Василий Ливанов - Люди и куклы (сборник)

Зоя.Ну и сидела бы дома, как дура. Что у тебя за характер?

Анита.Нормальный, испанский. Мы, испанки, — домоседки.

Зоя.Да, домоседки? А чего вас тогда всегда на балконах рисуют?

Анита.Балкон — это тоже дом. Ведь у нас всегда тепло, не то что у вас.

Комната в новой квартире Нестерова. Слева дверь на кухню, справа выход в прихожую, видна дверь с лестничной площадки. Большое окно, застекленная дверь на балкон. Окно и дверь открыты. Нестеровстоит на балконе, разглядывая улицу. Доносятся шумы улицы, автомобильные гудки.

Нестеров (облокотившись на подоконник, говорит в комнату). Значит, это вы мне вызов в Москву организовали?

Голос Кобулова (из кухни). Мы, конечно, служба ЛПБ.

Нестеров.ЛПБ — это что же такое? Политическая безопасность, а буква «эл» впереди?

Кобулов.Тут — все буквы впереди (Кобулов выходит из кухни, на нем хозяйственный фартук, рукава засучены), и «Л», и «П», и «Б» — Лаврентий Павлович Берия, — вот ты на какой теперь службе. Когда-нибудь я тебе расскажу, почему этот ЛПБ мне дороже родного отца. Где же девочки?

Нестеров.Это тебе лучше знать, твои знакомые.

Кобулов.Эх, лук забыл положить! (Уходит.)

Нестеров остается. Грохочет гром, шум дождя.

Нестеров.Никак не могу привыкнуть к этому генеральскому блиндажу. Из одесского полуподвала — в самый центр столицы!

Голос Кобулова.ЛПБ! (Страшный грохот посуды.)

Кобулов (выходит). Смотри, какую супницу разбил, идиот.

Нестеров.А посуда казенная?

Кобулов.Что ты заладил: казенная, казенная… Здесь все твое! А за супницу не беспокойся, я тебе такую подарю — настоящий Майсон, трофейный, из личной посуды Геринга.

Нестеров.Да ну, не надо Геринга…

Кобулов.Почему не надо? Он, конечно, людоед был, но в посуде понимал. Не отказывайся, Гоша, у меня их штук тридцать… А-а-а! Мясо горит! (Убегает.)

Нестеров.Никогда не думал, что архивная работа такая тяжелая. Первые ночи никак заснуть не мог. Глаза закрою — строчки бегут, бегут… Знаешь, Богдан Захарович, я не уверен, что смогу принести пользу в этом деле. За неделю работы всего несколько знакомых по фронту фамилий — и никаких противоречий в документации… Может, я чего-то недопонимаю, ведь я боевой офицер, непривычное это для меня занятие…

Кобулов.А старушка тебе хорошо помогает?

Нестеров.Вера Викентьевна? Очень хорошо помогает. И чай заваривает замечательный. Я после него прямо оживаю.

Кобулов.Ты с ней не церемонься. Она в архивах сто лет работает, она даже и не человек уже, а архивная мышка. Безотказный винтик, как говорил товарищ Сталин. Ты Сталина любишь? (Грохот посуды.) Я тоже обожаю.

Нестеров.А этот немец тоже ваш безотказный винтик?

Кобулов (входит с дымящимся блюдом). Зачем все время напоминаешь? Обиду держишь? Вот это не надо. Я тебя за волосы, между прочим, не хватал. (Ставит блюдо на стол.) Где девочки? Ты не забыл, что, когда девочки придут, я тебе не генерал-полковник, твой начальник, а инженер-нефтяник, Богдан Кобулов, твой бывший однополчанин.

Нестеров.ЛПБ.

Кобулов.О! С тобой можно работать.

Звонок в дверь.

(Нестерову.) Девочки! Иди открывай.

Нестеров.Почему я?

Кобулов.Я фартук должен снять? Ну что я, твоя домработница?

Звонок. Кобуловскрывается на кухню, Нестеровидет, открывает дверь. На пороге стоят мокрые Зоя и Анита с гитарой.

Зоя.Мы, наверное, ошиблись квартирой, извините.

Голос Кобулова.Зоечка, козочка моя, ты никогда не ошибаешься! (Выходя из кухни.) В День Победы не можешь не опоздать!

Зоя.А ты не назначай мне свидания каждый раз в новом месте.

Кобулов.Что делать, бездомная жизнь командировочного инженера. Какие вы красивые, когда мокрые! Сейчас мы с моим другом вас высушим и согреем. Знакомьтесь: Гоша, Зоя.

Анита.Анита.

Зоя.Богдыханчик, закрой окно, мы простудимся.

Кобулов.Я этого не допущу. Снимай скорей платье, все снимай…

Зоя.Ты с ума сошел…

Кобулов.Я давно с ума сошел, как только тебя встретил. Что ты боишься, тебя что, изнасилуют здесь?

Анита.А нам во что переодеться?

Кобулов (Нестерову). Вот это разумный товарищ. Конечно, найдем. (Стягивает с себя свитер, дает Зое.) Давай все, что есть, халат-шмалат…

Нестеров.Посмотрите там, в шкафу в комнате. Может, что-нибудь подойдет.

Девушки уходят, гитара Аниты остается на стуле.

Кобулов.Слушай, какая подруга у Зои! Первый раз вижу, тебе нравится?

Нестеров (трогает струны гитары). Сон мой московский продолжается…

Кобулов.Что, у тебя тоже любовь с первого взгляда?

Нестеров.Не в этом дело…

Кобулов.Что случилось?

Нестеров.Пока все в порядке.

Кобулов (пробуя из блюда). Остывают хинкали! Девочки, что так долго, вам помочь? (Подходит к двери.) Ку-ку! Вы что, спать легли? Почему без меня?

После некоторой паузы дверь открывается, и девушки выходят. На Зое наброшен мундир с наградами Нестерова, на ногах туфли на высоких каблуках. Анита в свитере Кобулова и замотана клетчатым пледом.

Зоя.Смирно!

Кобулов вытягивается в струну.

Я же вчера в «Огоньке» ваш портрет видела, а в жизни не узнала.

Кобулов.Правда, в жизни он еще лучше?

Анита.Лучше не бывает.

Кобулов.О, Зоя, по-моему, мы скоро здесь будем лишние! А пока прошу всех к столу.

Все рассаживаются за столом.

Зоя.Ну, какой аромат! Мы с Аниткой голодные, как волчицы.

Нестеров.Сейчас покормим вас.

Кобулов…напоим, рассмешим и спать уложим!

Зоя.У тебя, Богдыханчик, какой-то спальный репертуар…

Кобулов.Это потому, что мы с Гошей как во сне живем. Правда, Гоша?

Нестеров (глядя на Аниту). Что? Правда…

Зоя.Анита, я забыла рассказать: у нас одну девочку с параллельного потока вызвали в деканат, а там вместе с деканом сидел майор МВД и с ним какой-то дядька в штатском, и этот майор спрашивает: «Вы не хотите помочь МВД?..»

Кобулов.Зоечка, козочка моя! Зачем такие ужасы рассказываешь? (Встает с бокалам.) Дорогие женщины, девушки, друзья мои! Старики говорят: победителей не судят. Так, прошу, не осуждайте нас в День нашей Победы. Пусть это и ваша Победа. Мы с Гошей победили врагов, а вы победили нас, так выпьем за общую победу во всех смыслах жизни — ура!