Марк Леви - Сильнее страха

— Досье операции «Снегурочка», — подсказал Эндрю.

— Оно самое. У людей, в силу амбиций наплевавших на любые законы, появилась мания величия. Было решено обстрелять ядерными зарядами с подводных лодок глубинные слои вечных льдов. Зарождение самой этой безумной идеи — захватывающая история. Один наш магнат, большой любитель виски, обнаружил, что при равной температуре брусок льда тает вдвое медленнее, чем кусочки льда. Сам процесс предстал перед ним в подкупающей простоте: раздробить паковый лед снизу и подождать, пока океан доделает остальное. Оптимисты считали, что за полвека льды развалятся настолько, что за зимний период уже не смогут достаточно укрепляться. Но у оптимистов были противники. Твоя бабка ознакомилась с докладом об экологических последствиях подобного проекта: в нем говорилось о катастрофе планетарного масштаба, угрожающей жизни миллионов людей. Она не сомневалась, что муж выступил против проекта. Известно, что стало с джунглями Амазонки из-за того, что люди покусились на их лесные запасы. А представьте их аппетиты, когда речь заходит о нефти! Лилиан была такой же наивной, как ты: Эдвард оказался одним из главных инициаторов «Снегурочки». После этого их отношения разладились, они постепенно стали друг другу чужими и почти перестали разговаривать. Месяцами твоя бабушка следила за мужем. При помощи своего друга, служившего в подразделении, отвечавшем за безопасность сенатора, она раздобыла шифр от сейфа. По ночам она тайком забиралась в кабинет мужа и копировала страницы из докладов, которые там находила. Потом решила окончательно погубить проект, предоставив информацию о нем политическим противникам мужа, даже если это будет стоить ей жизни. Один молодой честолюбивый политик, протеже влиятельной персоны из правительства, на официальном приеме не устоял перед ее чарами. Они стали любовниками. Сенатор узнал об этом, но решил закрыть глаза на похождения жены. Он метил в вице-президенты, поэтому скандал был ему не нужен. Он дал понять Лилиан, что она может утолять свою страсть, как ей вздумается, но только тайком. Она владела недвижимостью на острове Кларкс, и этот дом стал ее убежищем. Там она и решила однажды все выложить своему возлюбленному. Тот сначала счел, что благодаря этому сумеет ослабить политических противников и добиться признательности от своего покровителя. Но его пыл быстро остудили. Республиканцы и демократы гораздо больше схожи между собой, нежели принято считать, — особенно когда они чуют запах денег, золотого дождя из миллиардов долларов. Покровитель велел ему помалкивать не только об операции «Снегурочка», но и о заговоре против твоей бабки: ей решили помешать во что бы то ни стало. Покровитель молодого политика убивал одним выстрелом двух зайцев: Лилиан затыкали рот, карьера сенатора шла под откос. Все было настолько серьезно, что президенту Джонсону пришлось отказаться баллотироваться на второй полный срок. Лилиан грозило обвинение в государственной измене. Ты знаешь, какое дело ей шили. За несколько дней до ее ареста любовник, уже продвинувшийся по службе, дал слабину и в их последнее совместное воскресенье на острове Кларкс предупредил Лилиан о предстоящем аресте. Она надеялась, что единственный человек, на которого она могла положиться, устроит ей побег. Свои последние дни на свободе она заметала следы, мечтая, что ее дочь Матильда когда-нибудь сумеет раскрыть всему миру тайну «Снегурочки». Сделав вид, будто в очередной раз отправляется на остров Кларкс, Лилиан велела пилоту приземлиться в Канаде, а там села на корабль, отплывавший в Норвегию, вместе с человеком, помогавшим ей бежать. При ней было досье. Она намеревалась передать его норвежским властям, не состоявшим в союзе с Советами, но и не подчинявшимся Штатам. Но судьба обошлась с ней невероятно жестоко. Тот человек, которому она так верила, сотрудник сил безопасности, получил от сенатора приказ с ней разделаться и, будучи послушным солдатом, подчинился. Лилиан пропала назавтра после прибытия в Осло, и досье вместе с ней.

— Кто он, убийца моей бабушки?

— Тот, кто сегодня вечером всадил в меня нож.

Кнопф закашлялся и выплюнул сгусток крови. Ему становилось все труднее дышать, он судорожно ловил ртом воздух.

— Где досье?! — крикнула Сьюзи.

Взгляд Кнопфа затуманился, сделался бессмысленным.

— В кармане ее прекрасного белого наряда, — выдавил он с болезненной усмешкой.

— Что за наряд?!

— Какой положен Снегурочке. Он пожелал утопить ее прямо в нем. Такой он придумал способ, чтобы сохранить свою тайну.

— О чем вы, Кнопф?

— Там… — Он из последних сил приподнял руку и указал пальцем на бойницу. — Полярный круг. Эштон знает точное место.

— Кто такой Эштон?

— У меня к тебе последняя просьба. Ничего не говори Стэнли, его надо поберечь. Скажи ему, что я умер от инфаркта, что не мучился. И что очень его любил. А теперь оставьте меня, в смерти нет ничего веселого.

Кнопф закрыл глаза. Сьюзи взяла его за руку и осталась рядом до его последнего вздоха. Эндрю сидел бок о бок с ней.

Кнопф угас четверть часа спустя. Сьюзи встала и погладила его по голове. Эндрю вывел ее из крепости.

Они нашли временное пристанище в бергенском кафе, забитом туристами. Сьюзи гневно сверкала глазами и упорно молчала. Смерть Кнопфа заставила ее передумать: она больше не желала отказываться от борьбы, хотя говорила об этом перед отъездом в Норвегию.

Она открыла сумку, порылась там и достала папку с заветными бумагами. Среди них находился видавший виды конверт. Эндрю сразу его узнал.

— Это письмо, которое ты нашла на трупе индийского дипломата в горах?

— Взгляни на подпись.

Эндрю развернул письмо.

Дорогой Эдвард,

произошло то, что должно было произойти, мне остается только сердечно Вам сочувствовать. Всякая опасность теперь устранена. Причина находится там, куда никому не попасть, если обещание будет выполнено. Я сообщу точные координаты в двух отдельных посланиях, которые Вам доставят тем же способом.

Могу себе представить смятение, в которое Вас повергла эта трагическая развязка, но если это облегчит Вашу совесть, то знайте, что при подобных обстоятельствах я поступил бы так же. Государственные интересы превыше всего, и у таких людей, как мы с Вами, нет выбора: мы обязаны служить родине и даже жертвовать ради нее самым дорогим.

Больше мы не увидимся, о чем я очень сожалею. Я никогда не забуду наши поездки в Берлин в 1956 и 1959 годах, в особенности 29 июля, когда Вы спасли мне жизнь. Теперь мы квиты.

При крайней необходимости вы можете писать мне на адрес: 79, Июли 37 Тате, квартира 71, Осло. Какое-то время я пробуду там.

Уничтожьте это письмо, когда прочтете. Надеюсь, Вы постараетесь, чтобы все следы этой последней переписки были уничтожены.