Томас Пинчон - Внутренний порок

— Должен сказать, ребята, всегда вами восхищался, в восемь вечера каждое воскресенье — у-у, ни одной серии не пропускаю!

— Дамская уборная дальше в ту сторону, так? — сказала Пенни. — Я мигом.

Док проводил её взглядом, пока не скрылась. Он знал, как Пенни ходит, когда ей надо отлить, а это походка не такая. Мигом она не вернётся. Секунды полторы ему выдалось на духовную подготовку, пока агент Пазник не сказал:

— Пойдёмте, Лэрри, кофейку нацедим где-нибудь. — Они вежливо, но твёрдо направили его в лифт, и целую минуту он раздумывал, когда ему выпадет ещё раз дунуть.

Наверху они загнали Дока в отсек с портретами Никсона и Дж. Эдгара Гувера в рамах. Кофе — в шикарных чёрных кружках с золотыми эмблемами ФБР, — судя по вкусу, не отнимал слишком уж большую долю их представительских расходов.

На взгляд Дока, оба федерала в город приехали недавно — может, прямиком из столицы нации. Он уже нагляделся на этих засланцев с Востока, что высаживались в Калифорнии, рассчитывая иметься с мятежными и экзотическими аборигенами, и либо поддерживали вокруг себя силовое поле презрения до самого окончания командировки, либо же с ослепительной скоростью оказывались босиком, обдолбанными, подбрасывали в костёр и свою палку и плыли, куда прибой вынесет. Середины в этом диапазоне выбора, похоже, не было. Доку затруднительно не представлять себе эту парочку эдакими фашистами сёрфа, обречёнными повторять закольцованное пляжное кино некоего жестокого, но зрелищного падения с доски.

Агент Пограньё извлёк папку и принялся её листать.

— Эгей, а это у вас чего… — Док дружелюбно выгнул шею на манер Роналда Рейгана, заглядывая в неё. — Федеральное досье? на меня? Фигасебе, чуваки! По-крупному! — Агент Пограньё резко захлопнул папку и сунул в стопу других на тумбочке у стола, но Док успел заметить размытый снимок себя телевиком на какой-то стоянке, вероятно — у «Томми»: он сидит на капоте своей машины с гигантским чизбургером и недоумённо его рассматривает, прямо-таки тычет в слои маринованных огурчиков, огромных помидорных ломтей, салата, перцев чили, лука, сыра и так далее, не говоря уже про ту часть, которая говяжья котлета, как бы в последний момент — явный намёк знакомым с практикой повара Кришны за пятьдесят центов сверху добавлять куда-то сюда косяк, завёрнутый в вощёную бумагу. Вообще-то традиция эта пошла много лет назад из Комптона и добралась до «Томми», по крайней мере, к лету 68-го, когда Док, оголодав после демонстрации против планов «Эн-би-си» отменить «Звёздный путь», влился в процессию разгневанных поклонников в острых резиновых ушках и мундирах Звёздного флота и занырнул (как показалось) по бульвару Беверли в глубину Л.А., за крутой поворот и на тот лоскут города, что ютится между Голливудской и Портовой магистралями, — и вот там-то, на углу Беверли и Коронадо, узрел бургерный пуп вселенной…

— Что такое? Я задумался.

— У вас слюни на стол текли. И видеть это досье вам не полагается.

— Я только хотел спросить, нет ли у вас лишних копий, люблю, знаете ли, носить с собой свои снимки, вдруг кому автограф захочется?

— В настоящее время, как, вероятно, вам известно, — произнёс агент Пазник, — почти вся энергия нашего учреждения уходит на расследование деятельности Групп Ненависти Чёрных Националистов. И нам стало известно, что не так давно и вам нанёс визит известный член чёрной боевой тюремной группировки, называющий себя Тариком Халилом. Естественно, это возбудило наше любопытство.

— Вообще-то всё дело тут в хронологии, — симулировал объяснение агент Пограньё. — Халил навещает вас на рабочем месте, на следующий день убивают его известного тюремного знакомца, исчезает Майкл Волкманн, а вас арестовывают по подозрению.

— И снова выпускают, эту часть не забудьте. Вы, ребята, с Йети Бьёрнсеном про это беседовали? у него там целое дело заведено, гораздо больше информации, чем мне вообще выпадет, и разговаривать вам с ним очень бы понравилось, весьма интеллигентный и всяко.

— Раздражение лейтенанта Бьёрнсена федеральным уровнем отмечается широко, — агент Пограньё, отрываясь от скоростного чтения ещё одной папки, — и его сотрудничество с нами, если таковое случится, вероятно, будет ограничено. Вы же, напротив, можете знать то, чего не знает он. К примеру, как насчёт тех двух сотрудниц «Авиалиний Кахуна» — мисс Мотеллы Хейвуд и мисс Лурд Родригес?

О которых и Пенни только что осведомлялась. Какое странное и таинственное совпадение.

— Ну а какое отношение эти юные дамочки имеют к вашей КОРАЗПРО [20] Контрразведывательная программа. по Чёрным Националистам, не просто, я надеюсь, не только из-за того, что обе они случайно неанглосаксонского происхождения или вроде того…

— Обычно, — заметил агент Пазник, — задаём вопросы мы.

— Само собой, ребзя, но мы разве не одним делом занимаемся?

— И обзываться совсем не обязательно.

— Просто поделились бы с нами тем, что вам мистер Халил сказал в тот день, когда заглянул к вам, — предложил агент Пограньё.

— Ой. Он же клиент, поэтому беседа конфиденциальная, вот и не поделюсь. Извините.

— Если она имеет значение для дела Волкманна, мы можем и не согласиться.

— Ништяк, да только у меня вот что не срастается — если ваша лавочка на самом деле так зациклена на Чёрных Пантерах и всех этих давайте-вы-подерётесь с публикой Рона Каренги и так далее, чего ради тогда ФБР так интересоваться Мики Волкманном? Кто-то поиграл в «Монополию» с федеральными средствами на жильё? не, это вряд ли, у нас же тут Л.А., здесь такого не бывает. Отчего ж тогда, интересно?

— Это мы обсуждать не можем, — агент Пазник самодовольно и, Док понадеялся, ведясь на его намеренно бестолковую перекрёстность допроса.

— Ой, погодите, я знаю — через сутки это уже официальное похищение, границы штатов или как-то, поэтому вы, ребятки, должно быть, считаете, что это операция Пантер , — скажем, они умыкнули Мики, чтобы как-то политически высказаться, да и по ходу недурственный выкуп себе попробовали оттопырить.

При этих словах два федерала, словно бы помимо воли, быстро и нервно переглянулись, намекая, что они уже, по меньшей мере, прикидывали это как легенду.

— Вот облом и так далее, и хотел бы помочь, да этот парень Халил и телефончика-то своего не оставил, знаете же, как они бывают безответственны. — Док встал, загасил сигарету в остатках ФБР-овского кофе. — Передайте Пенни, ништяк, что она устроила нам этот сходнячок, о, и эй — а я б запел у вас на допросе, можно?

— Конечно, — ответили агенты Пазник и Пограньё.

Прищёлкивая пальцами, Док с песней вымелся в дверь, четыре такта «Унеси меня на луну», более-менее в тональности, и прибавил: