Владимир Файнберг - Словарь для Ники

— Есть. Только кофемолка давно сломалась.

— Где она? Тащите сюда.

Я направился в кладовку отыскивать электрокофемолку. И пока я там обследовал полки, было слышно — он, по–детски счастливый, рассказывает по телефону своей жене о том, как в поисках кофе заехал в Елисеевский магазин. И там продавали кофе! По 200 грамм на человека. Он храбро пробрался в ногах у длиннейшей очереди к прилавку. И ему нехотя позволили купить кофе. А он попросил ещё 200 грамм другого сорта. Очередь возроптала. И тогда он сломил её возмущение возгласом: «А это не для меня — для Файнберга!»

Пока они тщились понять, кто такой Файнберг, Володя был таков.

Я отыскал кофемолку. Володя попросил принести имеющиеся у меня инструменты. Он чинил, а я думал о том, что этого человечка, карлика, запросто могли бы избить, обидеть. Если бы не его обезоруживающая правдивость, искренность.

Потом, намолов зёрен, мы пили кофе по–восточному. Очень крепкий, очень сладкий, чуть приправленный корицей.

У меня имелась водка. Но спиртного Володе было нельзя….Между прочим, Ника, ты его все‑таки видела! Это он, Володя, сыграл когда‑то в фильме «Руслан и Людмила» летящего по воздуху карлу. Помнишь?

Я знаю высококультурных людей, обладающих даром непреходящего уважения к человеку, зверю, к зелёной травинке. Вместе с Маяковским они могли бы сказать: «Мельчайшая пылинка живого ценнее всего, что я сделаю или сделал».

Эти люди часто бедны, порой малообразованны. Их тем больше, чем дальше они живут от столиц.

Им не довелось учиться в университетах, бывать в музеях, в консерваториях.

Знаю омерзительных хамов–всезнаек, у которых всегда наготове имеются цитаты на все случаи жизни и прежде всего — для оправдания лютого эгоизма. Они непременные посетители театральных премьер, вернисажей, книжных выставок.

Слышу, как мне говорят: «Ты путаешь духовность с культурой».

Не волнуйтесь! Если из культуры вычесть духовность, оставшееся называется другим словом…

Она залетела на эту страницу из моего давнего стихотворения. Ласточка попала в него прямо слёту, когда, обдав тёплой волной живого воздуха, промчалась мимо под низкий навес терраски к гнезду, где попискивали птенцы.

Она то вылетала на ловлю мошек, то возвращалась, и пока мы со старым седобородым хозяином дома пили зелёный чай из пиал, беседуя на философские темы, я всё время чувствовал, что мешаю ей заниматься более важным делом.

Старик периодически делал успокаивающий знак ладонью — мол, не бери в голову, все хорошо.

…Этот цветущий гранатовый сад у терраски, над которым виднелись отроги Памира, эта ласточка, это журчание арычной воды…

— Скажи, думаешь, есть смысл жизни? — спросил старик.

Что я мог ему ответить?

Ласточка снова пролетела мимо моего плеча.

Устрою‑ка я себе день лени! Приустал от этой книги.

Отложу авторучку. Полью как следует все свои цветы, подкормлю минеральными удобрениями. Кое–кого давно пора пересадить.

…Цветет одна из лучших моих орхидей — фаленопсис с большими розовыми цветами. Свисают с веточек гроздья красных цветов лианы бугенвиллеи. Около ста растений. Провозился с ними несколько часов.

Звонит со службы Марина.

— Как ты там? Работаешь?

Стыдно признаться, что нет. Не успел положить трубку — снова звонок.

Какой‑то читатель моих сочинений спрашивает, когда выйдет в свет новая книга?

А мне самому неведомо.

Говорит, будет молиться о том, чтобы все мои книги были изданы.

Можно ли после этого устраивать себе день лени?

Беру авторучку. Какое у нас следующее слово?

Страна лета кажется в детстве огромной. Больше, чем год.

Нет, не, кажется. Так оно и было.

Что произошло со мной? Или со временем?

Сегодня на календаре 21 июня. Вроде бы только недавно установилось настоящее тепло, ощутимо увеличился световой день. И вот через несколько суток он начнёт убывать…

Сейчас ты на даче. Уже видела в лесу зацветающую землянику, первые грибы. Помогаешь дачной хозяйке пропалывать огород. Побывала на речке, на пруду. Учишься кататься на двухколёсном велосипеде. Подражая мне, написала рассказ под названием «Дача».

…Длинное время — семилетней девочке. Короткое время — моё.

Приятель несколько лет подряд приглашал приехать к нему в гости в Тбилиси.

А когда я в конце концов собрался и прибыл, он, встретив меня под вечер в аэропорту, сообщил, что вынужден сегодня же уехать в командировку. На месяц.

— Не огорчайся, — сказал он, усаживая меня в машину, — Мог бы отвезти тебя в свою квартиру, но там тебе будет одиноко. Лучше я отвезу тебя к своей маме Маргарите Васильевне. Поживешь у неё.

Так я с бухты–барахты попал в квартиру дотоле неизвестного мне человека.

— Будем кушать баклажаны с сыром, пить кофе и знакомиться, — сказала очень пожилая худющая женщина с папиросой во рту. — Если начнёте зажиматься, стесняться и так далее и тому подобное, мне станет скучно. Хотите выпить? Где‑то припрятано немного коньяка. Сейчас принесу.

Мы сидели на кухне. Книг на подоконнике, на полках было больше, чем кухонной утвари.

Я уже знал, что она профессор местного университета, лингвист.

— Пожалуй, я и сама с вами выпью, — сказала Маргарита Васильевна, возвращаясь из глубины квартиры с початой бутылкой коньяка. — Сын говорил, вы уже посещали наш город? — На сутки. Очень давно.

— Значит, не знаете Тбилиси! — обрадовалась она. — Сейчас кончается экзаменационная сессия. Освобожусь — покажу вам такой Тбилиси, какого никогда не узнают приезжие.

Она угостила меня ужином, отвела в предназначенную для меня комнату большой квартиры. Как‑то весело запустелой.

За те дни, пока она была занята в университете, я набродился по проспекту Руставели, посетил выставку моего любимого художника Пиросмани, прокатился на фуникулёре, заглянул в заведение «Воды Логидзе», где испробовал знаменитый лимонад.

Город, в котором у тебя нет друга, вообще ни одного знакомого человека, становится скучен и лишь подчёркивает твоё одиночество. Поэтому я рад был возвращаться вечерами, прикупив по дороге кое–какой провизии.

По утрам, да и пред сном она ничего не ела. Чашка кофе и папироса. Зато с удовольствием готовила для меня. Очень вкусно!

Наконец студентов распустили на каникулы. И мать моего приятеля сообщила:

— Завтра с утра отправимся в путешествие по Тбилиси. А вы сами чего ещё не успели увидеть, куда хотели бы попасть в первую очередь?

— В Ботанический сад.

Она несколько удивилась, даже пришла в замешательство. — Прекрасно. Я и сама там никогда не была.