Дельфин де Виган - Отрицание ночи

Вволю наплакавшись, Жюстин снова побежала к друзьям. Те уже придумали новую забаву и столпились вокруг Варфоломея, который громким голосом объявлял правила игры. Люсиль вернулась на свою излюбленную скамейку. Она наблюдала, как братья и сестры разбредались, а потом соединялись в одну большую гроздь. Время от времени дети напоминали осьминога, или медузу, или какого-то несуществующего зверя с несколькими головами. В этой постоянно изменяющейся субстанции, для которой Люсиль не могла придумать названия, но чьей частью она, несомненно, являлась – словно кольца червяка: даже если их разделить, все равно останутся фрагментами одного целого, – было что-то полностью захватывающее Люсиль, возвышающееся над ней.

В семье Люсиль считалась тихоней.

Но когда Лизбет или Варфоломей барабанили в дверь туалета, где старшая сестра частенько пряталась, чтобы спокойно почитать или насладиться одиночеством, она твердым голосом, исключающим возможность продолжения осады, приказывала: «Молчать!»И все повиновались.

На песчаной дорожке при входе в сквер возникла мать Люсиль, свежая и прекрасная, с поднятой рукой. Каким-то необъяснимым образом Лиана притягивала к себе свет и отражала его. Может быть, благодаря светлым волосам или широкой улыбке. А может – благодаря жизнелюбию, вере в успех, умению делать ставки и ни за что не держаться слишком крепко. Дети гурьбою бросились к маме. Мило обнял ее, уцепился за юбку. Лиана засмеялась, певучим голосом несколько раз повторила: «Мои ангелочки».

Она пришла, чтобы отвести Люсиль на фотосессию.

Услышав об этом, дети загалдели, одни восторженно, другие – возмущенно. Мероприятие назначили несколько дней назад и теперь, перекрикивая собственных отпрысков, Лиана хвалила Люсиль за безукоризненный наряд и давала указания Лизбет: девочке надлежало искупать малышей, поставить кастрюлю с картошкой на огонь и дожидаться отца.

Люсиль схватила маму за руку, и они направились к метро.

Вот уже несколько месяцев Люсиль работала моделью. Она участвовала в дефиле по поводу выхода новой коллекции детской одежды дорогих марок «Император» и «Виржини», позировала для рекламы и модных рубрик разных газет. В прошлом году Лиана сказала Лизбет, что рождественский ужин и все подарки были оплачены благодаря деньгам за фотографии звезды-Люсиль на страницах «Marie Claire» и «Mon Tricot». Иногда братьев и сестер Люсиль тоже снимали, но она пользовалась самым большим спросом.

Она любила фотографироваться.

Несколькими месяцами ранее на стенах в метро появились огромные рекламные плакаты лейбла «Интекса», а на них крупным планом Люсиль – с убранными волосами, в красном свитере, большой палец поднят вверх и надпись: «Интекса – твоя краса». В тот же месяц все парижские школьники, включая одноклассников Люсиль, получили листовки с ее лицом.

Люсиль любила фотографироваться, но больше всего ей нравилось проводить время с мамой. Девочка обожала дорогу туда-обратно на метро, перерывы на съемках, покупать после фотосессии в первой попавшейся булочной круассан с шоколадом – короткие мгновения, когда Лиана принадлежала только одному ребенку. Люсиль знала, что на следующий год мама начнет отпускать ее на съемки уже одну или вместе с Лизбет, которая станет достаточно взрослой, чтобы сопровождать сестру.

Люсиль облачилась в первый наряд – приталенное платье в синюю и белую полоску, с белым воланом по низу. Когда девочка кружилась, волан взлетал вверх, распускаясь, как цветок, и открывая колени. Парикмахерша старательно причесала Люсиль, уложив волосы на одну сторону и собрав их в хвост при помощи заколки в форме сердечка. Люсиль любовалась черными лакированными туфлями, которые только что надела. Они сверкали, отправляя девочке прекрасное отражение ее собственного лица. Сестры позеленели бы от зависти при виде такой красоты! Если постараться, можно получить туфли в подарок. Люсиль попросили позировать сидя, держа в руках небольшую птичью клетку. Ассистентка фотографа поправила девочке волан на юбке. Тем временем Люсиль не могла оторвать глаз от птицы.

– Когда она умерла? – спросила девочка.

Фотограф, занятый приготовлениями, не услышал вопроса. Люсиль огляделась в поисках того, кто мог бы ей ответить. Наконец стажерка лет двадцати произнесла:

– Скорее всего, давно.

– Как давно?

– Не знаю – год назад… Может, два.

– Умерла и застыла в такой позе?

– Необязательно. Скорее всего, эту позу художник придумал для съемок.

– Это чучело?

– Именно так.

– А что у него внутри?

– Думаю, солома и еще много чего.

Фотограф попросил всех сосредоточиться и приступить к съемкам. Однако Люсиль продолжала разглядывать предмет своего любопытства.

– А где отверстие, через которое птицу набивали соломой?

Лиана приказала дочери замолчать.

Вторым нарядом по желанию стилиста оказался шерстяной вязаный костюм. С лыжными палками в руках Люсиль позировала на светлом фоне. Затем последовала форма для тенниса – все подруги с ума бы сошли при виде восхитительной белой юбочки в складку! – и раздельный купальник с высокими трусиками и плотной резиновой шапочкой, которая показалась Люсиль нелепой. Впрочем, настоящую красоту никакая шапочка для бассейна не испортит!

Люсиль всегда ловила на себе восторженные взгляды. Окружающие восхищались ее правильными чертами лица, длинными ресницами, глазами то голубого, то зеленоватого, то серого оттенка – в зависимости от наряда и освещения, ее светлыми блестящими волосами, ее скромной или, наоборот, дерзкой улыбкой. Долгое время Люсиль смущало пристальное внимание, ей хотелось стряхнуть с плеч чужие взгляды, как стряхивают рыбью чешую в мусорное ведро, но к семи годам девочка научилась выстраивать вокруг себя толстую стену, за которой, в маленьком закрытом мире, шум, гам, «охи» и «ахи» других людей попросту не существовали.

Позы сменялись в тишине вместе с декорациями и освещением. Люсиль проходила по площадке к подиуму и обратно, по многу раз повторяя одни и те же движения, принимая одни и те же позы, безустанно и терпеливо. Она отличалась удивительным самообладанием.

После фотосессии, пока Люсиль одевалась, стилист спросил у Лианы, сможет ли девочка в начале осени принять участие в съемках «Сады моды». Лиана сказала: «Да».

– А как насчет малыша, которого вы как-то раз приводили вместе с ней?