверь человека и нужно уметь ухватить ее за хвост, иначе она ускользнет и больше не появится. Сожалений не испытывают только утратившие память люди. Я миллион раз прокручивал в голове эту сцену и всегда приходил к одному и тому же выводу. Я был королем придурков. Трусом. Мелким человечишкой. Я относился к категории людей, которые всегда остаются на причале и машут вслед уходящему кораблю. Чтобы уехать с Камиллой, нужно было обладать мужеством. Что она обо мне подумала? Где бы мы сейчас были, скажи я «да»? В какой африканской стране? В Адене? В Пондишери? На Маркизских островах? В штате Монтана? Непокорными называют лишь тех, кто способен не думая ввязаться в авантюру.

Мне было совершенно необходимо поговорить с Сашей, узнать, что он обо всем этом думает. Никто другой не смог бы меня сейчас подбодрить. Хозяин «Фоторамы» сообщил, что Саша заболел тяжелым гриппом, — неудивительно, при такой-то погоде! Я отправился к Саше домой, где не был около года и успел забыть грязную лестницу с прогнившими ступенями, облупившимися стенами и провисшей проводкой. На последнем этаже горела только половина лампочек. Я не помнил, какая из дверей Сашина, и выбрал ту, где не было ни фамилии, ни инициалов. Постучал.

— Кто там?

— Саша, это я, Мишель.

Через минуту дверь приоткрылась и в щелку выглянул Саша:

— Вы один?

— Да.

Он был в синем шерстяном халате на голое тело. У него было землисто-бледное лицо, всклокоченные волосы и недельная щетина. Саша по привычке настороженно огляделся и спросил:

— Зачем вы пришли?

— Хотел узнать, как у вас дела.

— Только вы обо мне и помните. Зайдете?

Он отступил в сторону, пропуская меня внутрь, запер дверь, задвинул засов и закашлялся. Я заметил в пепельнице гору окурков и укоризненно покачал головой. Свет в комнате был тусклый. На столике рядом с разобранной постелью лежала какая-то книга на русском языке. На стенах проступили пятна влаги.

— Здесь собачий холод!

— Потому я и заболел. Хозяин не желает включать отопление в июне.

— Вам бы не помешал обогреватель.

— Это верно.

— Кажется, у нас дома есть электрическая батарея. Я схожу и принесу.

— Не стоит. Погода скоро наладится. Можете оказать мне услугу?

— Конечно, Саша.

— У меня закончились лекарства, а сил выйти на улицу нет. Нужно что-нибудь сильнодействующее от бронхита и кашля.

— Я позвоню вашему врачу.

— Нет у меня врача! Идите в аптеку на площади Монж и обратитесь к продавцу со стрижкой ежиком и в английском галстуке. Скажете, что вы от меня, и познакомитесь с уникальной личностью — он отпускает лекарства в кредит!

— Может, я заодно зайду в магазин и куплю еды? Вы похудели, нужно есть, чтобы набраться сил.

— У меня нет аппетита, но спасибо, Мишель, вы очень любезны.

Саша был слишком слаб, я не хотел докучать ему своими проблемами и отправился домой. В квартире было тепло — домовладелец не стал экономить и включил центральное отопление. Масляный радиатор без дела пылился в кладовке, им давно не пользовались, но я постарался вынести его так, чтобы никто не заметил, а по улице катил на колесиках. Аптекарь выдал мне кучу лекарств, расписав на упаковках дозировку, после чего занес в блокнот их стоимость. Я купил у бакалейщика яблок, ветчины, сыра грюйер и не без труда затащил весь этот груз на восьмой этаж. Мы включили батарею, комната быстро согрелась и перестала напоминать морг.