Томас Пинчон - Внутренний порок

Шаста познакомила его со своей собакой Милдред и не торопясь погремела чем-то в кухне. Почти всю стену у себя в гостиной Сбренд завесил увеличенной фотографией гигантской чудовищной волны в Макахе прошлой зимой, и в ней угнездился крохотный, но сразу узнаваемый Грег Нолл — словно стойкий верующий в руце Божьей.

Шаста вышла с шестериком «Курза» из холодильника.

— Знаешь, Мики вернулся, — сказала она.

— Ходят слухи, ну.

— Ой да нет, домой вернулся, к Слоун и детям, так и что с того? C’est la vie .

— Que sera sera [81] Такова жизнь (фр.) . Что будет, то будет (ит.) . .

— Ты понял.

— Видела его?

— А насколько это вероятно? От меня нынче одна неловкость.

— Ещё бы, но, может, раз ты что-то сделала с причёской…

— Ебучка. — Она дотянулась, распустила полотенце и бросила в него, тряхнула волосами — Док не хотел бы сказать так уж и свирепо, но посмотрела она на него так, как он помнил — или думал, что помнит. — А так?

Он склонил голову, словно она задала серьёзный вопрос.

— Темнее прежнего.

— Вернулась к жизни грязной блондинки. Мики нравилось, чтоб они были почти платиновыми, башлял, бывало, за того колориста на Родео-драйв? — и Док за гранью всяческих сомнений понял, что она с Пенни встречалась в той же парикмахерской, где, как минимум, одной темой разговоров был он, и, само собой: — Поговаривают, ты залип на цыпах Мэнсона?

— Д… ну, «залип», наверно, зависит от того, что ты… Ты уверена, что этого хочешь?

Она расстегнула на себе рубашку и теперь, глядя ему прямо в глаза, принялась неторопливо поглаживать себе соски. Милдред подняла башку с мимолётным интересом, затем, медленно ею покачивая, слезла с кушетки и покинула комнату.

— Покорные ебливые сикушки с промытыми мозгами, — продолжала Шаста, — которые делают в точности то, чего ты от них хочешь, не успеешь даже сообразить, чего именно. Даже вслух не надо ничего произносить, они всё понимают через СЧВ. Такие цыпы, Док, тебе по душе, вот в этом весь ты и есть.

— Эгей. Так это ты у меня журналы воровала?

Она выскользнула из юбки и опустилась на колени, и медленно подползла к Доку, сидевшему с нетронутой банкой пива и стояком и, не подымаясь с колен, аккуратно сняла с него сандалии, и каждую босую ногу оделила мягким поцелуем.

— Так, — прошептала она, — что теперь бы сделал Чарли?

Вероятно, совсем не то, что сделал бы Док, а именно — отыскал в кармане рубашки полкосяка и поджёг. Что он и сделал.

— Хочешь такого? — Она подняла голову, и он подержал косяк у её губ, пока она затягивалась. Покурили в тишине, пока Доку не пришлось сунуть остаток в маленькую защепку, что у него была всегда при себе. — Послушай, мне жаль насчёт Мики, но…

— Мики. — Она посмотрела на Дока долго и качественно. — Мики вас, свингующих бомжей с пляжа, мог бы кое-чему научить. Он просто был такой мощный. Иногда при нём чуть ли не невидимкой становилась. Быстрый, грубый, заботливым любовником такого не назовёшь, вообще говоря — животное, но Слоун в нём такое обожала, и Лус тоже — сразу видно было, мы все обожали. До того приятно вот так вот становиться иногда невидимкой…

— Ага, а мужики обожают слушать такую херь.

— … водил меня на обед в Беверли-Хиллз, одной лапой мне всё голое плечо обхватил, вслепую вёл прочь с тех ярких улиц куда-то, где темно и прохладно, а едой вообще не пахнет, только пойлом — все там пили, все столики полны, а зал мог быть каких угодно размеров, и Мики там все знали, хотели, ну некоторые, быть Мики… Как на поводке меня туда привёл. Наряжал меня всё время в такие микро-мини-платьица, а под них надевать ничего не давал — просто предлагал меня всем, кто захочет пялиться. Или мацать. Или своим друзьям меня сдавал. И мне приходилось делать всё, чего б ни захотели…

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Ох, прости меня, Док, ты расстраиваешься, хочешь, я больше не буду? — Теперь она уже обмякла у него на коленях, руки завела под себя и теребила себе пизду, а задница неотразимо выставляла — её намерения, даже для Дока довольно ясно. — Если б моя подруга сбежала и стала блядью на продажу у какого-то мерзавца-застройщика? Я б так сердилась, что даже не знаю, что бы сделала. Ну, нет, я даже тут вру, я знаю, что б я сделала. Если б вероломная сучка оказалась у меня вот так вот на коленях… — Ничего больше сказать она не успела. Доку удалось вставить не более полудюжины искренних шлепков, как её деловые ручки заставили обоих кончить по всей комнате. — Ебучка! — заорала она — не, догадался Док, на него — сволочь ты…

Впоследствии он только не забыл проверить наличие предательских симптомов зомби — на тот случай, если там, где она побывала, её как-то обработали, сделали ей то же, что и Мики, — но она казалась той же самой, прежней Шастой. Конечно, она всё равно могла договориться и судьбы Мики избежать, а если так, то с кем именно и какова была плата? Не успел он ни о чём этом её расспросить, как она заговорила, тихо, и Док понял, что ему лучше послушать.

— Я сказала, что ездила на север к родне, но на самом деле было так, пара обезьян нашла меня и увезла в Сан-Педро, и посадила на это судно? и я никак не понимала, как они со мной на самом деле собираются поступить, потому что когда мы доплыли до Мауи, я быстренько сбежала.

— Какой-то старпом помог, который врубается, без сомнения, в красивые попки.

— Вообще-то главный кок. Потом в Пулакани столкнулась со Сбрендом на стопе, он дал мне ключи от этой квартиры и попросил дом посторожить. Почему ты вдруг так дико смотришь?

— Примерно в то же время, когда это было с тобой, Вехи Фэрфилд дал мне какой-то кислоты, и пока ловил приход, я тебя видел, на том же судне, «Золотом Клыке». Я был где-то на ветру, не знаю, пытался на борт попасть, держался сколько мог близко… вот теперь ты дико смотришь.

— Я так и знала! Я тогда что-то почувствовала, и думать могла только об одном, что это можешь быть ты. Мурашки по коже.

— Наверняка тогда я и был.

— Не, я в смысле будто… призрак рядом? Потому-то с первого острова, до которого доплыли, я и послала тебе ту открытку.

— Духовный проводник Вехи сказал, что ты на судне не по своей воле, но с тобой всё будет хорошо.

— Интересно, знал ли он, что на борту все были с пушками. Офицеры, экипаж, пассажиры.

Она не вполне уточняла, но Порфирио, главный кок, был счастлив объяснить.

— Пираты.

— Прошу прощения? — сказала она.

— Груз у нас на борту, сеньорита, крайне желанен, особенно в Третьем мире.

— Может, и мне что-то в судовом арсенале позаимствовать — на всякий случай?

— Вы пассажирка. Мы вас защитим.

— Вы уверены, что я — она, а не ещё один желанный груз.

— Но это флирт, да?

— Ну, ну? — через некоторое время произнёс Док. — Так ты говоришь…